Юлия Шилова - Женские игры, или Мое бурное прошлое
– А со мной тебе хорошо было?
– А то нет! Да такую любовницу, как ты, еще поискать надо.
– Так, может, вспомним прошлое?
– Не могу, Машка. Ты с покойниками теперь трахайся, а я с живыми буду.
– А это не важно, кто из нас мертвый, а кто живой. Совокупляться могут тела, находящиеся в любых астральных измерениях. Я с покойниками спать не могу, они холодные.
Маша одним движением скинула лифчик и осталась в тоненьких трусиках. Затем посмотрела на Алексея призывным взглядом.
– Алеша… Не бойся… Дотронься до моей груди…
– Машка, перестань, – простонал Алексей. – Исчезни, прошу тебя!
Но Маша и не думала исчезать. Вместо этого она сняла трусики и прыгнула в постель к моему супругу.
– Машка, ты что? – возмутился он. – Я с покойниками никогда не трахался…
– А ты попробуй. Я уверена, тебе понравится.
А затем началось такое, что я вынуждена была отвернуться, хотя за свою не такую уж и короткую жизнь насмотрелась многого.
– Машенька… Машуля… – прошептал мой супруг в изнеможении после очередного оргазма.
– Любимый, а ведь ты не только меня убил, но и нашего ребеночка тоже, – сказала она. – Потрогай, он шевелится.
– Машка, он что, жив?
– Ну как же он может быть жив, если я мертва.
– Тогда как он может шевелиться?
– Ну я же шевелюсь. Приложи ладонь к моему животу. Чувствуешь?
– Чувствую.
– Ну ладно, хватит. – Девушка встала и направилась к балконной двери.
– Машка, ты куда? – вскричал Алексей.
– Мне пора. Мое время истекло.
– Машка, останься, прошу тебя! Мне так хорошо с тобой…
– Не могу. Я теперь себе не принадлежу. Там у нас свои законы и правила. Мы обязаны их соблюдать.
– Где это «там»?
– В загробном мире.
– Машка, не уходи.
– Не могу. Я обязана вернуться туда, куда ты меня отправил.
Девушка печально улыбнулась и вышла на балкон. Алексей посидел несколько минут на кровати и бросился следом за ней. Что он делал на балконе, я не знаю. Но когда он вернулся в спальню, даже в темноте было заметно, что лицо его стало белым как мел.
Остаток ночи мы оба не спали. Просто лежали и смотрели в потолок, переваривая случившееся.
Утром Алексей спросил у меня:
– Ритка, ты ночью ничего не видела?
– Видела.
– А что?
– Сон кошмарный приснился.
– Какой, расскажи.
– Не могу, язык не поворачивается. Алеш, а ты что зеленый такой? Может, отравился?
– Зеленый? – Алексей схватился за лицо и позеленел еще больше.
– Как смерть прямо.
– Не говори про смерть! Ты лучше скажи, что ты ночью видела.
– Ну что ты ко мне привязался! Не хочу говорить, и все.
– А ты ничего ночью не слышала? – не отставал он.
– А что можно ночью услышать?
– Ну, мало ли что…
Алексей встал, подошел к балкону и поднял с полу сброшенное Машей белье. Глаза у него в этот момент были безумные.
– Послушай, муженек! Так ты по ночам шлюх водишь?! – как базарная баба, закричала я, нашаривая рукой тапочку. Хотелось встать и отхлестать Алексея по морде – на большее у меня не хватило бы сил.
– Каких шлюх?
– А откуда белье?
– Не знаю. Оно у балкона лежало.
– У балкона? И как же оно туда попало? Лучше сразу признавайся, кобелюка проклятый!
– Рита, ты о чем? Ведь мы спали с тобой в одной постели!
– Тогда откуда белье?! – не унималась я.
– Наверное, сверху упало. Прищепки у соседей слабые… Помнишь, какой был ветер? Вот ветром его и занесло.
– Тогда давай белье сюда, я отнесу его соседям.
– Нет! – закричал мой супруг и засунул белье в прикроватную тумбочку.
– Странный ты какой-то. – Я пожала плечами и ушла на кухню.
Глава 24
Завтракал мой супруг без всякого аппетита, что ему было не свойственно. В течение дня он ни разу не позвонил мне на работу. Зато позвонил обеспокоенный Игорь и сказал, что примерно через час будет у меня.
– Рита, ты даже не представляешь, какой опасности ты себя подвергаешь, – взволнованно сказал он, появляясь на пороге.
– Я все представляю.
– Тогда почему ты не ушла от него сразу?
– Наберись немножко терпения, Игорь. Скоро все разрешится.
Я не стала рассказывать ему о сегодняшней ночи, потому что он, как и любой здравомыслящий человек, не поверил бы ни одному моему слову. Нет, вы подумайте только: к моему «любимому» муженьку приходила покойница и занималась с ним сексом! Причем на глазах у меня… Игорь точно решит, что у меня крыша поехала. Так зачем же я буду испытывать его терпение?
– Рита, ты меня любишь? – спросил он с большим чувством. Даже покраснел от волнения.
– Конечно, – ответила я, не раздумывая.
– Тогда давай жить вместе.
– А мы и будем жить вместе. Но – чуть позже.
Мне стоило огромных усилий уговорить Игоря дать мне возможность самостоятельно разобраться со своим супругом.
По возвращении домой я застала Алексея удрученным. За ужином он сидел молча и, не мигая, смотрел в одну точку. Он даже не спрашивал меня об отчете за фуршет!
– Дорогой, а ты не заболел? – поинтересовалась я.
– Нет, я здоров, – Алексей посмотрел на меня безразличным взглядом и опять уткнулся в тарелку. – Ты уже пришла?
– Пришла, пришла, а кто ж тебя кормит?
– Надо же, а я и не заметил.
– Что не ешь-то? Невкусно?
– У меня нет аппетита, Рита.
– Ты сегодня был на работе?
– Нет.
– Почему?
– Не было настроения.
– Получается, что ты весь день просидел дома?
– Ну, не весь день…
– И где же ты был, если не секрет.
– Ездил на могилу к Машке.
– С чего бы это?
– Да так, решил цветов принести.
– Принес?
– Принес.
– Что-то раньше ты ее не навещал.
– Приснилась она мне.
– Надо же.
– Я тебе уже говорил, Ритка, как она хорошо трахалась. Просто жуть. Правда, она много пила. С утра могла за бутылочкой потянуться. Она даже виски пила, не разбавляя. А еще курила. Она пачку сигарет в день спокойно просаживала. Не всякий мужик такое осилит. А еще она любила баловаться травкой. За хороший косячок любому дать могла. Она вообще была без тормозов. Как она рожать собиралась, непонятно…
– У тебя прямо вечер воспоминаний, – сказала я.
Неожиданно у Алексея забегали глазки. Он слегка кашлянул и испуганно произнес:
– Рит, а я на похоронах-то не был. Я тогда в больнице лежал…
– Ну и что?
– Скажи, а на памятник другую фотографию нельзя было повесить?
– Ты это о чем?
– Ну, на Машкином памятнике такая странная фотография висит…
– Странная? – удивилась я.
– Короче, она там в полный рост. А на памятник обычно портрет ставят. Ну, где лицо одно.
– Почему? В полный рост тоже можно. Ничего в этом странного нет.
