Юлия Шилова - Раба любви, или Мне к лицу даже смерть
Сделав несколько кругов по Бульварному кольцу, мы вернулись обратно в больницу. Я остановила машину и положила руки на руль.
– О чем ты думаешь? – тихо спросила я Таньку. – Ты меня осуждаешь? Ты хочешь плюнуть мне в лицо?
– Нет. Я думаю о том, что на твоем месте поступила бы точно так же. Зачем сдыхать в нищете? Лучше пожить, пусть немного, но нормальной жизнью, ни в чем себе не отказывая. Ты и так уже ущемлена во всем, в чем только можно ущемить женщину. Ты не можешь выйти замуж, родить ребенка. Знаешь, с тех пор как ты заразилась, я всячески избегаю случайных половых связей, а постоянной у меня нет, ты же знаешь. Уж лучше быть одной, чем переспать и переживать: заразилась или нет. Может, их и в самом деле нужно заражать – этих зажравшихся боровов, хозяев нынешней жизни? Они привыкли, что все им дается легко, за деньги. Так пусть получают заслуженное. Ты права, их действительно не жаль.
– Знаешь, мой клиент заказал катер и весь вечер катал меня по реке. Он постоянно говорил: «Маша, ты самая красивая женщина, которую я когда-нибудь видел. Ты само очарование. Я всю жизнь искал именно такую, как ты». Еще бы он не искал, вернее, не нашел! На мне был костюм с воротником из голубой норки, сапоги из натуральной крокодиловой кожи, уши оттягивали серьги с таким количеством бриллиантов, что мочки отвисали чуть ли не до самых плеч! У любого мужика от такого прикида перехватит дух. А ты представь, что было бы, если бы я стояла перед ним в медсестринском халатике со шприцем? Или в куртяшке, купленной на рынке… Да он бы даже не посчитал нужным со мной разговаривать, не говоря уже о том, чтобы возить меня по реке.
– Да, Машка, ты права. Я всегда знала, что такие мужики не про нашу честь. Чтобы отхватить крутого банкира или, на худой конец, криминала, нужно быть обеспеченной вдовой или разведенной женщиной, которой богатенький муж отвалил добрую половину совместно нажитого имущества.
– Возьми хотя бы мой печальный опыт с Ильей, – вздохнула я. – Он просто попользовался мною как дешевой и доступной вещью да еще и наградил этой страшной заразой. Хотя хрен их поймешь, этих мужиков! Взять, к примеру, Вадима.
– Какого еще Вадима? – перебила меня Танька.
– Того самого Вадима, который обеспечивает меня работой, поставляя нужных клиентов. Оторвал себе проститутку в сауне и стал с ней жить.
– Это исключение, такое бывает крайне редко. Чтобы жизнь была полноценной, нужно двум противоположным полам встретиться в то время, когда они оба едва сводят концы с концами. В процессе совместной жизни муж начинает крутеть, а жена превращается в ухоженную дамочку. Тогда все у них тип-топ. Или они должны встретиться, уже побывав в браках и накопив нормальные материальные средства. Ну а если выходит несоответствие, такие браки не бывают долгими. Если мужчина, имеющий деньги и достигший какого-то положения в обществе, сойдется с женщиной, у которой, кроме стоптанных туфель, ничего нет, он никогда не будет счастлив в браке. На него будут смотреть как на источник материальных благ, но не более того.
Танька немного помолчала, а затем продолжила:
– Я не осуждаю тебя, Маша. Ты больна, а больных людей нельзя осуждать. Я думаю, что на твоем месте поступила бы точно так же. Ладно, мне пора. Я же на дежурстве. Мне эта скотская жизнь так надоела, ты даже не представляешь. Вкалываешь сутками, а затем придешь на базар и криком кричать хочется. Возьмешь банку тушенки и пачку вермишели и думаешь, как бы это растянуть, чтобы поменьше денег на питание потратить? Так хочется на туфли скопить! Ходишь по базару и нюхаешь запах копченой осетрины. А она, зараза, так вкусно пахнет, прямо в глазах темно становится. А если девка рядом пройдет разодетая, так вообще плохо становится, прямо жить не хочется. А чем она лучше меня?! Тем, что вовремя вышла замуж за крутого и катается как сыр в масле?! Я же не виновата, что крутых на всех не хватает. Кто смог, тот оторвал, а нам ловить больше нечего. А наших мужиков из больницы возьми. Петрович, заслуженный врач, любого с того света вытащит. Ведь он в медицине как рыба в воде. У него руки золотые. Умный, образованный. А свою «копейку» в гараже закрыл и больше не ездит, потому что бензин больно дорогой. Не по карману. У него ботинки продырявились, а он себе новые не может купить, потому что сначала детей обуть надо, а потом уже себя. Молодец, Машка, ты права, деньги никогда не бывают грязными. Они бывают заработанными. Я бы тоже хотела перешагнуть эту грань и посмотреть, что там, по другую сторону жизни. Сейчас все покупается и все продается. Никому не нужна наша порядочность, нежность, душевная теплота. Заражай их, гадов, и получай за это свои честно заработанные деньги. А то они думают, что так просто: влез в чужую жизнь своим крутым ботинком из дорогой кожи, потоптался по чьей-то судьбе, потрахался на халяву, плюнул – и обратно к жене и детям. Пусть знают, что ничего не бывает даром, за все надо платить, даже за вторжение в чужую жизнь.
Танька замолчала, а я улыбнулась, смахнув слезу. Затем достала листок со своим адресом и тихо сказала:
– Приходи, Танька, в гости. Приходи, не бойся. СПИД передается только половым путем. Не забудь взять одноразовый стаканчик. Будем пить кофе.
– Хорошо, приду, – улыбнулась она. – Маша, ты только держись. Признайся, тебе очень тяжело?
– Очень, – сквозь слезы улыбнулась я. – Тяжело каждый день чувствовать себя человеком второго сорта, человеком, которым все брезгуют. А самое страшное – это ожидание смерти. Когда я умру: сегодня, завтра, через месяц, через год? Знаешь, как ни крути, а раньше я чувствовала себя намного лучше. У меня было здоровье, молодость, будущее. Я могла выйти замуж, родить ребенка и ждать любимого человека с пирогами и вкусным борщом. Ну и пусть он был бы небогат! Главное, чтобы он меня любил. Мы бы жили так, как живут миллионы других людей, ведь таких большинство, а крутых единицы, и на всех их не хватит никогда. И еще, Танюша, раньше я была по-своему счастлива. У меня была гордость, а это очень важно. Ты ведь знаешь, я всегда была гордой. Сейчас у меня ничего нет. Ни гордости, ни самоуважения, ни собственного достоинства. Ничего. Одна пустота и ожидание скорой смерти. Эта болезнь научила меня воспринимать вещи такими, какие они есть на самом деле, и, самое главное, – ни на что не обижаться. Я как зомби. В дорогих прикидах, на импортной машине, но это не я. Это кто-то другой. Я умерла вместе с диагнозом и осталась в той жизни, когда была здорова и верила в лучшее.
Я тяжело вздохнула. Танька постаралась улыбнуться.
– Машка, я обязательно позвоню и заеду.
– Звони, – прошептала я и протянула Таньке несколько стодолларовых купюр.
– Что это? – удивилась она.
