Карен Робардс - Однажды летом
– Это вы, мистер Януски?
– Да. Скорее, Гленда.
Голос доносился откуда-то слева, где как раз стояли мусорные контейнеры. Может, старик вышел выбросить мусор, и ему тяжело поднять крышку бака?
– Где вы? – Отбросив страх, Гленда пошла на голос.
– Здесь.
Гленда сделала несколько шагов в кромешную тьму и оцепенела. Страшное предчувствие сковало ее ледяным панцирем. Но прежде чем она смогла сообразить, что делать, прежде чем сумела крикнуть или броситься бежать, что-то тяжелое обрушилось ей на голову, и жгучая боль, разлившаяся по телу, повергла ее наземь.
Когда Гленда очнулась, в ней жили лишь боль и страх. С жалобным воем она приподняла руку, тщетно пытаясь отпихнуть насильника. И в момент краткой агонии поверила в невозможное – ее убивают.
И в это самое мгновение остатки сознания сконцентрировались в исступленной молитве, обращенной к Господу:
– О Боже, пожалуйста, я не хочу оставлять своих детей! О нет! Прошу тебя! Пожалуйста!
Темнота обрушилась, как тяжелый бархатный занавес.
29
Легче. Ему стало легче. Он словно очистился теперь, когда правосудие свершилось. Кровь была повсюду, и он с наслаждением слизывал ее с ладоней, впитывая и смакуя теплые ароматы жизни. Как и та женщина из далекого прошлого, эта тоже заслуживала смерти. Он злорадно смотрел на жертву, распластанную у его ног. Она больше не шевелилась. Ее растерзанная плоть истекала кровью, крики и попытки сопротивления остались в прошлом. Он не испытывал к ней жалости.
Медленно наклонившись, поднял темно-красные розы, которые должны были стать его последней данью покинувшей этот мир душе. Его обагренные кровью руки начали быстрыми движениями осыпать еще теплое тело пурпурными лепестками.
Белые цветки он выбрал для своей первой жертвы – юной, хотя и нельзя сказать, чтобы невинной. Розы предназначались этой, более зрелой женщине.
«Как удачно», – подумал он и, завершив зловещий ритуал, растворился в ночи.
30
Рейчел нажала на тормоза – и как раз вовремя. Лучи фар «максимы» выхватили из темноты несущийся навстречу на бешеной скорости мотоцикл Джонни. Должно быть, он заметил ее сразу же, поскольку, описав зигзаг, резко рванул влево и вылетел за обочину.
Когда Рейчел вышла из машины, мотоцикл валялся на боку, все еще вращая колесами. Джонни сидел рядом на траве и отчаянно чертыхался.
– Боже, с тобой все в порядке? – Рейчел кинулась к нему и, нагнувшись, заглянула ему в лицо, скрытое под серебристым шлемом.
– Нет, спасибо, – буркнул он и с трудом поднялся с земли. Раскачиваясь, нетвердыми пальцами пытался нащупать под ухом застежку шлема. Наконец она щелкнула, и Джонни снял шлем.
– Ты действительно пьян, – сказала Рейчел и машинально отступила на шаг, поскольку в нос ей ударили пивные пары. – Когда мне позвонила твоя подруга, я не могла даже подумать, что ты отважишься на такую глупость, как езда на мотоцикле после девяти банок пива. Но, очевидно, ты глупее, чем я ожидала.
– Я не мог выпить больше шести… или семи, – мрачно произнес Джонни. – И я не пьян. Так, чуть-чуть под хмельком.
– Неужели? – возмутилась Рейчел. – Тогда как же вышло, что ты чуть не разбился?
– Да потому что ты прижала меня к обочине!
– Я ехала с включенными фарами и на дозволенной скорости! И если ты увидел меня слишком поздно, так только потому, что сильно пьян.
– Нет, я не пьян!
– Еще как пьян!
Какое-то мгновение они стояли, в упор уставившись друг на друга. Рейчел, вздернув подбородок, сверлила его свирепым взглядом. Ответный взгляд Джонни был не более дружелюбным. Наконец он отвел глаза и посмотрел на свой покалеченный мотоцикл.
– Посмотри, что ты сделала, – проговорил он почти жалобно, склоняясь над машиной.
– Это ты сделал, а не я! Радуйся, что хоть жив остался.
– А мог бы и на том свете оказаться, если бы не дал влево. Видишь вот тот огромный дуб? Я мчался прямо на него.
Рейчел посмотрела на дуб и содрогнулась. Джонни поднял мотоцикл, потом принюхался и насторожился. Вонь от газа перебивала пивные ароматы.
– Насос полетел, – проворчал он.
– Плохо дело.
Джонни поколебался, потом без особой любезности произнес:
– Тебе придется отвезти меня домой.
– Я для этого и приехала.
– За мотоциклом я вернусь завтра.
– Отлично.
Рейчел уже направлялась к своей машине, которая стояла посреди дороги с включенными фарами и работающим двигателем. Она даже не оглянулась, чтобы убедиться, следует ли за ней Джонни.
Через несколько секунд после того как она села за руль, он плюхнулся на сиденье справа, предварительно швырнув на заднее сиденье шлем и запасную шину.
Рейчел развернулась и молча погнала автомобиль в сторону города. Сознание того, что Джонни еще не остыл от горячих объятий Гленды Уоткинс, угнетало ее. Ревность… Да, именно ревностью называлось испытываемое ею чувство. Но собственно, чего еще она ожидала от Джонни Харриса, этого ловеласа до мозга костей?
Рейчел мысленно одернула себя. Похоже, она начинала опускаться до уровня городских сплетниц. А ведь все обстояло иначе: она сама толкнула его в объятия Гленды. И сознавать это было вдвойне мучительно.
Джонни потянулся к ручке радио и включил его. «Роллинг Стоунз» протяжно выли о том, что никак не получат удовлетворения. Джонни нахмурился и покрутил ручку настройки, пока не поймал местную радиостанцию.
– Хорошо повеселились на пикнике? – Его небрежно прозвучавший вопрос был встречен недружелюбным косым взглядом.
– Да.
Молчание.
– Прошу прощения, если я испортил вам вечер.
– Хорошо хоть извинился.
– Надеюсь, ваш кавалер не очень переживал из-за этого.
– Нет.
– Ты все еще спишь с ним?
Рейчел метнула в него свирепый взгляд.
– На этот вопрос я тебе не отвечу никогда. И знаешь почему? Потому что это не твое дело.
– Так уж и не мое?
– Да.
Молчание.
– Получила разнос в школе за то, что я приходил?
– Тебя это волнует?
– Да.
Рейчел удивленно посмотрела на него. Она ожидала услышать какую-нибудь язвительную реплику вместо этого тихого и проникновенного «да».
– Было немного.
– Извини.
Она несколько поостыла.
– Ты ни в чем не виноват.
Они уже въехали в город, и Рейчел свернула направо, на Мейн-стрит. До магазина было рукой подать.
– У тебя есть ключи? – спросила она, заехав на автостоянку.
– Да. – Джонни демонстративно покрутил на пальце кольцо с ключами.
– Тогда спокойной ночи.
Он смотрел на нее, но в темноте она не могла увидеть выражения его лица.
– Рейчел, – тихо сказал он, – пойдем ко мне?
