Юлия Шилова - Его звали Бог, или История моей жизни
Я выпила и спросила:
— А что же было дальше?
— Он постоянно твердил, что любит меня до безумия. Только в том-то и дело, что сумасшедшей любовь была только у меня, но не у него. Я с ума сходила от страсти. Не могла думать ни о чем, только о нем. С ума сошла я, а он-то всегда оставался в здравом уме и твердой памяти.
— И чем все это закончилось? — Я выпила рюмку и с любопытством посмотрела на пьяную Маринку.
— Я победила, но впоследствии эта победа оказалась мне не нужна.
— Это как?
— Я развела его с семьей и женила на себе. Он еще долго пытался задавить меня своей ответственностью, но позже понял, что меня этим не проберешь. Я не его бестолковая жена, которая годами выслушивала всю эту бодягу. Мы стали жить вместе, но вскоре он стал раздражать меня своей требовательностью, хамством и даже, простите, своими деревенскими манерами. Я увидела его новыми глазами и как будто очнулась после долгого сна. Я перестала сходить с ума и попыталась проанализировать наши отношения. И ты знаешь, я увидела перед собой жалкого, замотанного неудачника, который трепался про ответственность, но никогда в своей убогой жизни не испытывал истинных чувств. Честно говоря, я даже стала брезговать им. Этот случай заставил меня ценить и уважать себя как женщину. Я оказалась выше, чище и самоотверженнее. Когда-то я так мечтала о нем, бредила, не спала ночами, а когда заполучила с потрохами это чудо, то уже не спала оттого, что не могла придумать, как бы поскорее от него избавиться. Я вернула его прежней хозяйке. После этого кошмара для меня начался новый этап в жизни. Он, конечно, и сейчас не против походов на два фронта — хочет и меня любить, и перед первой женой авторитетом хвастаться, но с меня хватит. Ни за какие коврижки его на порог не пущу. Меня трясет от упоминания его имени.
— Грустная история со счастливым концом, — заметила я, — за это надо выпить. А я не знала, что ты такая мужененавистница. Ты прочитала мне целую лекцию о вреде замужества.
— Нет, я просто рассказала тебе поучительную историю. Поделилась, так сказать, горьким опытом. Если у меня когда-нибудь появится мужчина, то я уже буду смотреть в оба. Никаких бывших жен, детей и прочего. Это мое условие.
— В нашем возрасте такие мужчины редкость. Они как музейные экспонаты. Мужчины «без прошлого» тоже настораживают. Кажется, что они какие-то неполноценные, если до сих пор ни разу не были женаты. Хотя Пашка мой женат не был.
— Оно и понятно. Он же киллер. Какая у киллера может быть супруга? — усмехнулась Маринка. — Кстати, тебе не кажется, что он чересчур долго торчит на балконе с этой малолетней профурсеткой? По-моему, он тоже не стоит твоих чувств.
— Ну, Маринка, что ж, по-твоему получается — мужики вообще не нужны? А как же тогда без них?
— Молча. Ты ведь тоже с Матвеем женский облик потеряла. Забыла, в кого превратилась? Хочешь еще раз наступить на те же грабли?
Я посмотрела на Маринку, она была настолько пьяна, что я не стала с ней спорить.
— Нельзя всех стричь под одну гребенку и думать, что твой собственный печальный опыт будет повторяться, — спокойно сказала я и встала.
— Ты куда?
— На балкон. Что они там, уснули, что ли?
— Сходи, сходи! — ехидно пропела Маринка и налила себе полную рюмку, немного пролив на стол.
— Тебе, подруга, уже хватит пить.
— Я знаю свою норму.
Я вышла на балкон. Голубки сидели на стульях и о чем-то оживленно беседовали. Спиртное подействовало, я почувствовала жуткую ревность. Это что ж такое получается — как она пришла, так он делает вид, что мы просто знакомы, и не более! Уединился с ней и треплется уже целый час! В первый момент мне даже показалось, что они меня даже не заметили, но тут девица бросила на меня наглый насмешливый взгляд.
— Мы уже почти всё выпили, — сказала я, стараясь держать себя в руках.
— Пейте. Нам не хочется, — улыбнулась Люба.
— Вы еще долго будете тут сидеть? — Я посмотрела на Пашку, адресуя вопрос к нему.
— Скоро придем, — ответил он.
— А у вас прядь седая. Пора краситься.
— Что? — Наглость этой девицы переходила все границы.
— Я говорю, что у вас прядь седая. Краситься пора. У моей мамы есть хорошая краска. Я вам покажу. Она отлично закрашивает седину. Женщина должна скрывать свой возраст. Хотите, краску сейчас принесу? Она специально для пожилых людей. Вам как раз подойдет.
У меня в глазах потемнело от этих слов. Малолетняя сучка! Решила унизить меня! Я посмотрела на Пашку, потом на деваху и с угрозой в голосе протянула:
— Что-о?
— Я говорю, вам краску принести?
— Нет, спасибо. Не надо. Возраст украшает человека. Его скрывает лишь тот, кто его стыдится. А мне нечего стыдиться. Я такая, какая есть.
Девица не могла не заметить, в каком я состоянии, и, довольная собой, многозначительно улыбнулась. Затем она обняла Пашку и радостно защебетала:
— Паш, а пойдем на ВДНХ погуляем. Мы с тобой там уже месяца три не были. Последний раз, кажется, в мае. Ты мне еще красивый букет подарил, на чертовом колесе крутились, с веселых горок спускались, а потом обедали в летнем ресторане и катались на лодке. Лебедей кормили. Так здорово было!
В этот момент я была похожа на побитую собаку. Машинально пригладив волосы, я опустила глаза и поджала губы. На память пришли Маринкины слова, и мне показалось, что она все-таки права. И в самом деле, все, что она говорила, — верно. Я сама придумала себе головную боль, которую потом когда-нибудь придется лечить при любом раскладе. Так стоит ли допускать, чтобы голова болела постоянно, ведь это может перейти в мигрень. Не лучше ли снять боль в самом начале болезни и жить себе припеваючи?! Ведь когда любим, мы утрачиваем способность здраво мыслить. Начинаем рассуждать трезво только тогда, когда пересилим боль и очнемся от дурмана.
Прищурившись, я посмотрела на эту парочку, улыбнулась, погладила Пашку по голове и весело произнесла:
— И действительно, что сидеть ласты парить! Сходите, погуляйте! Ты, Пашенька, обязательно покатай эту малолетнюю дурочку на лодочке и не забудь ей купить пакетик чипсов, чупа-чупс и подари ей букетик одуванчиков. Я думаю, что ей это будет в самый раз.
Любка открыла рот и уставилась на Пашку. Я пошла к выходу и бросила напоследок:
— Рот закрой, а то ворона залетит. Склюет твой язык, чем тогда Пашку удивлять будешь?!
Вернувшись в комнату, я схватила Маринку за руку и в сердцах произнесла:
— Наливай по стопочке, и дергаем отсюда!
— Что случилось? — перепугалась та.
— Всё поняла! Всё! — закричала я что было сил.
— Поняла, так не ори, — прошептала Маринка и налила мне остатки «Джокера».
