Патриция Мэтьюз - Лабиринт отражений
Джули бродила среди всего этого великолепия, не в силах оторвать глаз. На какое-то время она даже забыла о своих бедах.
Когда-то она всерьез мечтала о том, чтобы стать художницей. Она обожала искусство. Но очень скоро поняла, что таланта у нее нет. Абсолютно никакого.
Зато теперь у нее есть деньги. Ее так и подмывало купить что-нибудь. Здесь столько прекрасных вещей, которые хотелось бы иметь. Однако Джули понимала, что это неразумно. Мало того, что может понадобиться каждый лишний доллар, она не в состоянии позволить себе лишний груз. В любой момент, возможно, снова придется сняться с места и бежать.
Через некоторое время Джули почувствовала, что за ней внимательно наблюдают. Несколько пар мужских глаз. Лица незнакомые, но Рослин ведь могла нанять кого угодно.
Она остановилась полюбоваться картиной прекрасной индусской девушки, и в этот момент рядом остановился очень симпатичный, небрежно одетый молодой человек, в рубашке с низко открытым воротом, с серебряной цепью, свисавшей на грудь.
— Я давно за вами наблюдаю. По-моему, вы здесь одна, — произнес он вкрадчивым голосом. — Знаете, вы очень красивая девушка. Можно вас угостить? Купить что-нибудь выпить?
Джули непроизвольно отшатнулась, вся сжавшись. Потом усилием воли заставила себя расслабиться.
— Извините, я жду знакомого.
— В самом деле? — Он оглянулся с преувеличенно внимательным видом. — Я вижу, он здорово запаздывает. Вы уже довольно долго бродите здесь.
— Нет, я просто приехала раньше времени. Хотела кое-что купить. Ну, мне пора.
Низко опустив голову, она поспешила к автобусной станции. Все равно автобус на Альбукерке скоро должен отойти.
Пройдя несколько шагов, она оглянулась. Тот человек уже отвернулся и теперь шагал в противоположном направлении. Джули посмеялась над собой. Похоже, у нее действительно начинается паранойя. Он просто хотел ее подцепить, а она до смерти перепугалась, вместо того чтобы почувствовать себя польщенной.
Через месяц она получила по почте удостоверение из бюро социального страхования и в тот же день пошла в службу, занимавшуюся выдачей водительских прав, где ей вручили временное водительское удостоверение. Постоянное удостоверение обещали прислать по почте еще через месяц. Это известие повергло ее в уныние: она уже начала нервничать, сидя в Альбукерке, и чувствовала, что пора двигаться дальше. Да, оказывается, получение новых документов требует немало времени.
Когда она вернулась домой, хозяйка встретила ее на пороге:
— Вас спрашивал какой-то мужчина.
Джули похолодела.
— Кто он такой?
Домовладелица пожала пухлыми плечами:
— Откуда мне знать?
— Как, он даже не назвался?! Вы говорили обо мне с совершенно посторонним человеком?!
— Он показал какое-то удостоверение… инспектора по страхованию. Но я-то вижу, когда меня обманывают. Он такой же инспектор по страхованию, как и я. И потом, с чего вы взяли, что я с ним о вас говорила? Он искал какую-то Джули Мэлоун. — Хозяйка пронзительно смотрела на Джули выцветшими серыми глазами. — Но вы-то Дженет Марлоу, как мне сказали.
Джули постаралась скрыть облегчение.
— Да, конечно, — поспешно произнесла она.
— Другое дело, что я ни на минуту вам не поверила. Как уже говорила, я сразу вижу, когда меня обманывают. Но это не мое дело. Я никогда не любила законников и никогда им не помогала. Так вот, я сказала, что никакой Джули Мэлоун здесь никогда не было.
— Вы думаете, он из полиции?
— Похоже, как-то с ними связан. Может, какой-нибудь частный детектив. Знаешь что, девочка, съезжай-ка ты отсюда. Мне не нужны неприятности. А ты, похоже, бежишь от полиции…
— Нет, я бегу не от… — Джули запнулась и прикусила губу.
— Но все-таки от кого-то бежишь. Если ты и есть та самая Джули Мэлоун, которую он ищет, и если он вернется и застанет тебя здесь, будут большие неприятности. Я их уже чувствую.
— Не беспокойтесь. Завтра рано утром я уеду.
Джули не стала ждать до утра. Она собрала вещи и выскользнула из дома сразу после наступления темноты, почти уверенная, что никто ее не заметил. Примерно в миле от дома по шоссе она видела мотель. Дошла туда пешком и сняла комнату на ночь.
Лежа в постели и глядя в потолок, она обдумывала создавшееся положение. Как могли подручные Рослин обнаружить, что она в Альбукерке? Джули понимала, что совершенно не умеет заметать следы, однако казалось, что проделала это достаточно успешно. Видимо, она заблуждалась. Теперь она пожалела о том, что не назвалась домохозяйке другим именем. По всей видимости, та не сказала преследователю, что Дженет Марлоу и Джули Мэлоун — одно и то же лицо. Скорее всего не сказала, иначе бы он ее дождался. Джули назвалась так, потому что нужен был почтовый адрес, по которому она могла получить удостоверение социального страхования и водительское удостоверение. Теперь-то стало ясно, что получить эти документы можно было и другим способом.
На следующее утро Джули была первой в очереди в бюро по водительским удостоверениям и попросила переслать постоянное удостоверение в Феникс, штат Аризона. Она сказала, что ей нужно срочно уехать, потому что там тетушка при смерти.
Два часа спустя девушка снова ехала в автобусе, дальше на запад. Когда они уже выехали на окраину Альбукерке, Джули только сейчас пожалела, что не расспросила домохозяйку о человеке, который интересовался ею. Если очень высокого роста, значит, вероятнее всего, это Шелл Фиппс. Она в раздражении покачала головой, злясь на саму себя.
Глава 16
Джули сошла с автобуса в Фениксе, усталая, помятая, в отвратительном настроении. Выйдя со своей дорожной сумкой из автовокзала и влившись в толпу людей на улице, она чувствовала гнев и раздражение. Неужели она обречена до конца жизни убегать и скрываться! Будь она проклята, эта Рослин!
Джули понимала, что сестра добивалась от нее именно такой реакции. Как, должно быть, сейчас веселится Рослин, представляя себе ее состояние.
Джули выбралась из толпы пешеходов, отошла на обочину тротуара, остановилась на несколько минут напротив автоматического газетного киоска, где монеты опускали в щель. Сквозь грязное стекло автомата просматривался газетный заголовок: «Наступление зимы в восточных штатах. Рекордные холода».
Здесь ярко светило солнце, а температура приближалась, должно быть, к двадцати пяти градусам. Если уж играть в прятки, то это, конечно, наиболее подходящее место. Тепло в любом случае предпочтительнее пронизывающих холодов.
