Нора Робертс - Поцелуй смерти
– Да, сэр.
– Тогда побудьте с ним и приведите его ко мне, когда он сможет членораздельно изъясняться. Я хочу, чтобы вы присутствовали при разговоре.
– Вы хотите, чтобы я… – Глаза Трухарта расширились и заблестели. – Но я приписан к «трупо…». Бауэрс – мой инструктор…
– И вам это нравится?
– Нет, сэр, – поколебавшись, ответил он.
– Тогда почему бы вам не выполнить мои указания? – Ева отвернулась и направилась к своей машине. Трухарт растерянно улыбался, глядя ей вслед.
– С твоей стороны это было весьма любезно, – заметила Пибоди, когда они вдвоем сидели в машине с чашками скверного, но горячего кофе.
– Только не начинай, Пибоди!
– Но ты предоставила парню недурной шанс.
– А он предоставил нам важного свидетеля и еще одну возможность надрать задницу этой идиотке Бауэрс. – Ева усмехнулась. – Следующая возможность будет у тебя, Пибоди. Просмотри ее досье. Предпочитаю знать все о людях, которым хочется выцарапать мне глаза.
– Я займусь этим, когда мы вернемся в управление. Тебе нужна отпечатанная копия?
– Да. Заодно просмотри и досье Трухарта – только для проформы.
– С удовольствием им займусь. – Пибоди изогнула брови. – Он очень симпатичный.
Ева покосилась на нее.
– По-моему, ты для него старовата.
– Я старше его не больше чем на два-три года, – оскорбленно откликнулась Пибоди. – А некоторые парни предпочитают опытных женщин.
– Я думала, ты все еще с Чарльзом.
– Мы встречаемся. – Пибоди пожала плечами, явно не желая обсуждать Чарльза с Евой. – Но не давали друг другу обета верности.
«Такому партнеру нелегко дать обет верности», – подумала Ева, но придержала язык. Несколько недель назад она высказала Пибоди свое мнение о ее связи с Чарльзом Монро, и это едва не положило конец их дружбе.
– И тебя это устраивает? – спросила она.
– Это устраивает нас обоих. Мы нравимся друг другу, Даллас, и отлично проводим время вместе. И я прошу тебя…
– Я ничего не сказала, – перебила ее Ева.
– Но подумала. А то, что ты думаешь, написано у тебя на лице.
Ева стиснула зубы, снова пообещав себе не возвращаться к этой теме.
– Я думаю, – спокойно произнесла она, – что нам следовало бы позавтракать, прежде чем начать возиться с бумагами.
Пибоди тотчас же расслабилась.
– Это мне подходит. Особенно если ты платишь.
– Я платила в прошлый раз.
– Сомневаюсь, но могу свериться с записями. – Пибоди извлекла электронную записную книжку, и Ева весело рассмеялась.
ГЛАВА 2
Лучшее, что можно было сказать о пище, подаваемой в закусочной Главного полицейского управления, это то, что она способна хоть как-то утолить голод. С отвращением пережевывая омлет со шпинатом, Пибоди добывала информацию при помощи портативного компьютера.
– Эллен Бауэрс, – доложила она. – Средний инициал отсутствует. Окончила нью-йоркский филиал академии в 1990 году.
– Я училась там в девяностом, – заметила Ева. – Выходит, она была на курс старше меня. Но я ее не помню.
– Без санкции я не могу получить сведения о ее пребывании в академии.
– Не беспокойся об этом. – Сердито нахмурившись, Ева отрезала кусок лежащего на ее тарелке картона, замаскированного под оладью. – Она служит в полиции уже одиннадцать лет и все еще подбирает жмуриков? Интересно, кого еще из начальства ей удалось разозлить?
– Последние два года служила в 162-м участке, до того провела пару лет в 47-м, а еще раньше была уличным регулировщиком. Господи, Даллас, где она только не побывала! И в Главном управлении, и в 28-м участке – там патрулируют парки, в основном пешком.
Поскольку даже озерцо сиропа, которое Ева вылила на оладью, не смогло ее смягчить, она бросила это занятие и переключилась на довольно скверный кофе.
– Похоже, наша приятельница никак не могла подобрать себе подходящее местечко, или же от нее старались избавиться в каждом участке.
– Для доступа к документам о переводе или продвижении по службе требуется специальное разрешение.
– Да знаю я! – Подумав, Ева покачала головой. – Неохота в этом копаться. И в любом случае мы, по-видимому, с ней уже разобрались.
– Она одинокая. – ни мужа, ни детей. Ей тридцать пять, родители живут в Куинсе, у нее два брата и одна сестра. Осталось только мое личное мнение. – Пибоди отложила компьютер. – Надеюсь, мы с ней никогда больше не столкнемся. А то у меня сложилось впечатление, что она не прочь тебя задеть.
– Это принесет ей только разочарование, – улыбнулась Ева. – А какие еще у тебя впечатления?
– Никаких особенно, кроме того, что она малоприятная особа. – Пибоди пожала плечами. – Хотя я бы не упускала ее из виду. По-моему, она из тех, кто наносит удар в спину.
– Едва ли мы будем часто с ней сталкиваться. – Ева переменила тему: – Ешь, а я хочу выяснить, знает ли что-нибудь этот бомж, о котором говорил Трухарт.
Ева решила воспользоваться комнатой для допросов, зная, что строго официальная обстановка часто развязывает языки. Один взгляд на Позумента предупредил ее, что многого от него ждать не приходится. Хотя он был уже способен членораздельно изъясняться, благодаря изрядной дозе «отрезвителя», его костлявое тело все еще дрожало, а глаза нервно бегали по сторонам.
Пребывание в обеззараживающей камере, по-видимому, разогнало паразитов и отбило зловоние искусственным запахом цитруса.
«Наркоман, – подумала Ева, – с ассортиментом пороков, разрушившим солидную порцию его мозговых клеток».
Она принесла ему воды, зная, что большинство алкоголиков ощущает после обеззараживания сильную сухость во рту.
– Сколько тебе лет, Позумент?
– Не знаю – может быть, пятьдесят.
Ева подумала, что это, возможно, близко к истине, хотя выглядел он на все восемьдесят.
– У тебя есть другое имя?
Бродяга пожал плечами, зябко поеживаясь. На нем была серая блуза и штаны на подтяжках, почти не отличавшиеся по цвету от его кожи. Собственную его одежду забрали и уничтожили.
– Нет. Я Позумент.
– Отлично. Ты знаешь полицейского Трухарта, верно?
– Да. – Он оглянулся на Трухарта, и его помятое лицо осветила детская улыбка. – Привет! Я помню, вы однажды дали мне несколько кредиток и сказали, что я могу купить себе немного супа.
Трухарт покраснел, переминаясь с ноги на ногу.
– Думаю, ты истратил их на пиво.
– А вот и нет. – Позумент перевел взгляд на Еву, и улыбка тотчас увяла. – Кто вы? Как я здесь очутился? Я ничего не сделал. Мое барахло растащат, если я не буду за ним присматривать.
– О вещах не беспокойся, Позумент. Мы о них позаботимся. Моя фамилия Даллас. – Она старалась говорить беспечным тоном, чтобы не спугнуть его. – Я просто хочу с тобой поболтать. Ты голоден?
