Даниэла Стил - Похищенный
— Да. До тех пор мы были счастливы.
— Понятно. — Прокурор понимающе кивнул, и Мариэлла почувствовала, что начинает его ненавидеть. — Где вы находились, когда развод был оформлен?
Она не поняла смысла этого вопроса, но Тейлор понял сразу.
— В Швейцарии.
— По какой причине вы прибыли в Швейцарию?
Вот теперь она поняла: он старается совершенно уничтожить ее в глазах присяжных. Но это ему не удастся. Если ее не уничтожила смерть троих детей, то ничто и никто, ни этот человек, ни этот суд, ни все эти допросы уже не могут ей повредить.
— Я находилась на лечении.
— Вы были больны?
Она не будет ему подыгрывать, он вытянет из нее минимум сведений. Конечно, он знает, какие вопросы ему нужно задавать и для чего, но она теперь тоже знает это.
— Я испытала серьезное нервное потрясение, когда погиб наш сын.
— Расскажите подробнее о причинах. При каких обстоятельствах умер ваш сын? Долго ли он болел?
На ее глазах выступили слезы, но она не должна давать им воли. Губы ее задрожали, но она моргнула и ответила четко и внятно:
— Он утонул.
Вот так. Больше ничего не надо говорить. Так написано в свидетельстве о смерти. Андре Чарльз Делони, возраст — два года пять месяцев, причина смерти — утопление.
— Вы были причастны к этому… несчастному случаю:
Последние два слова обвинитель произнес с заметным нажимом, явно с намерением подчеркивая их. Отчаянно жестикулируя, Чарльз что-то зашептал Тому. Адвокат немедленно вскочил на ноги и заявил:
— Я протестую, ваша честь. Прокурор оказывает давление на свидетеля и намекает, что ребенок погиб по вине миссис Паттерсон. Но это не нам решать. Сейчас рассматривается дело моего подзащитного, а не миссис Паттерсон.
Судья Моррисон поднял бровь, удивленный словами Тома Армура.
— Протест принят. Пожалуйста, не усердствуйте так, господин прокурор.
— Прошу прощения, ваша честь. Сформулирую вопрос по-другому. Не чувствовали ли вы своей вины за происшедшее?
Этот вариант оказался еще хуже, так как оставлял открытым вопрос, погиб ли ребенок по ее вине.
— Чувствовала.
— И поэтому у вас случился нервный срыв?
— Полагаю, что поэтому.
— Вы были в Швейцарии в клинике неврозов?
— Да.
Теперь ее голос зазвучал мягче. И Чарльзу, и Тейлору было безумно жалко ее. Малкольм Паттерсон смотрел прямо перед собой. Его лицо оставалось непроницаемым.
— Таким образом можно сделать вывод, что ваша психика была расстроена.
— Горе было слишком велико.
— Сколько времени вы провели в клинике неврозов?
— Около двух лет.
— Точнее говоря, больше двух лет?
— Чуть больше.
Том Армур снова ринулся в бой:
— Вынужден снова напомнить, что миссис Паттерсон не является сегодня подсудимой.
— Протест принят. Мистер Палмер, к чему вы клоните? Такими темпами мы не опросим всех свидетелей и за полгода.
— Немного терпения, ваша честь, сейчас все станет ясно.
— Хорошо, господин прокурор, продолжайте.
— Благодарю вас, сэр. Итак, миссис Паттерсон, — он повернулся к Мариэлле, — более двух лет вы провели в клинике для душевнобольных, правильно?
— Да.
Теперь Палмер был вполне доволен ею.
— За это время вы ни разу не пытались покончить жизнь самоубийством?
Все-таки она на секунду растерялась.
— Пыталась.
— Может быть, такие попытки повторялись?
— Да.
— Сколько раз?
Мариэлла на мгновение задумалась и невольно бросила взгляд на левое запястье. Там уже не было шрамов — хирург, делавший ей пластическую операцию, Знал свое дело.
— Семь или восемь раз, — ответила она, не поднимая глаз. Такими достижениями гордиться не приходится. Скорее надо было сказать, что не помнит.
— Это из-за того, что вы чувствовали свою вину в смерти сына?
— Да, — почти прокричала она.
— Скажите, а где в это время находился мистер Делони?
— Не знаю. Я не видела его в течение нескольких лет.
— Но он был так же огорчен, как и вы? Том Армур опять заявил протест, но даже он был бессилен спасти Мариэллу.
— Прокурор требует, чтобы свидетельница гадала о душевном состоянии моего подзащитного. По-моему, этот вопрос следовало бы обсудить позднее.
— Принимается. Выношу предупреждение прокурору. — Теперь Моррисон был уже слегка раздражен. Палмер опять извинился, но было видно, что ни о чем он не сожалеет.
— Когда ваш сын утонул, мистер Делони был рядом с вами?
— Нет. Мы с сыном были вдвоем. Муж уехал кататься на лыжах.
— Он обвинял вас в гибели мальчика?
— Протестую! — взвился Том Армур. — Прокурор опять начинает гадать о душевном состоянии моего подзащитного.
— Протест отклонен, мистер Армур, вопрос может иметь существенное значение. Отвечайте на вопрос.
— Повторяю, миссис Паттерсон, — теперь обвинитель не счел за благо перепутать фамилию, — считал ли вас обвиняемый виновной в смерти вашего сына?
— Тогда мне так казалось… Мы оба тогда были убиты горем.
— Он сердился на вас?
— Да.
— Сильно сердился? Может быть, он ударил вас?
Мариэлла заколебалась.
— Обвиняемый бил вас?
— Я…
— Миссис Паттерсон, вы приносили присягу. Пожалуйста, отвечайте на мой вопрос. Он вас бил?
— Ну, он ударил меня…
Уильям Палмер быстро подошел к судье и показал ему телеграмму, которую затем передал Тому Армуру для проверки.
— Ваша честь, перед нами телеграмма, отправленная из Женевы администратором клиники Святой Девы. В ней говорится, что согласно документам госпожа Мариэлла Делони непосредственно перед поступлением в клинику была избита (в оригинале — battue) своим мужем. Это произошло вскоре после смерти их ребенка. Ей причинены серьезные телесные повреждения, а позднее в тот же день состоялись преждевременные роды, завершившиеся появлением на свет мертвого младенца. — По залу суда пронесся приглушенный гул, а Палмер снова повернулся к Мариэлле. Лицо его теперь было бледнее, чем обычно. — Миссис Паттерсон, верно ли составлен этот документ?
— Да. — Ей нечего было добавить. Она сейчас вообще не могла говорить.
— Были ли другие случаи, когда мистер Делони бил вас?
— Нет, таких случаев не было.
— А до гибели вашего сына вы не страдали нервными или психическими расстройствами?
— Нет, никогда.
— Можете ли вы сказать, что сейчас вы полностью выздоровели?
— Да.
Наступила короткая пауза. Палмер бегло просмотрел какие-то записи, затем продолжил:
— Миссис Паттерсон, верно ли, что вас мучают сильные головные боли?
— Да.
— Когда начались эти боли?
— Они… начались… когда я была в Швейцарии.
— И с тех пор они не прекращаются?
