Наталия Ломовская - Участь Кассандры
И Галя так заразительно рассмеялась, что Марина не могла не засмеяться тоже.
Немного радости принес Марине этот праздник, зато теперь у нее появилась подруга. Чрезмерно бойкая, раскованная Галечка, правда, не нравилась маме. Но она не выказывала своей антипатии, оставляя дочери право выбирать себе друзей. Окончательно она примирилась, когда в семье у Галины случилась беда – ее родители разошлись. Галя осталась с матерью, которая сразу же вышла замуж, отец забрал к себе сына и переехал в другой город. Правда, он помогал дочери, но как переживала девочка, какой заплаканной приходила к Марине! Как не пожалеть, если и Маришка тоже выросла в неполной семье и тоже, должно быть, мучится от этого?
Глава 2
Экзамены. Выпускные экзамены. У кого сердце не дрогнет при этих словах, кто не вспомнит – весна, яркие майские дни, вино юности бродит в крови, а ветер – в голове. Но перед тобой лежит учебник, издевательски шуршит страницами. Нужно повторить два десятка параграфов…
Марина вздыхает, склоняется головой на сложенные руки. Ей неохота повторять пройденное. Она и так слишком много училась за прошедшие десять лет. Ее табели, сложенные стопочкой в мамином комоде, пестрят пятерками. Табель – просто лист бумаги, сложенный в виде книжечки. Туда учителя лепят четвертные и годовые оценки. Если табель не в порядке, начало каникул будет омрачено горькими попреками родителей, да и посреди лета нет-нет, да и припомнят:
– Хоть бы раз за книжку взялся! Неужели так три месяца и будешь мячик пинать?
Но это о мальчишках. Мальчик может позволить себе учиться плохо, он все равно пробьет дорогу в жизни. Пойдет в армию, получит там профессию, будет при деле. А вот девочке нужно быть отличницей и активисткой. Все десять школьных лет Марина училась на пятерки. Старалась, зубрила неподатливую алгебру, хотя зачем она ей? Она давно выбрала для себя филологический факультет, а потом, если все сложится благополучно, будет работать библиотекарем. Как мама. Это самая лучшая профессия для женщины – тихая и интеллигентная. Но чтобы достигнуть этого, нужно еще сдать выпускные экзамены. А потом вступительный! Это не страшно, но как-то утомительно, особенно когда так странно шумит в ушах от весны.
В прошлом году в это же время Марина была уже в Ленинграде, у бабушки, и впервые белая ночь, словно подруга, шла рядом и шептала ей на ухо о своих невеликих секретах и делах. А у белой северной ночи, да еще в Питере, дел много – с одними разводными мостами сколько хлопот! Львам тоже забота нужна – как не выкроить из полупрозрачного серого полотна для сторожей Невы несколько смягчающих каменную их судьбу минут? Кариатидам, нечеловечески уставшим за день, аркам, давно оглохшим от эха, столетним здешним липам, которым кажется, что и они когда-то были вылеплены великим мастером, – всем, кто устал и кому одиноко, хотелось бы однажды раствориться в молочном белесом паре. Ночь же, бережно ступая по земле, уговаривает и утешает всех неслышимыми, невесомыми словами. Рожденная безветрием и беззвучием невесомость – вот что больше всего потрясло Марину из всех даров, припасенных для нее самой белой ночью.
А бабушка ей понравилась гораздо меньше. Крупная, полная женщина, она научилась говорить громко и действовать решительно в затяжных, в бесконечных коммунальных войнах, которым сама же была зачинщицей. Она могла бы отдохнуть, выйдя на пенсию и получив отдельную квартиру, но привычка критически относиться к миру уже успела пустить глубокие корни. Катерина Семеновна осуждала и воспитывала всё и вся, попадавшее в поле ее зрения, – соседей по дому, соседей по магазинным очередям, незнакомых детей в транспорте, свою кошку Муську и даже телевизор. Приезду внучки она обрадовалась – наконец-то под рукой оказался благодарный и, главное, безответный материал. Муська умела больно царапаться, хорошо же воспитанная Марина не решалась ответить отповедью.
Когда внучка уехала, Катерина Семеновна начала скучать. Не желавшая прежде знать дочь, из-за того, что она «нагуляла» дитя, не устроила своей семейной жизни, не сберегла копейки, забрасывала ее теперь жалобными письмами.
«Болею я сильно, зрение упало. Сама себе кое-как готовлю, убираю, а писать уже не могу, попросила соседку Марью Тимофеевну, спасибо ей. Только и жду, что приедет внученька, поступит на учебу, а мы бы с ней так хорошо зажили. Годы мои старые, скоро помирать. Квартира бы ей и осталась. Дочка, ты на меня не обижайся, если что не так было. Я всю жизнь работала, наработала себе жилье в Ленинграде, теперь больше всего хочу, чтоб мы жили одной семьей. Марина здесь себе жениха хорошего найдет, а то у вас там пьянь да солдатня, а в общежитии испортят…»
Мама торопливо дочитывала письмо, прятала его в грязноватый конверт и вздыхала, спрашивала в сотый раз:
– Хочешь жить с бабушкой? Поедешь к ней?
– Хочу. Поеду, – в сотый раз терпеливо повторяла Марина.
– Смотри, дочь. Она тяжелый человек, с характером, привыкла жить одна. Может, с возрастом только помягче стала… – и снова глубоко задумывалась.
Но Марине задумываться было некогда. Она зубрила алгебру, она знала, что ей необходимо получить золотую медаль, иначе она не попадет в институт.
– А чего дверь открыта? Заходи кто хочешь, бери чего хочешь!
Знакомый голос в прихожей. Это Галка, подружка, прибежала, каждый день ходит, чтобы вместе готовиться к экзаменам. Правду сказать, эти два часа, что Галя может высидеть за книжками, девчонки просто болтают. Потом подруга уходит, а Марина снова стачивает зубы о гранит науки. И ведь, что интересно, учится Галка тоже на одни пятерки! У нее талант, она все на лету схватывает. В этом году в школе будут две медалистки, но на этом их дорожки разойдутся. Галка поедет в Москву поступать. Она еще даже не знает куда, ей все равно.
– На зубного врача разве выучиться, – мечтает она порой.
– Всю жизнь копаться в гнилых зубах? – ужасается Марина.
– Дура ты, Маришка! Во-первых, протезисты не копаются в гнилых зубах. А во-вторых, именно протезисты и гребут самые большие деньги!
Марина только усмехалась. Несерьезный человек Галка! Разве в деньгах счастье?
Но сегодня подруга была странно взвинчена. Она не села в привычное кресло, не заглянула в учебник, а стала разгуливать по комнате, то рассматривая обложки книг на полках, то выглядывая в окно.
– Галь, ты что шебутишься? Сядь, а то у меня голова кружится.
– Слушай, мне тебе кое-что рассказать надо, – прервала ее подруга. – Никому не расскажешь?
– Никому, – пожала плечами Марина. – Ты меня знаешь.
– Так вот. Вчера мать уехала навестить Димку. Он восьмой класс окончил, теперь решает, идти ему в училище или в школе оставаться.
