Хищник - "РуНикс"

Он уже должен был догадаться, как она здесь оказалась. От этой мысли у нее свело живот. Морана не представляла, как он отреагирует: убьет ли прямо за этим столом или увезет куда-нибудь, чтобы сначала ее помучить.

Сердце бешено колотилось в груди, а она все не сводила с него глаз. Выпрямила спину, и все чувства пришли в состояние повышенной готовности. Она очутилась в джунглях, полных хищников, и за ней следил самый смертельно опасный из них.

Скользкий тип, который затащил ее в комнату, зарядил один патрон в барабан лежащего на столе пистолета, положил его на стол в пределах досягаемости всех собравшихся и отступил назад.

В этот момент Морана поняла суть игры.

В барабане была всего одна пуля.

У нее свело живот.

Черт, черт, черт, черт.

Ей конец. Морана знала, что ей конец. Ей ни за что не выжить в этой игре.

– Правила просты, мисс Саммерс, – сообщил мужчина. – Берешь пистолет и задаешь вопрос. Если человек не отвечает, ты жмешь на курок. Если выстрел холостой, сможешь задать еще вопрос. Если он не отвечает, ты стреляешь снова. Но он тоже может задать тебе вопрос, и, если не ответишь – проглотишь пулю.

Морана знала эту игру. Слышала, как отец играл в нее дома со своими людьми. Она подглядывала за играми, когда была маленькой. В обойме пистолета имелось шесть пазов, и каждая пара участников могла задать шесть вопросов. Если ей выпадут холостые выстрелы, она сможет спросить о чем-то еще. Но и ее оппонент тоже.

Пожилой мужчина рядом с Мораной взял пистолет, направил его на другого человека, который был немного старше него и курил сигару, держа ее морщинистой рукой.

– Когда отправляется следующая партия? – настойчиво спросил первый мужчина. Тип с сигарой выпустил густую струю дыма в воздух, отказываясь отвечать.

Морана наблюдала за происходящим, чувствуя, как по спине бежит капелька пота.

Первый парень без лишних церемоний спустил курок, но выстрел оказался холостым. Тип с сигарой затушил ее о пепельницу и пододвинул пистолет к себе.

– Когда ты начал лизать ботинки Биг-Джею?

Первый мужчина поджал губы, и тогда тип с сигарой навел пистолет ему на грудь и выстрелил.

Грохот эхом пронесся по комнате, и Морана едва сдержалась, чтобы не вздрогнуть. Только многие годы, за которые она привыкла слышать этот звук, помогли ей сохранить самообладание, когда первый мужчина закашлялся кровью и обмяк с безжизненным взглядом.

О господи.

В этой игре вели подсчет выстрелов вместо подсчета карт [9]. Последнее ей давалось хорошо, но она не представляла, как быть с первым. Морана глянула на Тристана Кейна и по его расслабленной позе поняла, что он уже не в первый раз играл в такую игру. Черт, да она очень удивится, если кто-нибудь станет задавать ему вопросы. То, что он сейчас сидел здесь, доказывало, что он никогда не проигрывал.

Морана не хотела играть. Но знала, что у нее не будет более подходящего случая выведать информацию у Тристана Кейна.

Она посмотрела на лежащий посреди стола пистолет, в который зарядили новую пулю, почувствовала, как колотится сердце, и взяла себя в руки.

Черт, она же не трусиха.

Собравшись с духом, она наклонилась, взяла пистолет, позволяя руке привыкнуть к его весу, и направила на мужчину, который неподвижно сидел напротив нее.

В комнате воцарилась мертвая тишина, и Морана слышала только звук собственного дыхания. Ее предположения подтвердились: никто и никогда не наводил пистолет на Тристана Кейна. Ну и ладно, возле стены дома своего отца об него тоже никто не терся.

Скрыв все эмоции и не сомневаясь, что голос точно будет звучать ровно, пускай от страха ноги дрожали под столом, Морана пригвоздила его взглядом и тихо заговорила, хотя сомневалась, что получит ответ. Она не желала даже думать о том, чтобы спустить курок и убить его, и ей совсем не хотелось анализировать эти чувства, по крайней мере, сейчас.

– Расскажи мне об Альянсе.

