Душа в обмен на душу (СИ) - Семакова Татьяна

— Вот как? — вскинул брови Воронов, а Губарёв скривился:

— Так отец рассказывал. Вроде как дед устанавливал статую, сверху которая, техники минимум, всё на ручном приводе, подняли, дед залез на лестницу, с неё и рухнул.

— Он занимался строительством? — уточнил Воронов, а Губарёв пожал плечами:

— На сколько я знаю — нет. Просто денег не было, хватался за любую работу, которую предлагали. Отец клялся, что лично видел, будто Майер спуститься деду помог, я тогда не особо поверил, зачем ему это? Да и отцу было тринадцать всего… потом, конечно, мнение пересмотрел, уже после смерти бабки.

— Вот как? — заинтересовался Воронов. — И что же заставило Вас его изменить?

— Да то, что мотив у него, как выяснилось, был. Когда бабка умерла, я в доме нашёл кучу писем, типа любовная переписка, её и Майера. Ничего такого, но… всё равно, мерзость. При живом муже, прямо у него под носом…

— Сохранили? — спросила я с надеждой.

— Сжёг! — ответил Губарёв с явно преувеличенным достоинством.

— Да не звезди, — хохотнул Миша. — Ты ж умный мужик, Антон Алексеевич, и отлично понимаешь, что это доказательство того, что завещание Майера не поддельное.

— Письма хранятся в надёжном месте, — кивнул важно.

— Отлично! — громко хлопнул в ладоши Воронов, и я вздрогнула на пару с Губарёвым. — Нам нужны копии. Заметь, не оригиналы, их можешь оставить себе.

— Премного благодарен, — съязвил Губарёв. — Это всё?

— Конечно, нет, — удивился Воронов. — С дедом ясно, переходим к твоему отцу.

— Погиб в автомобильной аварии десять лет назад, — ответил Губарёв скупо.

— В каких он был отношениях с матерью?

— Да ни в каких… два года они кое-как перебивались без отца, один раз он снял её с виселицы в сенях, за что получил нагоняй вместо благодарности, в пятнадцать поступил в техникум, сразу после восьмого класса, и переехал в город, подальше ото всей этой трагедии. Благо, стипендии в двадцать рублей хватало и на угол и на еду. Там с мамой познакомился, женился в восемнадцать, к двадцати уже меня нянчил. Мама ещё раньше его от рака умерла. Теперь всё?

— Ещё пару вопросов и мы уйдём, — сказал Миша серьёзно, наконец-то перестав ёрничать и вновь начав говорить уважительно: — Вы знали, что Ваша бабушка перебралась в дом Майера?

— Я даже не знал, что она им владеет, — поморщился в ответ. — Когда ко мне полиция нагрянула, я сначала решил, что она туда за каким-то чёртом влезла и от натуги во дворе и скончалась. Приехал, а там забор на два участка и дома старого нет… И вместо соседского — особняк на три этажа. А прошёл год от силы!

— Удивились? — добродушно хмыкнул Воронов.

— Не то слово! — поддержал его Губарёв. — Сходил к соседям сначала, прошлых владельцев телефон хотел взять, спросить, может, знают чего, а она там, оказывается, сама и работает. Вот жизнь-то… и продали-то, главное, ещё до того, как мост новый построили, считай, даром… Обидно. Разговорились, оказалось, она её и обнаружила. Окна мыла на третьем этаже, смотрит — лежит на газоне. В ночной сорочке одной, да не двигается. Хорошая женщина. Скорую вызвала тут же, да сходить не поленилась проверить.

— Неравнодушные сегодня редкость… — покивал Воронов согласно и задумался вслух: — А как же она на территорию прошла?

— Так у неё ключи были, она бабке и при жизни помогала. Продукты приносила, да в доме прибиралась иногда. И всё просто так, по доброте душевной! — восхитился Губарёв.

— А Вы, должно быть, — сказала я с улыбкой, — как наследство получили, отблагодарили её?

— Ну… я… — промямлил невнятно, бегая взглядом по предметам на столе.

— Понятненько, — хохотнул Миша и сполз со стола, — не до того было. Жду писем, Антон Алексеевич. Мой номер Вы знаете, фотографий будет достаточно.

— А завещание как же? — нахмурился Губарёв.

— Вы пришлите, а я скажу Вам, где его искать, — ответил Воронов равнодушно и подал мне руку.

Потащил за собой к выходу, по пути подмигнул рыжуле, поймал ответный воздушный поцелуй и плюхнулся в машину, жутко довольный собой.

— Считать чужие бабки — занятие неперспективное, — изрёк глубокомысленно.

