Екатерина Черкасова - Сладкая ночка
— Нет, я только начал. И ты все должна сохранить в себе и понести ребенка в первую же ночь, чтобы все сказали, что Махмуд — настоящий мужчина! — он удовлетворенно захохотал.
Я ожидала, что он откатится и уснет, но Махмуд медленно и ритмично задвигался во мне, сохраняя эрекцию. Я разочарованно вздохнула и уставилась на звезды над своей головой. Мое участие в процессе было минимальным, но его это устраивало. Я не знаю точно, сколько раз он останавливался, замирал и удовлетворенно вздыхал, чтобы затем возобновить медленные, но все ускоряющиеся движения. Кажется, его вовсе не интересовало, что я чувствую. Он больно сжимал мне грудь, по мне скользило сильное тело, влажное от пота и ароматического масла. Я прикрыла глаза, представив Абдул Азиза, его руки, губы, нежную силу, с которой он входил в меня, счастье чувствовать его в себе, и волна острейшего удовольствия родилась где-то возле копчика, разлилась и затопила всю меня. Я застонала, прикусив губу почти до крови.
— Я знал, что тебе понравится, — довольно сказал мужчина, почти разрывая меня пополам жесткими и грубыми руками и огромным напряженным членом.
Я не сумела сдержать слез. Вместо Абдул Азиза судьба подбросила мне грубого дикаря из сердца Сахары.
Я заметила в дверном проеме метнувшуюся тень Фатимы.
ГЛАВА 23
Утром Фатима ходила мрачная, искоса поглядывая на меня, и почти не разговаривала. Она занималась хозяйством.
— Тебе помочь? — робко спросила я. Почему-то я чувствовала себя перед ней виноватой.
— Нет. Иди к себе, всю ночь не спала, — желчно произнесла женщина.
— Послушай… Я знаю, тебе все это неприятно. Но я не хотела вторгаться в твой дом, ты же знаешь, Махмуд практически захватил нас в плен, — попыталась я поговорить с ней. Меньше всего я хотела, чтобы эта женщина во мне видела врага.
— Мужчина имеет право на четырех жен, если может их содержать, — сказала Фатима.
— Да, я знаю Коран… Но мы же люди, я понимаю тебя. — Я коснулась ее руки.
— Он был с тобой всю ночь, я знаю, тебе понравилось! Ты появилась, теперь он не будет спать со мной, — Фатима тихо заплакала.
Я обняла ее:
— Пожалуйста, не надо. В Коране сказано: если не можешь делить свою любовь поровну, имей одну жену.
— Кто заставит его лечь со мной, если есть ты, молодая, белая?
Я только вздохнула, предпочитая, чтобы Махмуд проводил ночи с Фатимой. К тому же я была старше ее, но, конечно, не сказала об этом.
Махмуд ушел. Кира играла с ребятишками. Кажется, ей это понравилось. Удивительно, как они друг друга понимали. Я вернулась в комнату и опустилась на ковер.
— Эй, — тихий голос со стороны улицы заставил меня вскочить и подбежать к окошку. Иван тревожно оглядывался по сторонам. Но по улице одиноко бродила только курица.
— Иван! — воскликнула я. — Как ты меня нашел?
— В деревне праздник, Ясмина сказала, что наверняка свадьба. Ну мы и заглянули. И как это тебя угораздило?
— Пока вы купались, местный чернокожий взял нас в плен, а потом почему-то решил, что хочет на мне жениться.
— Ну и как, понравилось? — засмеялся Иван.
— Ты еще и издеваешься?! — возмутилась я.
— Ладно, прости, — посерьезнел парень. — Мы придем за вами ночью, будьте готовы.
И он исчез так же неожиданно, как и появился.
Я повеселела и отправилась искать Киру.
Вернулся Махмуд, и мы стали накрывать ужин. Быстро темнело, и с наступлением ночи приближалось наше избавление.
Поднимался ветер, похолодало, и Фатима дала нам по теплому темному платку, чтобы мы могли согреться. К шуму ветра примешивался еще какой-то нарастающий звук. Он приближался, и вскоре стало ясно, что это вертолет. Он сел на площади, если можно было назвать площадью пространство утоптанного песка между домами. Мы с Кирой переглянулись.
Местные жители пугливо выглядывали из своих домов, удивляясь и опасаясь гремящую гигантскую стрекозу. Из вертолета выпрыгнули четверо с автоматами. Они разделились и принялись методично обходить дома.
— Это за нами, — сказала я Махмуду, — ты нас отдашь?
— С какой стати я буду отдавать мою жену? — невозмутимо ответил мужчина.
— А Кира?
— Фатима, спрячь ее, — велел Махмуд.
Фатима взяла Киру за руку и повела в козлятник. Похоже, это кармическое место для Киры. Она жестами показала, что надо залезть по хлипкой лесенке наверх, где лежали охапки сухих пальмовых листьев и травы.
Фатима замотала мне голову платком так, что остались видны только глаза.
Мужчины вошли во двор и остановились. Махмуд направился к ним, неторопливо и с достоинством.
— Мы ищем троих женщин, две из которых арабки. С ними мужчина. У них может быть оружие. — Парни говорили спокойно, но в голосах все же проскальзывали угрожающие нотки.
— Сами видите, — Махмуд сделал плавный жест рукой, — мы живем уединенно, далеко от всех, любой чужак здесь на виду. Можете сами посмотреть. В моем доме только я, две мои жены да четверо детей.
Махмуд повелительно махнул нам рукой, и мы засеменили к нему, скромно прикрывая лица платками. Не привыкшие к чужим, дети испуганно жались к нашим юбкам.
Мужчины мельком взглянули на нас:
— Это все?
— Да, моя мать умерла два месяца назад, упокой Аллах ее душу! — Махмуд молитвенно сложил ладони и прикрыл глаза. — Впрочем, если хотите, можете сами убедиться…
Вооруженные парни обошли двор, комнаты, заглянули в хлев, явно не рассчитывая найти нас там.
Когда они ушли, я разрыдалась от напряжения, ведь стоило им сорвать с меня платок… Но они мусульмане, и вид прячущих лица женщин был им привычен.
Вместе с Махмудом мы вышли на улицу. Яркий резкий свет вертолета разрезал ночь, делая ее еще чернее. Человеческие тени метались в этом свете, напоминая насекомых, роящихся у лампы. Раздавались какие-то крики, звуки выстрелов. Я похолодела: это могло значить только то, что они наткнулись на Ясмину и Ивана! Я принялась истово молиться всем богам моих предков, призывая их помочь.
Кажется, мои молитвы были услышаны, раздался грохот и рев мотора, оглушительный свист лопастей, разрезающих воздух, в котором потонули остальные звуки и шум выстрелов. Вертолет поднялся в воздух, вздымая тучи песка и пыли, еще выше. Грохот удалялся, на этом фоне я снова стала различать автоматные очереди и крики.
Но вертолет был уже слишком далеко, он терялся в черном небе, шум сливался с завыванием ветра. Слава Осирису, они ушли! В этот момент я не думала, что будет с нами, откуда ждать спасения нам… Главное, ребята живы!
Моя благодарственная молитва была прервана: яркий огненный цветок распустился в черном небе Сахары. Осветив на мгновение бесконечные пески, раскат далекого грома, которого никогда не бывает в этих, местах, докатился до маленькой затерянной деревни… Это был взрыв.