Взгляд голубых глаз приковал ее к месту, на его лице не промелькнуло ни тени эмоций, тело оставалось расслабленным. Полы его пиджака разошлись, и под ними показалась белая рубашка, плотно натянутая на груди. Воротник был расстегнут, открывая сильную шею. Морана взглянула на вену у него на шее, но не увидела ни пульсации, никаких признаков волнения. Она просто тянулась под кожей, сплетаясь с мышцами, дразня ее подвластным ему самообладанием.

– Его нет уже двадцать два года, – тихо ответил Тристан Кейн ровным, нейтральным тоном, будто обсуждал погоду, а не сидел под прицелом пистолета.

Морана стиснула зубы, понимая, что не могла выстрелить, потому что он ответил на ее вопрос, хоть и не сказал ничего нового. Умно.

Она положила пистолет на стол, как раз когда он протянул руку и забрал оружие, соприкоснувшись с ее пальцами, отчего у нее по руке побежали мурашки.

Морана увидела, как он окинул взглядом синяк на руке, оставшийся в том месте, где ее грубо схватил тот дикарь, а потом снова откинулся на спинку кресла. Опустив руку на пистолет, он оставил его лежать на столе. Морана уже видела его в деле и знала, что он может схватить оружие и застрелить ее в мгновение ока. Настолько Тристан Кейн был коварен. Опасен.

– Зачем ты пришла? – спросил он тоном, по которому было невозможно ничего понять. Морана мысленно улыбнулась. Не только он умел играть словами.

Она вскинула брови и склонила голову набок.

– За информацией.

Заметила, как он слегка приподнял бровь, а затем подтолкнул к ней пистолет по столу и опустил руки на подлокотники кресла.

Морана взяла пистолет и снова направила его на Тристана Кейна, ощущая, что на них устремлены все взгляды внимательно наблюдающих за игрой мужчин.

– Почему он распался? – спросила она и почувствовала, как кожа покрылась мурашками от пристальных взглядов, ведь знала, что они задержались на тех частях ее тела, которые она предпочла бы от них спрятать.

Тристан Кейн ответил, не сводя с нее глаз:

– Общие интересы перестали быть общими.

Серьезно?

Не ради этого она рисковала своей жизнью. Нужно, чтобы он дал ей что-то более существенное.

Морана обдумывала следующий вопрос, обострив чувства, и подтолкнула к нему пистолет по столу. Тристан Кейн перехватил его рукой и небрежно занес над пистолетом свою огромную ладонь, которая скрыла его целиком.

Он молча рассматривал ее с мгновение, а потом склонил голову набок и намеренно скривил губы в подобии ухмылки, хотя его взгляд оставался пустым.

– Как вы предпочитаете, чтобы вас трахали, мисс Саммерс?

У нее перехватило дыхание. Она кожей чувствовала присутствие похотливых мужчин, которые начали посмеиваться. Ощутила, как все тело вспыхнуло от злости, кровь понеслась по венам, словно торнадо, в груди защемило, а кулаки сжались под столом.

И сквозь красную пелену она увидела то, что внезапно заставило ее остановиться. Его глаза.

Глаза, в которых не было ни насмешки, ни жестокости, ни даже пыла. Они были совершенно пусты.

Выражение его лица было жестоким. Но его глаза – нет.

Внезапно к ней вернулась ясность. Он специально ее подначивал. Пытался вывести ее из игры. Намеренно делал то, что явно приводило ее в ярость. Она сама вручила ему пистолет, чтобы он ее застрелил.

Морана моргнула, сделала небольшой вдох, чтобы успокоиться, и скривила губы, подражая его ухмылке. Она позволила своему телу вспомнить о том моменте, когда его пальцы погрузились в нее в последний раз, когда его дыхание касалось ее шеи, а член упирался ей в спину.

Бросив на него пылкий взгляд из-под ресниц, она произнесла низким, сексуальным, будто ее только что оттрахали, голосом:

– Так, чтобы я потом чувствовала это при каждом шаге.

На миг в его глазах что-то резко вспыхнуло, а потом исчезло. Она бы даже не заметила, если бы моргнула в этот момент. Но она не моргала. Морана увидела это и знала, что он запомнил вопрос, который задал ей возле стены отцовского дома. Вопрос, на который она ему не ответила.