— А зависть до добра не доведёт… — пробормотала задумчиво. — Позвони-ка Васнецову.

— Да, моя королева, — ответил Воронов важно и слегка склонил голову, прикрыв сверкающие озорством глаза.

— Воронов беспокоит! — осчастливил собеседника Миша.

— Согласились на ипотеку?! — ахнул Васнецов, а мои глаза закатились сами собой.

— Мужик, ну какая ипотека? — вздохнул Воронов. — Ни один банк на такое не пойдёт. Сумма непомерная.

— Пойдёт! — воскликнул Васнецов. — Там у соседа банки, я его знаю, он точно даст!

— Да? С чего бы? — хмыкнул Миша.

— Да с того, что этот падла мне должен! — прорычал Васнецов, а я подалась ближе и с воодушевлением потыкала пальцем в телефон, а потом повращала кистью, призывая Воронова развить тему.

— Да хорош заливать, — тут же фыркнул Миша, плутовато мне подмигнув.

— Отвечаю! — возмутился Васнецов его недоверию. — Он меня, зараза, дважды подставил! Морозится, конечно, но я дожму!

— Дважды, говоришь… Слушай, ну, не знаю… надо чтоб железобетонно. Я, вроде как, к тебе по старой памяти, думаю, мужик стоящий и всё такое, но тут… гарантии нужны. А их нет.

— Да есть, есть, отвечаю! Пара звонков…

— Да не, слушай, я думал ты уже нашёл бабки, а раз так…

— Да чё я буду искать, если ты сам сказал — только нал!

— Ну так нал бы и искал, — удивился Воронов. — Ну, или хоть объясни, в чём суть, как я к клиенту приду? Начнёт вопросы задавать, я бы задал…

— Да я по его наводке в итоге бригаду нанял! — выпалил Васнецов. — Ему-то дом отгрохали, всё шоколадно, а как мне — подстава на подставе! Бригадира номер он мне дал, обе команды — его. В первый раз извинялся, типа, хер знает кто всю мебель уволок, из моих точно никто не мог, я ментов всё равно вызвал, рухлядь, конечно, так и так бы вышвырнул, но совесть надо иметь? Ну он сдрейфил, сказал, скидку сделает, хорошую, сделал… урод. С него-то уже не спросишь, а вот этот чёрт, сосед который…

— У… — протянул Воронов озадаченно. — Ты ж говорил — Елисеев подсобил?

— Ну… да. Там проект сделали, а бригаду я сам выбрал. Дебил я, что ли, за те бабки, что озвучили, ремонтировать?

Вопрос повис в воздухе и в машине настало тягостное молчание.

— Ты ж понимаешь, о чём я сейчас думаю? — спросил Воронов осторожно.

— Ага, — промямлил Васнецов. — Ну, удачи с продажей.

— Ага, — брякнул Миша. — И тебе. Во всём.

Нажал отбой и ещё какое-то время озадаченно смотрел прямо перед собой.

— Этот дом притягивает слабоумных и психов, — сказал отрешённо.

— То-то меня к нему точно магнитом, — ответила ехидно, а он хохотнул и отмер, развернувшись ко мне и сказав хитро:

— У тебя явно есть какая-то гениальная мысль.

— Возможно, — ответила кокетливо и скромно потупила глазки. — Но надо дождаться, когда Елисеев выполнит поручение.

— Колись, — хмыкнул, впившись в меня взглядом.

— Услышишь всё в своё время, — говорю важно и пристёгиваюсь.

— И чё прям даже мыслями не поделишься? — возмутился, заводя машину.

— Неа, — брякнула и затихла.

— Ну, Манюха… — покачать головой ему было мало, он ещё и поцокал. — Да кто ж так делает-то вообще?

— Как на счёт пройтись по всем бывшим владельцам? — спросила вместо ответа. — Раз уж начали.

— На кладбище рванём или за хрустальным шаром? — уточнил деловито.

— Ты прекрасно понял, о чём я… Точнее, о ком…

— Блин, нет, — Михаил насупился и бросил на меня быстрый, но весьма недовольный взгляд. — Ну вот нет и всё тут. Просто так позвонить не проканает, а встречаться с ней и терпеть все эти щипки я вообще не готов. Особенно теперь, когда на мне были твои ласковые ручки.

— Неженка, — я хохотнула и заметила ненавязчиво: — Там, где она будет шариться, меня ещё не было.

— И этот факт меня печалит не меньше! — воскликнул с возмущением, которое явно переигрывал. — Вообще-то, даже больше… я совершенно не возражаю, если что. Более того, я очень даже за… можно даже прямо сейчас… ты точно дотянешься, от одной мысли…