Елена Ларина - Гувернантка для губернатора, или История Светы Черновой, родившейся под знаком Скорпиона
Лунину было лет тридцать-тридцать пять. Он был высокого роста, подтянут, сухощав, с темными, по-спортивному коротко постриженными волосами. Он был бы даже красив, если бы не перламутровый шрам, перебивший бровь над его левым глазом на две равномерные половинки, что придавало его лицу то ли насмешливое, то ли удивленное выражение. На висках была заметна ранняя, но благородная седина. К тому же герой немного прихрамывал…
Хромота Лунина мне показалась явным перебором его имиджмейкера. Вполне достаточно было шрама и седины для создания сурового, мужественного портрета. Тогда бы уж черную повязку на глаз, и еще ожог на щеке! Лучше бы галстук мужчине подобрали приличный, а не этот, кричащий об отсутствии вкуса.
Мне герой передачи совершенно не понравился. С первого взгляда я не влюбилась, а опознала в нем известный тип самоуверенного, знающего себе цену мужика, не боящегося принимать решения и брать на себя ответственность. Такие не ведают сомнений, не способны изменяться, слушать и понимать других людей. Всю жизнь они поют одну и ту же песенку, напоминающую нечто из репертуара группы «Любэ». По моему мнению, в семье с такими скучно, в политике – безнадежно.
Рыжая ведущая пыталась выяснить у Лунина, чью любовь проще завоевать – женщины или избирателей? Ее собеседник отвечал что-то о доверии электората. Черная лебедь заметила, что любимая женщина тоже должна доверять мужчине. Лунин заговорил о доверии любимому человеку…
Это был такой скучный теннисный матч, где вместо желтого мячика игроки перекидывались серыми словами, что я бы заснула, не охвати меня приступ быстро нарастающего раздражения. Вместо того чтобы спокойно валяться на диване перед телевизором и презирать это ток-шоу со стороны я, словно в сказке Джанни Родари, сама в нем оказалась. Можно сказать, в самом эпицентре пошлости. К тому же здесь было довольно жарко, и я чувствовала себя так, словно сидела в телевизионном ящике рядом с самой горячей радиодеталью.
Милиционер не ошибся, написав мне в пропуске «чертову» фамилию. Какой-то чертик во мне уже сучил ножками и подпрыгивал от нетерпения, так ему хотелось выскочить наружу.
Тут рыжая посмотрела на меня и доверительно, как старой подруге, кивнула головой. Ближняя камера стала медленно разворачиваться ко мне, как дуло немецкого танка в фильме про войну.
– Может, у кого-то из зрителей возникли вопросы к нашему герою? – спросила черная лебедь, пронзая меня ястребиным взглядом.
– Кажется, у девушки есть вопрос к Сергею? – это уже рыжая курица улыбается мне своей телевизионной улыбкой.
Ко мне поплыл микрофон с номером канала на кубике. Видимо, с кубиком он вызывал у телезрителей меньше нежелательных ассоциаций. Я машинально протянула ладонь к микрофону, но державшая его девица профессиональным жестом отпихнула мою руку, словно я была непослушным ребенком и собиралась поковыряться в носу. Это уже было слишком. Разозленный Скорпион страшнее дьявола, об этом мне еще в астрологическом кружке рассказывали.
– Скажите, пожалуйста, господин Лунин, – заговорила я чужим металлическим голосом, еще не зная, какое слово вылетит из меня через мгновение, – это ваш конкурент на предстоящих выборах подарил вам такой ядовитый галстук? Или этот галстук вам напоминает одну из пройденных «горячих точек»? «Пожар в джунглях»? «Вспышка в ущелье»? Зачем вы вообще его надели? Не успели покрыть шею мужественным загаром, как у Крокодила Данди?.. Да, чуть не забыла! Верите ли вы в любовь избирателей с первого взгляда в телевизионный экран?
В этот момент я смотрела на Лунина, но даже боковым зрением увидела, как вытягиваются лица ведущих ток-шоу.
– Стоп, камера! – донесся откуда-то сверху повелительный голос. – Что вы там в студии, с ума посходили?
– Это нацболка! – закричала вдруг черная лебедь, прячась за свою рыжую напарницу. – Я ее узнала! Держите ее! Она сейчас яйцо кинет или помидор!
– Хулиганка какая-то! – подала голос и рыжая. – Какая обманчивая внешность! Чего ты щиплешься?
Она попыталась совершить сложный маневр, выставив черную напарницу впереди себя. Но та никак не соглашалась служить щитом для рыжей. Казалось, что две несуразные птицы исполняют брачный танец.
Мне эта комедия начала надоедать. Я собиралась гордо удалиться, для чего встала на ноги. Это обычное в нормальной ситуации движение вызвало панику уже в рядах зрителей. Сзади опять кто-то взвизгнул.
– Требую выдавать детские пособия детям до достижения ими пенсионного возраста! – крикнула я, входя в предложенную мне обстоятельствами роль. – Требую разделения парламента на две палаты – мужскую и женскую! Требую всем обманутым женщинам льготы на проезд в общественном транспорте!..
Меня, что называется, понесло. Я могла еще долго выкрикивать всякую ахинею, пользуясь всеобщим замешательством, если бы не одинокий громкий смех в студии, усиленный микрофоном. Суровый Лунин хохотал в своем кресле, постепенно сползая вниз. Даже коленкой дергал и пальцем на меня показывал, как ребенок.
Выходя из студии, я заметила, что ядовитого галстука на Лунине уже не было. К мнению избирателей он, по крайней мере, прислушивался. И вообще он оказался здесь единственным нормальным человеком…
Жаль, что это не был прямой эфир.
Среди белых медведей и Cлонов
Я отрешенно задирала ноги на наклонной скамье, считая количество повторений. Вдруг я услышала глухой удар, звук катившейся по полу железяки и мужской плачущий голос:
– Уй, блин! Прямо по ноге!
Потом раздался спокойный голос Солохи:
– Вадик, сколько раз тебе говорить – не отвлекайся на женские прелести, а сосредоточься на упражнении. Так можно без ноги остаться…
Теперь ее голос прозвучал уже совсем рядом со мной:
– Ну все, Светка, достаточно. Вадик блин от штанги себе на ногу уронил, на тебя засмотрелся. Еще одна твоя жертва…
Теперь мне, филологу, стало понятно, откуда вошло в наш разговорный язык слово «блин»!
– Слушай, Чернова, я, кажется, тебе блатную работенку подыскала. Видишь вон ту даму? Вся из себя такая…
В дальнем конце зала лениво вращала педали велотренажера молодящаяся особа с явным налетом провинциализма и прической, подходящей скорее для светского приема, чем для шейпинга и тренажерного зала.
– Знаешь, кто это? Жена Поливанова. Кто такой Поливанов? Ты что, серьезно не в курсе? Ты за прокладки кому деньги платишь? Аптеке? Сама ты аптека! Поливанову ты платишь. Поливанов – фармацевтический король.
– А это, значит, его королева? Я читала что-то про скандал с инсулином. Ей бы на велосипеде вдоль могил диабетиков прокатиться пару раз, а не здесь километры наматывать…
