Джорджия Ле Карр - Сорок 2 дня (ЛП)
32.
— Протяните ей руку, чтобы она почувствовала ваш запах, — говорит Брайан.
Немецкая овчарка смотрит на меня настороженно, у нее нет ни грамма дружелюбия ко мне. Это собака явно представляет собой версию Мистер Баррингтон-старший.
Я протягиваю руку.
— Охраняй, — приказывает Брайан. Собака обнюхивает мою руку и идет обратно к хозяину и садится рядом с ним.
— Теперь придерживайте руку сына, чтобы она почувствовала его запах тоже.
Я не решаюсь. Ручка Сораба такая маленькая, я не доверяю этой собаке, кто его знает, что у нее на уме. Она была обучена убивать по команде.
Брайан поворачивается к одному из мужчин и говорит:
— Дайте мне ваш ботинок.
Мужчина снимает свой ботинок и передает Брайану. Он позволяет всем четырем собакам обнюхать его.
— Охранять, — говорит он и бросает ботинок в воздух, тот падает в тридцати метрах. Все четыре собаки несутся к ботинку, образовав круг вокруг него.
— Можешь пойти и попробовать забрать свой ботинок назад, — предлагает он мужчине.
Тот начинает идти за своей обувкой, в пяти футах от ботинка, собаки начинают злобно рычать на него и скалить зубы, они пригнулись, готовые в любой момент броситься в атаку. Мужчина останавливается, не решаясь двигаться дальше.
— Вольно, — говорит Брайан, и собаки одновременно оставляют уже не нужный ботинок, и рысью несутся обратно к нему, он треплет их за ушами и что-то говорит, протягивая угощение.
— Разрешите им почувствовать запах мальчика.
Я наклоняюсь и удерживаю маленькую ручку Сораба перед их черными мордами. Одна за одной, они нюхают ее, отходят и садятся рядом с хозяином.
— Охранять, — говорит Брайан, и сразу же их уши подымаются по стойке «смирно». Брайан исчезает, а собаки остаются, пока я с Сорабом ловлю последний солнечный день. Как только мы входим в парадную дверь, собаки остаются на улице и начинают патрулировать территорию.
Уже прошло два дня, как мы живем в этом доме. Он окружен высокими стенами, массивными автоматическими управляемыми воротами, и командой собак, которые патрулируют сад непрестанно. Есть CCTV камеры через каждые несколько ярдов и персонал, наблюдающий за ними в экраны двадцать четыре часа в сутки и обеспечивающий безопасность.
Интересно, где сейчас Блейк и почему он не приходит за мной, но я не чувствую страха. Я знаю, что Сораб, и я находимся здесь в безопасности. Я вспоминаю Билли, но у меня нет никакого способа связаться с ней. Здесь нет не интернета, не телефонной линии. Вечером я одна ужинаю и решаю пораньше лечь спать. Я чувствую себя такой одинокой, но не испытываю грусти. Я знаю, что Блейк где-то претворяет свои планы в жизнь, именно, отблеск которых я так часто видела в его глазах.
2:00 часа ночи, я чувствую, как матрас рядом со мной прогибается.
— Блейк?
— А кого еще ты ожидала?
33.
Я падаю в его объятия, визжа от радости и осыпая его поцелуями, его губы, щеки, веки, руки.
— Прости, я так сожалею, что опять убежала. Я думала, что делаю все правильно.
— Все в порядке. Я знал, что ты бы так поступила. После того, как продала себя ради матери. Я понял, что ты можешь сделать то же самое ради меня.
Я не могу сдержать слез, которые просто ручьем катятся у меня из глаз. Он ничего не понял, у меня просто не было выбора. Мне пришлось нарушить обещание, данное ему.
— Я люблю тебя, Лана Блум, я люблю тебя больше, чем саму жизнь.
— Ох, дорогой. Я так долго ждала, надеясь услышать эти слова.
— Я любил тебя уже очень давно, я думал, ты знаешь. Любой мой поступок говорил об этом. Даже когда ты ушла, я не смог забыть тебя. У нас неразрушимая связь. Неважно, что ты делаешь, я по-прежнему буду рядом. Я всегда есть и всегда буду. Могла ты не выбалтывать?
— Может быть, но не уверена. Почему ты не рассказал мне?
— Потому что я хотел, чтобы мой отец думал, что связь временная. Это дало бы мне время, выстроить свои планы.
— Если бы ты сказал мне, я бы все равно никому не рассказала.
— И принять риск, что ты случайно бы сболтнула при разговоре Билли или Джеку? Нет, ставки были слишком высоки. В нем участвовала ты.
— Ты расскажешь мне все сейчас?
Мгновение он колеблется.
— Ну, пожалуйста.
Он кивает и включает прикроватную лампу, и вдруг я вижу, как ужасно он выглядит. Этот ужас плещется в его глазах, и я хочу, чтобы его там не было. У него взгляд человека, которому ветеринар сообщил, что в конец своей жизни его любимая собака очень страдала. Я кладу ладонь на его щеку.
— Ты в порядке?
— Да. Я находился в безопасности, в то время, как ты были в опасности.
— Насколько ты видишь, я в порядке.
Он делает глубокий вдох, но его грудь сжимается.
— О, Боже, мысль о том, что тебе что-то угрожает…
— Как ты узнал, куда отправить Брайана?
— Наша квартира прослушивается, не только моим отцом, но и мной тоже. Я знал, что он приходил к тебе и о чем был разговор.
— Значит, ты понял, что, когда мы были в отеле «Ритц», я собиралась оставить тебя.
Он кивает.
— Почему ты не попытался остановить меня?
— Единственное, что было на моей стороне — это элемент неожиданности.
— Где твой отец сейчас?
Его глаза становятся холодными и бесчувственными.
— Пятнадцать минут назад он стал жертвой авиакатастрофы.
— Ты убил его, — ахаю я, совершенно в ужасе.
— Да, — категорично и жестко отвечает он.
— Почему? — мой голос, словно шелест.
— Потому что он хотел ликвидировать полностью то, что я люблю больше всего в этом мире. А то, что мой отец хочет, он всегда получает.
— Ты убил своего отца из-за меня? – недоверчиво спрашиваю, по-прежнему до конца не веря. Слова, которые я так долго ждала, теперь осквернены.
— Настоящая проверка любви не в готовности убить кого-то, а быть в состоянии отдать свою собственную жизнь за них. Я думаю, я доказал свою любовь к тебе больше года назад.
— О нет, что ты наделал? — я закрываю от ужаса глаза. — Он не собирался убивать меня. Он просто хотел, чтобы я ушла из твоей жизни. Он собирался создать мне новую личность.
— Моя маленькая невинная, Лана, как мало ты знаешь о нас. Дешевле и гораздо менее хлопотно заказать кого-то убить, чем создавать им новый статус и поддерживать их всю жизнь.
Я отрицательно качаю головой, находясь в состоянии полного шока. Блейк убил своего собственного отца, я не в состоянии поверить в это. Все облажались по полной.
— Ты сядешь в тюрьму?
