Энн Стюард - Черный лед
Она никуда не побежала.
Бастьен уложил Морин на заднее сиденье. Глаза ее были открыты, он протянул руку и нежно опустил ее веки.
— Прости меня, любовь моя, — прошептал он, попятился и закрыл дверцу.
Должно быть, его удивило то, что Хлоя стоит с ним рядом, так близко. Все в порядке, оцепенело подумала она. Она уже не в состоянии ни на что реагировать. Только могла стоять рядом с ним в сумрачном безмолвии зимнего вечера и смотреть на него — а снег падал и падал, засыпая все вокруг…
Глава 18
Всего несколько шагов разделяло их — несколько шагов по снегу и крови. Не раздумывая, она бросилась к нему, в его объятия, уткнулась лицом в его плечо, вцепилась в него и тряслась так сильно, что казалось, стучат ее кости, и она из последних сил удерживалась, чтобы не закричать.
Его руки обняли ее, крепко прижали к его телу. Он был сильным и теплым, а то, что его тело слегка вздрагивало, наверняка ей только чудилось.
Бастьен положил руку ей на голову и нежно пригладил волосы.
— Дыши, — услышала она его шепот, — просто медленно дыши. Спокойно, медленно, глубоко.
Хлоя даже не осознавала, что задерживала дыхание. Он осторожно приподнял ее голову за подбородок, подушечкой большого пальца погладил по горлу, точно массируя, стимулируя вдох, и она наконец сделала этот глубокий судорожный вдох, затем еще один, еще…
— Нам нужно убираться отсюда, — прошептал он, и ее разобрал смех, очень похожий на истерику. Некому здесь было ее услышать — Морин мертва, мир закрутился вихрем крови и снега, и если она закричит — никто не услышит…
Но она не закричит. Она будет всем своим телом впитывать его жар, его силу, его дыхание. Так она и стояла, вцепившись в него, и он не сделал ни единого усилия, чтобы поторопить, дал ей время, в котором она нуждалась.
Наконец Хлоя подняла голову. Он не изменился с виду, впрочем, он всегда выглядел одинаково. Она дважды видела, как он убивал, но ни разу его не выдавала реакция. Он был чудовищем, в котором не осталось ничего человеческого.
Но он был ее чудовищем, он охранял ее, а прочее Хлою давно уже не заботило.
— Я готова, — сказала она.
Он кивнул, выпустил ее из объятий и крепко взял за руку. Она, промокшая от снега, была как ледышка и вцепилась в его руку так, что заболели пальцы, но не хотела ослабить хватку. Он повел ее прочь от старого дома, задержавшись лишь для того, чтобы забросать снегом кровавый след, испятнавший последние ступени лестницы. Небо потемнело. Хлоя не знала, надвигалась ли буря, или просто наступил вечер. Или, возможно, ее же собственное упрямство отгораживало ее от жизни, которая становилась невыносимой. Возможно, она сама призвала эту тьму окутать ее, и тьма наконец сомкнётся над ней непроницаемым покрывалом, закрыв от нее все — и свет, и ужас, и боль…
Бастьен ведет себя с ней до крайности нежно, отрешенно подумала Хлоя, когда он открыл перед ней блестящую дверцу автомобиля, который она не узнала, усадил ее на переднее сиденье и пристегнул ремень. Она забыла пальто, и внезапно это показалось ей ужасно важным, как будто она забыла в том доме единственное, что ее берегло.
— Твое пальто… — прошептала она, сделав судорожную попытку вдохнуть.
— Черт с ним. Оно мне не нужно.
— Мне нужно.
Бастьен, не двигаясь, стоял у открытой двери и смотрел на нее сверху вниз, теряясь на фоне темного неба. Думает, не сошла ли она с ума, решила Хлоя. Сошла, разумеется.
Спустя мгновение он кивнул.
— Никуда не уходи, — приказал, закрывая дверцу маленького автомобиля.
Хлое хотелось смеяться. Она и не могла бы уйти. Он ведь застегнул на ней ремень безопасности, а ее пальцам было не справиться с защелкой, ее ногам — не удержать тело. Все остатки ее сил уходили на то, чтобы дышать, как он наказал, медленно, глубоко дышать, и она сосредоточилась на этом занятии.
Казалось, едва прошла секунда. Он открыл дверь, накинул пальто ей на плечи и только потом взглянул ей в лицо.
— Ты в порядке?
— Конечно, — кивнула она.
Ответ неверный, поскольку именно в этот момент ее лицо исказила судорога. Но он просто сказал.
— Тогда держись.
А что еще, по его мнению, она могла сделать? Голова Хлои сама собой откинулась на спинку сиденья, под ней оказалось сбитое в кучу пальто. Сорваться с места и бежать? Хватит, набегалась.
Она закрыла глаза и отдалась движению. Он мчался на своей машине к сердцу Парижа, и частью сознания она слушала его спокойный голос. Остальная часть летела вслед за снегом, уютно свернувшись под его пальто.
— Аэропорт опять открыли, но тебе придется подождать. Я должен ехать в отель. Зря пустил дело на самотек. Единственный способ сохранить твою жизнь — держать тебя при себе.
Этого было достаточно, чтобы глаза ее широко раскрылись.
— Почему ты вернулся? — Она не узнала собственного голоса: это был тонкий голос ребенка. Да что такое с ней происходит, черт подери? Ее как будто заключили в глыбу льда.
Он даже не глянул в ее сторону, сосредоточившись на вождении. Вот чему ей никогда не научиться — так это водить машину по парижским улицам. Она могла справиться с разными задачами, но рулить по Парижу — это было слишком даже для нее Сильвия всегда смеялась и называла ее слабачкой. Сильвия…
— Дыши, — отрывисто прикрикнул Бастьен. И она стала дышать.
Он подъехал прямо к парадному входу отеля «Дени». Этот отель, небольшой, роскошный, доступный лишь немногим, был одним из лучших в Париже. Бастьен остановился у скромной входной двери, выскочил и обежал машину, когда портье едва успел открыть дверцу с той стороны, где сидела Хлоя. Бастьен что-то ему сказал, но она не услышала. Он освободил ее от ремня и помог выбраться наружу, придерживая пальто на ее плечах, обвив рукой ее талию, склонившись к ней, точно заботливый любовник.
— Притворись сонной, — шепнул он ей на ухо. Она с удивлением осознала, что говорит он по-немецки. — Я сказал им, что ты только что прилетела из Австралии и у тебя нарушен суточный ритм. Они спишут на это все твои странности. — Он прикоснулся губами к ее виску, продолжая играть роль. Если бы у нее оставались силы, она бы повернулась к нему и поцеловала его в губы.
Они миновали маленький элегантный вестибюль старого отеля. Ей казалось, что за ней следят тысячи глаз, провожают взглядом каждый ее шаг, пока они идут к лифтам, и его рука обнимает ее за плечи, придерживая пальто. Она все равно мерзла, рубашка на груди промокла от снега, и даже пальто не спасало.
Каким-то образом Бастьен все же умудрился дотащить ее до своего номера — она уже ничего вокруг себя не видела. Он закрыл за ними дверь, включил свет, но Хлоя вряд ли осознавала, что ее окружает.
