Лиза Джексон - Звонок с того света
Рик схватил трубку, предупреждая очередную раздражающую трель звонка.
– Бентс слушает, – сказал он и провел запястьем по вспотевшему лбу.
– Кажется, наш маньяк снова дал о себе знать. Еще одна шлюха задушена, – раздался бодрый голос Монтойи. И днем и ночью его напарник был одинаково свеж.
– Черт побери! – Бентс скинул ноги с кровати, нащупывая на полу шлепанцы. Его мозги мгновенно прочистились. Он вспомнил о зловещем предупреждении, полученном накануне вечером Самантой Лидс. – Где?
Монтойя четко продиктовал адрес без всяких комментариев, но Бентс тут же сообразил:
– Опять тот же район!
– Совсем рядом с Французским кварталом. Похожая клоака. К твоей радости, не надо взбираться высоко, всего лишь второй этаж.
Бентс оставил без внимания обидный намек на свой возраст.
– Дай мне двадцать минут на сборы и дорогу. Пусть ничего не трогают без меня.
– О чем речь, шеф. Я встану стеной, – пообешал Монтойя.
Некоторая горечь обиды добавилась ко всем прочим неприятностям этой ночи. Почему на место преступления вызвали его напарника, и уж Монтойя по собственной инициативе счел, что нужно известить о происшедшем старшего товарища. Может, поэтому Бентс решил хоть и второпях, но снарядиться по всей форме: побриться, надеть под куртку наплечную кобуру и проверить табельный пистолет.
Господи, как жарко было на улице! Ночной Новый Орлеан – это сплошная влажная баня, и непонятно, что течет по твоему лицу – пот или оседающие на лице капли тумана, исходящего от великой реки Миссисипи. И это в три часа ночи!
Машина тоже реагировала на влажность и заводилась с трудом. А вид места преступления, к которому он направлялся, возникал в мозгу Бентса. Еще одна женщина мертва. И он вполне мог упрекать себя в том, что это произошло.
Он не должен был так погружаться в проблемы доктора Саманты. Там дело ограничивалось лишь угрозами и намеками на грядущую расправу. Это был некий фантом, а в реальности сейчас его ждет новый труп. Но почему его не оставляет мысль о том, что радиоманьяк и убийства в «веселом квартале» связаны одной цепочкой и она тянется в прошлое, во время, когда Анни Сигер покончила с собой?
Хотелось сложить вместе все частички головоломки, но это никак не удавалось.
Бентс разогнался, нарушив ограничение скорости. Он был так занят своими размышлениями, что чуть не прорвал желто-черную ленту, окружавшую место преступления. Хорошо, что он еще успел затормозить и не сбил выскочившего прямо перед его машиной полицейского. Стоянку у здания заполнили машины с мигалками, кругом сновали полицейские, и создавалась видимость бурной деятельности.
Если он гнал сюда машину как сумасшедший, то на второй этаж взбежал как одержимый. Что гнало его вперед – ярость или приступ ненависти к самому себе? Но в жалкую квартирку, переполненную его бывшими коллегами, он вступил, предварительно отдышавшись.
Полицейский фотограф делал снимки мертвой женщины, лежавшей на полу, уткнувшись лицом в потрепанный, истоптанный множеством ног коврик. Она была голая, а на выбритом небрежно, вероятно в спешке, черепе оставались кое-где остатки волос. Толстая черная коса и пряди волос, грубо состриженных, были зажаты в пальцах беспомощно откинутой руки.
Сладковатый аромат смерти все равно ощущался в комнате, где дышали, курили и потели с полдюжины мужчин.
Едва взглянув на смуглую, цвета кофе, щедро разбавленного молоком, спину распростертой на ковре женщины, Бентс понял, что им придется иметь дело с совсем другим убийцей.
– Здесь все не так... – Он произнес это, как ему казалось, мысленно, но почему-то Монтойя его услышал.
– Ты так думаешь?
Монтойя неожиданно выскочил из-за спины усердного фотографа, словно чертик из коробки, и Бентс вздрогнул.
– Надо как следует осмотреться, а потом делать выводы, – буркнул Бентс.
Он наклонился и потрогал волосы, зажатые в руке покойной. Они были маслянистые на ощупь и резко пахли дешевыми духами. Что-то тут напоминало о любовных ароматах и эротических брошюрках. Что еще за новая нечисть тут замешана?
Бентс усилием воли покинул замкнутое пространство своих мыслей и приступил к конкретной работе.
– Жертву опознали? – задал он нормальный рутинный вопрос.
– Кэти Адамс, судя по ее водительскому удостоверению, но в округе она более известна, как Сладкая Алекс, или Принцесса Александра.
– Чем зарабатывала?
– Частично на улице, частично экзотическими танцами в клубе «Плейленд» неподалеку, а вообще-то она студентка на заочном отделении колледжа Тускона.
Бентсу был известен «Плейленд», танцевальный клуб, где стриптизерши раздевались догола.
Он окинул взглядом комнату, вылавливая то, что могло показаться странным и броситься в глаза. Ничего. Все только необходимое. Скудно, почти нищенски, но аккуратно. Подержанная мебель. Несколько плакатов над изголовьем – Че Гевара, Мартин Лютер Кинг и Иисус Христос.
– Это ее жилище?
– Ну да. Как говорит хозяин дома, она снимала квартиру пополам с приятелем, а вернее, сутенером, но этот Марк Дюваль смылся три недели назад, после обычной шумной потасовки. Она даже звонила по 911, но, когда полицейские прибыли, девица уже остыла и отказалась от обвинений и заявила, что была не в себе. Парня все же забрали в участок – уж слишком сильно он ее измордовал, – но она настояла, чтобы его выпустили. С тех пор его след простыл. Хозяину все это не понравилось, и он предупредил ее, что таких «студенток» в доме больше терпеть не намерен. Я объявил в розыск этого Марка, но, думаю, он мог улизнуть из города и даже смыться за границу.
Бентс слушал его рассеянно, осматривая место преступления.
– Это не наш парень, – заявил он уверенно, чувствуя, что это Зло не похоже на то, с чем они входили в контакт раньше. Опершись руками о ковер, он склонился над трупом, словно вампир из фильма ужасов, и после осмотра убедился в своей правоте. Девчонка была задушена, но на ее шее не было цепочки кровоточащих ранок, как у других жертв.
Монтойя охотно согласился с его выводом.
– Нет и продырявленной стодолларовой банкноты, и радио было выключено.
– Кроме того, прежние жертвы были белыми женщинами, – добавил Бентс.
– Но она занималась проституцией, убили ее в своей квартире и уложили в позу кающейся перед ликом Иисуса. Разве тут нет сходства? – усомнился Монтойя.
Во многом он был прав. Никто не умирает так – лицом в пол, с раскинутыми в стороны руками, обрившись предварительно наголо и бесстыдно раздвинув ноги. Это была созданная воображением маньяка картинка, претворенная в реальность. Тело женщины явно передвигали после удушения и укладывали согласно замыслу убийцы.
