Елена Веселая - Бриллианты Forever, или Кто не носит Tiffani
Он чувствует, что выбранная манера общения не приносит желаемого результата, и меняет тактику:
— Нам очень вас не хватает. Работать просто некому. Катя все время плачет, Майя думает о чем угодно, только не о работе. Я готов предложить вам должность заведующей магазином. Только возвращайтесь!
— Спасибо. Нет.
— Мне очень жаль. Я надеялся только на вас — кто еще сможет продать мою коллекцию?
Я молчу. Боюсь, мне это тоже не под силу. Есть вещи, которые не смог бы продать даже бог торговли. Я имею в виду Меркурия, а не компанию Mercury.
Нет, я так больше не могу. Сидеть дома в неубранной постели и принимать звонки подобного рода — удовольствие ниже среднего. Не дай бог, еще Ирина станет названивать. Майка же говорила, что она по мне скучает — некого стало клевать. Я договариваюсь погулять с Ленкой. Главным образом, мне не терпится показать ей мое сокровище.
Подруга обалдевает. К счастью, она не знает стоимости кольца — иначе это могло бы стать серьезным испытанием даже такой крепкой дружбы, как наша. Ленка искренне восхищается сверкающей голубизной камня.
— Он сделал тебе предложение?
— Нет.
Я не хочу говорить, что он женат, — Ленка сразу бросится меня отговаривать от дальнейшего общения. Она помнит, в каком состоянии я вернулась из Женевы, и не хочет повторения пройденного.
— Странно. Мужчины обычно до последнего воздерживаются от дарения кольца, если ничего серьезного не имеют в виду. Кольцо все-таки в женском сознании означает вполне определенные вещи. Если мужик не планирует жениться, он будет дарить все что угодно, но не кольцо. Чтобы не сеять напрасных иллюзий.
— Ну, это скорее относится к кольцу с бриллиантом. Оно, безусловно, означает предложение руки и сердца. А здесь — чистый праздник, параибский турмалин. Он может означать все что угодно. Даже просто признание общности наших вкусов. Так что я не принимаю это слишком всерьез. Просто рада.
— И есть чему! Я никогда не видела камней такого цвета.
— Да их и не было раньше! Его открыли-то всего тридцать лет назад, и холм в Бразилии, где его нашли, старатели давно срыли до основания. Так что, считай, ты видишь то, чего уже нет в природе.
Ленка зовет меня на бал. Балы стали в большой моде в Москве. Мы обычно узнавали о предстоящем очередном событии этого рода по тому, что в магазине скупались все колье и жемчуг. Есть глупые балы, где юношей наряжают корнетами, а девушки выступают в белых платьях дебютанток и куче настоящих бриллиантов вперемешку с фальшивыми. Ряженые чувствуют себя неловко, и даже на фотографиях потом видно, что платья на танцующих барышнях сидят как-то криво и собираются во время танца на спине. Все-таки кровь революционных матросов, крестьян и солдат оказалась сильнее. Вытеснила анемичную аристократическую тонкость. А может, просто выкосила пулеметами?
Есть, впрочем, балы серьезные, где публика не играет в позапрошлый век, а собирается ради благотворительности — пятьдесят тысяч на двести, скидываются тысяч на двести пятьдесят; а потом переводят разницу, например, в детскую больницу.
Мы идем именно на такой. Требуется платье в пол, украшения и возможность и намерение потратить некую сумму на благотворительные лотерею и аукцион. С суммами у меня сейчас довольно туго. Зато есть кольцо, которое вполне достойно того, чтобы его «выгулять» в свет. Я достаю свое кружевное пальто, Ленка одалживает мне длинное черное бархатное платье-мешок. Вид вполне бальный. Я иду, наступая на подол. Мне неловко, я привычно иронизирую над необходимостью соответствовать условностям. Но что говорить, одеться в кои-то веки по-бальному чертовски приятно!
Так я и знала. Несмотря на строгий dress code, нашлись-таки две девушки, пришедшие на бал в черных леггинсах и сапогах. В этом-то и заключается здоровая русская натура, которая сопротивляется любым заморским правилам. С Каннской лестницы как-то спустили даже Никиту Михалкова — нечего приходить на вечернюю премьеру не в смокинге и без бабочки. А у нас, как ни вводи dress code, обязательно в нарядной толпе окажется мужик в свитере или в футболке или девица в гламурно порванных джинсах.
Я покупаю десять лотерейных билетов. Выигрываю африканскую маску. Очень полезная вещь. Сразу начинаю думать, кого я могу осчастливить таким подарком. Нас провожают за стол. Еда, которую приносят весьма неспешно, перемежается длинными речами о благотворительности. Я рассматриваю окружающих дам. Западные патронессы бала выделяются тем, что одеты достойно и по возрасту. Никто из них не оголил шею и грудь, не утянул талию до «песочных часов». Наши же жены (а это, как я понимаю, строго светское мероприятие — здесь присутствуют только жены, любовницам и прочим «спутницам» вход заказан) перетянули свои валики на боках шелками, украсили щедрые декольте кружевами, а уши и шею — бриллиантами. Я понимаю, почему Ленка привела меня сюда: она хочет, чтобы я обзаводилась клиентурой.
И что я должна делать? Непринужденно заводить разговор о том, что у меня скоро будут очень дорогие украшения? К счастью, мое кольцо говорит за меня. Дамы тут же обращают на него внимание, и разговор сам собой устремляется в нужное русло. Скоро моему смущению и комплексам приходит конец: я вижу, что все присутствующие расценивают бал как способ завязать новые деловые контакты. Обмениваются визитками, рассказывают друг другу, чем занимаются. На моих глазах пожилой господин находит поставщика стройматериалов для своего нового дома, а его жена не может оторваться от моего голубого камня. Она записывает мой телефон. День прожит не зря.
5 мая, пятница
Москва пуста. Все уехали на праздники, а я иду смотреть свой новый офис. Двухэтажная келья в центре Москвы. Там даже сделан какой-то условный ремонт, но мне, конечно, придется многое переделать. Я счастлива, что могу хоть чем-то заняться. Виктор открыл счет для новой компании, и я езжу по магазинам, выбираю занавески, мебель, картины на стены. У меня впервые есть свой магазин — пусть не совсем обычный, без витрин и окон на улицу, но уютный и вполне отвечающий моим представлениям о коробочке с драгоценностями.
Совсем скоро придет коллекция. Я жду встречи с ней, как свидания с любимым. Моей недавней апатии нет и следа. Я скупаю все книги по ювелирному искусству, какие могу найти, и целый день сижу в Интернете. Мне так много еще нужно узнать о драгоценностях! Мне кажется, я начинаю с нуля. То, что делает Виктор, настолько не похоже на то, с чем мне приходилось иметь дело в магазине, что я теряюсь. Я должна научиться быть не столько продавцом украшений, сколько искусствоведом.
