Валентина Мельникова - Камень любви
— До сих пор сомневаетесь? — удивилась Татьяна. — Не верится, что нашли Абасугский острог?
— Документам доверяй, но раз сто проверяй, — усмехнулся Анатолий. — Освоение Сибири шло по наезженной колее. Импровизация не допускалась. Остроги, которые строились без дозволения свыше, разрушались. Сибирский приказ жестко контролировал и проектирование новой крепости, и ее возведение — вплоть до каждого бревна и гвоздя. Каралось любое отступление от проекта. Послушания добивались батогами и казнями, и представить, что исполнители могли самовольно изменить план, трудно — точнее, невозможно.
— А могло так случиться, что какой-то дьяк в Москве за две тысячи верст от стройки сказал: острогу быть на той или иной реке, а по прибытии выяснилось, что строить там не с руки по какой-то причине. Вот и поставили острог в другом месте, — поинтересовалась Татьяна.
— Случалось, конечно, но крайне редко. Одно успокаивает: Мирону Бекешеву дозволялось больше, чем простым смертным. Он приехал в Сибирь по личному распоряжению Петра и волен был сам выбирать подходящее место для крепости. В определенных пределах, естественно. Но, с другой стороны, второй острог — Сторожевой — он построил точно там, где его обозначил Петр Первый.
Анатолий посмотрел на часы и поторопил:
— Все-все! Вопросы потом! Поехали! А то скоро жара навалится!
И они направились к уже знакомому Татьяне «уазику».
Глава 3
На опушке леса кипела работа. Огромную поляну разбили на квадраты, натянув по периметру белые шнуры, закрепленные колышками. Часть дерна успели снять, края будущего раскопа обрамляли отвалы земли. Чуть дальше виднелись горы выкорчеванных пней и груды хвороста. На раскопе работало человек тридцать. Кто-то продолжал снимать дерн и на тачках отвозить его в сторону, кто-то аккуратно — лопатами, совками, мастерками — расчищал слои почвы, лежавшие под ним. Некоторые уже углубились по колено в вырытые ямы.
— Ну, смотри, это и есть наше поле боя! — сказал Анатолий. — Квадраты сориентированы по сторонам света, пронумерованы, чтобы точно определить место каждой находки. Видишь полоски нетронутого грунта? Это бровки. Они отделяют квадраты друг от друга. Ходить по ним следует осторожно, могут обрушиться, и под ноги нужно смотреть, чтобы не наступить на находки. Их складывают на бровку во время работы.
— Эту огромную площадку вы должны раскопать за лето? — поразилась Татьяна. — Титанический труд!
— Копать — дело нехитрое. Процесс раскопок долгий, но незамысловатый. Сначала работают землекопы. Самый тяжелый этап — вынуть часть земли и зачистить территорию. Археологи фотографируют раскоп, определяют изменения рельефа, стараются понять, откуда начинается культурный слой и где заканчивается. У него, как правило, почва другого цвета, и, кроме того, именно в культурном слое находят большую часть артефактов. Тахеометристы фиксируют зачищенную территорию, все ямы, слои, расположение крупных находок, а следом чертежник переведет в обычный чертеж данные с лазерной рулетки — тахеометра. Его пока по старинке выполняют на миллиметровке от руки. Начальники участков обрабатывают по мере поступления находки, записывают, где они были обнаружены, и только затем их относят в камеральную лабораторию [4]для регистрации. Там находки моют, чистят, сортируют, документируют для дальнейшего изучения.
— А чем же занимается начальник экспедиции? — улыбнулась Татьяна. — Контролем и общим руководством?
— Твой покорный слуга — начальник экспедиции, — с теми же интонацией и улыбкой ответил Анатолий, — будет руководить работами и описывать весь археологический процесс в отчете о раскопках. Думаю, за сезон раскопаем не больше тридцати квадратов. Пока людей маловато. Но к июлю подтянутся еще студенты, волонтеры. Порядка шестидесяти человек. Некоторые из добровольцев уже пятый сезон со мной работают. Правда, люди будут меняться. У кого-то учебная практика закончится, у кого-то отпуск.
— А как ты определил, что нужно копать именно в этом месте? — Татьяна в недоумении оглянулась.
Честно сказать, наяву все выглядело по-другому. Может, потому, что подступы к утесу затянуло березняком, которого раньше не было и в помине. Да и река вроде как отступила. Но скажи она Анатолию о своих сомнениях, что он подумает?
Она еще раз обвела взглядом раскоп, трудившихся в дальнем его углу людей, сопку, вершина которой виднелась из-за леса. Нет, вроде все правильно. Именно с этой сопки спускались воины Тайнаха…
— Шурфы закладываем, визуальную разведку проводим, — спокойно пояснил Анатолий, не заметив ее волнения. — Сегодня появилась куча умнейших приборов — георадары, лазерные дальномеры, электронные теодолиты и нивелиры. У нас работают два оператора из лаборатории неразрушающего контроля. Вот они-то с помощью георадара и уточнили место и границы будущего раскопа. Георадар — это вообще песня. Может распознать предмет размером в три квадратных сантиметра на глубине до одного метра да еще представить все это в трехмерном изображении.
— И что же показал георадар?
— Много что. Уцелели основания шести башен: четырех угловых, еще одной — проездной к полю, и той, через которую выходили к реке. Кроме того, остатки крепостных стен, нескольких внутрикрепостных и двух заглубленных в землю строений. Теперь могу сказать точно: острог погиб от пожара. Кое-где уже дошли до культурного слоя, так там просто слой углей — следы от сгоревших башен, деревянных стен и перекрытий изб.
— Здорово! Теперь ты не сомневаешься, что это Абасугский острог?
Анатолий улыбнулся.
— Не сомневаюсь, но радоваться пока остерегаюсь — чтобы не сглазить. Тьфу три раза, чтобы погода не подвела, чтобы денег хватило прокормить эту ораву, чтобы горючку снова не клянчить, чтобы техника работала как часы… Этих «чтобы» десятка два наберется, а сколько еще непредвиденных ситуаций…
Он взял Татьяну под руку и повел вдоль раскопа.
— Самое трудное — снимать дерн. Часть острога находилась под лесом. Пришлось березняк вырубать, пни корчевать. Но зато в лесу не так сильно нарастает грунт, как в поле, и вымывается он весенней водой меньше. Так что находки лежат ближе к поверхности, чем в открытой степи. В лесу дольше сохраняются на поверхности следы человеческой деятельности. В археологии это называется антропогенным ландшафтом. Если присмотреться наметанным глазом, можно разглядеть ямы от жилищ и прочих строений, могилы, остатки крепостных стен, рвов, защитных укреплений. Перед восточным валом, — Анатолий махнул рукой в сторону сопки, — обнаружили остатки рогаток против конницы — редкий частокол из остро затесанных бревен. Их вбивали в землю под углом.
