Юлия Шилова - Женские игры, или Мое бурное прошлое
– Почему? В полный рост тоже можно. Ничего в этом странного нет.
– Да, но на Маше там такое же белье, как к нам от соседей попало. Еще фотка, словно для «Плейбоя» сделана. Машка на ней сексуально палец во рту держит.
– Какой еще палец?
– Обыкновенный, указательный.
– Хорошо, что хоть указательный, – усмехнулась я.
– Да ладно тебе Ты мне лучше скажи, какому хрену в голову пришло поставить на могилу это безобразие.
– Вот уж не знаю. Надо будет поинтересоваться у девчонок.
Около одиннадцати мы легли спать. Я подошла к балкону, намереваясь закрыть дверь, однако Алексей грубо оттолкнул меня, да так, что я больно ударилась локтем о подоконник.
– Ты чего? – возмутилась я.
– Ничего! – буркнул Алексей, распахивая балконную дверь до отказа.
– Я просто хотела закрыть балкон.
– Нечего его закрывать!
– Но ведь ночью опять будет ветер. Может стекла разбить.
– Не разобьет.
– Я при сквозняке спать не умею.
– Тогда иди спать в гостиную. Там диван есть. – Алексей смотрел на меня таким безумным взглядом, что я почувствовала, как по телу пробежала дрожь. Признаться честно, я боялась увидеть покойницу в моем доме еще раз, но эта покойница стала для меня союзницей в борьбе с таким страшным человеком, как Алексей.
– Я хочу спать на своей кровати. Я не люблю диван. Ладно уж, пусть дует.
Я молча легла на свою сторону и закрыла глаза… «Главное, не заснуть, – думала я. – Ведь спектакль, судя по всему, только начинается». Алексей тоже не спал, хотя лежал тихо и не ворочался.
Маша появилась около часу ночи. Алексей приподнялся и судорожно закашлял. Как и в прошлую ночь, от страха я не могла пошевелиться.
Сердце учащенно билось, готовое вырваться из груди в любую минуту.
– Маша, ты? – Голос Алексея звучал глухо. – А почему ты сегодня раздетая?
– Потому что вчера я забыла свое белье.
– Я его сохранил.
– Спасибо.
– Жена хотела отдать соседям, но я не дал. Оно в тумбочке.
– Спасибо. Как странно… У тебя теперь есть жена.
– А я ее ненавижу, Маша. Я только тебя люблю.
– Правда?
– Правда. Машка, а там холодно?
– Где?
– В земле.
– Нет. Земля вообще-то теплая.
– А вчера ты говорила, что она сырая и холодная.
– Все зависит от погоды, Алеша. Сегодня она теплая.
– Машка, а ты хоть где – в аду или в раю?
– Нет, Лешка, в рай я не попаду. Ты сам отправил меня в ад.
– Хреново тебе там?
– Хреново… Но я уже привыкла.
– Что, правда, что ли?
– Конечно.
– Машка, а как там народец-то?
– Народец? О чем это ты, Алеша?
– Ну, народ у вас там нормальный?
– Всякий, как и здесь.
– Тогда понятно. У вас там такая же житуха, как и здесь. Машка, а я сегодня на твоей могиле был. Ну и фотография там стоит…
– Так это ж не я поставила. Она появилась после того, как я умерла.
– Оно и понятно. А записочку твою, Машка, я прочитал.
– Правда?
– Ну да. В ней ты меня за прошлую ночь поблагодарила, ну и за то, что я к тебе на могилу приехал.
– Тебе было приятно?
– Еще бы! Я ведь тебя с нерожденным ребенком на тот свет отправил, а ты ко мне так относишься.
– Я люблю тебя, Лешенька. Ты и представить не можешь, как сильно я тебя люблю.
После этих слов Маша опять нырнула в постель к Алексею, и они занялись сексом. Я сжалась в комочек, опасаясь умереть от разрыва сердца.
Когда все закончилось, Маша встала и тихо произнесла:
– Ну, мне пора.
– Почему? Останься!
– Потому что мое время истекло. Меня уже ждут там, Алеша.
– Машка, с тобой так здорово! Не уходи…
– Не могу.
– А ты завтра придешь?
– Нет.
– Почему?!
– Потому что больше нам не положено. Нам разрешают возвращаться на землю только два раза.
– Как это?
– Да вот так.
– А как же я без тебя буду?
– А зачем же ты приказал своим сектантам убить меня?
– Прости, Машка. Я теперь жалею. Но уже ничего не вернешь.
– Положи руку мне на живот. Чувствуешь, как ребеночек переворачивается?
Алексей с готовностью исполнил Машину просьбу. Лицо его озарила непривычная нежность.
Я никогда раньше не видела своего мужа таким.
– Слышишь? – спросила Маша.
– Слышу. Маш, неужели ты больше не придешь?
– Не приду, Алеша, не жди.
– Но я не смогу без тебя…
– Тогда пойдем со мной.
– Как же, ведь я живой.
– А ты прими легкую смерть.
– Да ну… Я не могу…
– Тебе не нужно было меня убивать, Алеша.
– Но я уже тысячу раз пожалел! А ты, Машка, кроме траханья, и делать-то толком ничего не умела.
– А что я должна была уметь?
– Ну, убираться, например. Ведь у нас в квартире был страшный беспорядок, помнишь? На полу вечно валялась твоя одежда. В ванне постоянно стояла грязная вода, потому, что ты даже пробку не вытаскивала после того, как купалась. На кухне горы грязной посуды, всюду бокалы с недопитым спиртным.
– А что, твоя жена чистюля?
– Этого у нее не отнимешь.
– Зато она не умеет трахаться, как я.
– Тоже верно.
– Извини, Алеша, мое время давно истекло. Я ухожу.
Девушка встала и направилась к балкону.
– Маша, я буду ждать тебя завтра! Приходи!
Маша повернулась и бросила на Алексея печальный взгляд.
– Леша, завтра не будет. Я не приду никогда.
Алексей в эту минуту был похож на маленького ребенка, готового разреветься.
– Ну почему?
– Потому что так нужно. Если хочешь, пойдем со мной.
– Я не могу!
– Если решишься, я буду тебя ждать. Там я рожу тебе ребенка. Мы будем жить вместе, Алеша.
Я не хочу рожать безотцовщину.
Маша исчезла за балконной шторой. Алексей выглядел глубоко несчастным. Он сидел на кровати и смотрел в пол. Через полчаса он зашел в ванную и включил воду Еще через час, обеспокоенная тишиной, я открыла дверь ванной и громко закричала.
Глава 25
Алексей лежал в кровавой воде и пустыми, безжизненными глазами смотрел в одну точку. Его запястья были перерезаны. На полу валялось сломанное лезвие, от одного вида которого меня затошнило.
На подгибающихся от страха и отвращения ногах я вышла из ванной и позвонила Игорю.
На третий день, как и положено, состоялись похороны, и мне пришлось разыгрывать роль безутешной вдовы…
Вскоре моя психика восстановилась. Способствовало этому, конечно же, присутствие Игоря.
Ежедневно я засыпала и просыпалась в его объятиях. Оказывается, это так здорово лежать на плече любимого человека!
Я не ошибусь, если скажу, что в самый трудный момент моей жизни именно Игорь стал для меня ангелом-хранителем. Он заставил меня переехать к себе и полностью взял на себя все заботы, связанные с восстановлением моего пошатнувшегося было здоровья.
