Светлана Демидова - Рейтинг лучших любовников
Они пили коньяк, ничем не закусывая, и смотрели друг на друга. Темно-карие глаза Кудрявцева постепенно превращались в бездонные очи Зданевича. Его губы, тоже темные, сладко-коньячные складывались в такую же полуулыбку, как у Антона. И пальцы, длинные, гибкие… Они вертели бокал за ножку, а Катя вспоминала, как точно такие же пальцы гладили ее в юности по щеке.
Она и не заметила, как из глаз поползли редкие слезы. Она не всхлипывала, не шмыгала носом. Она не чувствовала, что щеки ее мокры. Кудрявцев отставил в сторону бокал и подошел к ней. Катя невольно поднялась со стула к нему навстречу. Он своими длинными, слегка шершавыми пальцами вытер ее слезу, потом приблизил к ней лицо и принялся собирать слезинки губами. И она не выдержала. Она обвила его шею руками и страстно поцеловала… не Кудрявцева, а Антона Зданевича. А для того, кто был все-таки Кудрявцевым, не имело существенного значения, о ком она в этот момент думала. Ему тоже хотелось верить, что его обнимает не собственная жена, которой, похоже, он здорово в тягость, не жена друга и босса, связь с которой аморальна, а какая-то другая, любящая и трепетная женщина. Они оба хотели любви и намеревались получить ее сейчас же, немедленно. Пусть на время, но – любовь!
Если бы Катя была одета в юбку или джинсы, то, возможно, ничего большего и не произошло бы. Но на ней были лишь любимый махровый халат цвета какао и маленькие тонкие трусики. Кудрявцев одним движением распустил пояс, и халат упал к их ногам. Ему раздеваться было гораздо дольше, но он как-то ловко с этим справился. И на махровом халате, распластанном по полу собственной кухни, Катя отдалась… Антону Зданевичу. Он был страстен и ненасытен. И Кате это понравилось. Ее муж творил в спальне любовь с таким же ледяным спокойствием, с каким делал вообще все. Кате казалось, что он исполняет супружеские обязанности именно по обязанности, ничего при этом не ощущая. Зданевич… то есть, Кудрявцев… подходил ей по темпераменту. Он, так же, как она, горел, пылал, стонал и нашептывал ей сумасшедшие признания. Он дал ей понять, что в его объятиях она – лучшая из женщин, что он никогда в жизни не испытывал такого наслаждения, как с ней. Он оказался очень изобретателен и активен. Катино тело пело, трепетало натянутой струной, потом расслабленно отдыхало и снова возносилось на никогда ранее не изведанные вершины блаженства.
– Тебе надо уходить, – сказала Катя, потому что скоро должен был вернуться из школы Андрей.
– Я не хочу от тебя уходить, – ответил он, и его руки опять принялись творить чудеса с ее телом, которое, уже казалось, совершенно выдохлось и ничего более не могло испытывать. Но это только так казалось…
Катя с большой неохотой сняла его руки со своей груди и велела одеваться. Он быстро оделся, но ей надеть халат так и не дал.– Проводи меня такой, – попросил он, и всю дорогу до дверей они продолжали обниматься и целоваться.
Уходя, он ничего не сказал ей, но они оба знали, что встретятся еще. Катя захлопнула дверь и подошла к большому зеркалу в прихожей. Надо же, как она, оказывается, хороша! А Валентин никогда на нее и не смотрит! Все у них происходит быстро, в темноте, в зашторенной комнате. Какая же это ошибка! Вот же она, Катя: длинноногая, статная, гибкая, с красивой грудью, которую совсем не испортило кормление Андрюшки. Анрюшка… Он же сейчас придет! И Катя бросилась в кухню, где на полу так и валялся ее халат цвета какао.
С тех пор они стали встречаться с Кудрявцевым по четвергам, когда Валентин уезжал в Лугу. Если Катин муж оставался в филиале и на другой день, в их распоряжении была целая ночь. Как уж Слава устраивался с Верой, Катя не знала. Это ее не интересовало. Иногда ее грызла мыслишка, что она, как в юности, опять целуется с выбранным подругой мужчиной, но загоняла ее на самое дно собственной совести. Она однажды уж отказалась от Зданевича, и что хорошего из этого вышло?
…Катя в раздумьях просидела в кресле в прихожей до тех пор, пока требовательной трелью не залился звонок входной двери. Может, не открывать? Она продолжала сидеть, а Кудрявцев продолжал звонить. Никто, кроме него, не смог бы выдержать электронных воплей корзунского звонка целых пятнадцать минут. Слава выдержал, и Катя вынуждена была открыть дверь. Он внимательно оглядел ее, сказал: «Сгодишься!», сдернул с вешалки первую попавшуюся ветровку и набросил ей на плечи.
– Это Андрюшкина, – возразила Катя.
– Какая разница? Только до машины дойти!
– У тебя же она в автосервисе!
– Сколько же можно ей быть в автосервисе? Уже неделю на ходу!
– А как рука?
– Нормально рука, – отмахнулся Кудрявцев. – Поехали!
– Ну и куда ты меня везешь? – спросила она уже в машине.
– Сначала хотел в ресторан, а потом подумал, что там не поговоришь: музыка, танцы-шманцы… А в центре есть одно кафе… Мы с твоим Валентином туда заказчиков водим на переговоры. Там все специально для этого устроено… и кухня хорошая.Кафе под названием «Тет-а-тет» Кате тоже понравилось. Интерьер был выдержан в синих тонах и походил на прилично запутанный лабиринт, в котором безошибочно лавировали официанты. Прямо у входа их встретил молодой человек в строгом костюме, улыбнулся Кудрявцеву как постоянному клиенту и, ничего не спрашивая, тут же повел их по изгибам синих коридоров. Прямо в пасть к Минотавру, подумала Катя, но молодой человек подвел их к столику у окна, отгороженному от всего остального заведения синей стеной. Кате показалось, что в случае необходимости эту стену можно передвинуть в любом направлении, и не ошиблась. Молодой человек, который любезно довел их до места, неуловимым движением руки отодвинул стену так, чтобы она не мешала клиентам пройти к столику, потом, усадив Катю на стул, интимно пообещал, что они проведут в «Тет-а-тет» прекрасный вечер.
Стоило молодому человеку скрыться за мобильной стеной кафе, как из-за нее тут же вынырнул официант, который принял у них заказ и снова бесшумно исчез.
– Потрясающе! – восхитилась Катя. – Великолепный сервис!
– А что ты скажешь, когда заказ принесут минут через пять и больше не потревожат, пока ты не нажмешь вот эту кнопочку? – улыбнулся Кудрявцев и показал женщине на то, что она приняла за выключатель.
– Я скажу, что ты, Славка, нехороший человек! – наконец улыбнулась и Катя.
– С какой это стати?
– С такой! Ты знал о существовании такого чуда питерского общепита, а таскал меня по вульгарным лав-отелям!
– Катя! – Кудрявцев лукаво-укоризненно посмотрел на свою спутницу. – Ну… при всех своих чудесах «Тет-а-тет»… не ночное заведение… ты же понимаешь…
Кудрявцев подмигнул Кате, и в это время из-за синей стены опять вынырнул официант, держа на трех пальцах поднос, уставленный яствами, которые щедро заказал Слава. Стоило официанту расставить на столе блюда и удалиться, тут же появился другой – с напитками. Он открыл бутылки, налил вина, минералки и так же бесшумно исчез.
