Линда Джонс - Жена Мэдигана
Было бы легче, если бы она требовала или выдвигала ультиматум. Он знал, как справиться с требованиями и ультиматумами. Но сомневался, что знает, как реагировать на эту просьбу.
Шесть долгих лет назад Грейс оставила его не потому, что перестала любить. Она уехала, потому что любила слишком сильно. Он видел правду в ее глазах, когда она нерешительно гладила его шрамы и просила не рисковать. Спустя столько времени осознание этого не должно было иметь никакого значения, но имело. Имело, черт возьми.
Рукой в перчатке Фредди уверенно постучал в дверь. Стояло яркое, раннее субботнее утро, и он сильно спешил, поскольку обещал полусонной Дженни, что вернется к завтраку.
Когда клиент открыл, его глаза удивленно распахнулись, и он отступил, спотыкаясь на собственных ногах.
— Что ты тут делаешь? Разве ты не должен уехать подальше из города? — он глянул в обе стороны пустынной улицы. — Тебя кто-нибудь видел?
Мужчина выглядел нелепо в шелковой пижаме.
— Нет. И я был бы уже далеко отсюда, если бы все так не запуталось, — объяснил Фредди, заходя в дом и закрывая за собой дверь. — Еще остался свидетель, о котором надо позаботиться. Женщина, которая меня видела.
— Тогда убери ее, — вскипел мужчина. — Зачем ты здесь? Хочешь еще денег? Забудь об этом. Сам наследил, сам и подчищай.
Фредди осмотрел милый, скучный дом. Невыразительная мебель, пустые стены. Это был бездушный дом. Никто не заскучает по этому человеку. Он был трусом, который платил другим, чтобы те выполняли за него грязную работу. Обычным пронырой. Если полицейские когда-нибудь до него доберутся, он тут же запоет соловьем.
Фредди не испытывал к своему клиенту никакого уважения. Он вообще не уважал ни одного из своих клиентов, если только те не были оказавшимися в беде женщинами. Как Марта, имя которой было вытатуировано на его бицепсе, подумал он с мимолетным нежным воспоминанием. Любой, обладающий чувством собственного достоинства мужчина, сам разбирается со своими проблемами.
— Я всегда за собой подчищаю, — тихо сказал Фредди. — Не стоит оставлять свободные концы.
Мужчина так никогда и не узнал, что его ударило. Фредди позаботился о своей проблеме и покинул дом, сняв перчатки только тогда, когда оказался за рулем автомобиля Дженни.
Он испытывал страстное желание съесть пару бутербродов с колбасой.
Грейс проснулась от неожиданного звука. Рэй пел в душе. Она улыбнулась и подняла голову с подушки. Эта забавная и необычная песня была ей не знакома, но определенно принадлежала Лайлу Ловетту.
А ведь говорил, что перерос эту причуду и больше не поет. Она задумалась, не могло ли так случиться, что он пел только для нее? Эта мысль грела душу. Он пел только для нее, для них, и, кажется, даже не подозревал об этом.
Она сделала его счастливым? Освободила что-то в его душе?
Грейс соскользнула с кровати и бесшумно пробралась в ванную, остановилась в заполненной паром комнате, чтобы послушать. Она запомнит этот момент навсегда. Фальшиво поющий мужчина не должен вызывать у нее такие чудесные чувства, но он вызывал. Она улыбнулась, прислушиваясь к словам, потом, наконец, рассмеялась и открыла дверь кабинки душа.
— Это новая песня, — сказала она, когда удивленный Рэй повернулся к ней лицом. Он выглядел великолепно: теплый, мускулистый и скользкий от мыла. Вода стекала по лицу на твердое тело. Боже, она знала каждый сантиметр этого тела! Каждый шрам, каждое чувствительное местечко.
Он соблазнял ее улыбкой и явной страстью в глазах. На сегодня он принадлежал ей. Завтра может немного подождать.
— «Тощие ноги» не новая песня, — с усмешкой ответил он. — Ты просто плохо следила за творчеством исполнителя.
— Мне очень жаль, — она не раздумывая ступила в душ и присоединилась к Рэю. Кабинка была большая, но Грейс стояла так близко, что их тела терлись друг о друга. Теплый туман осел на ее лице и увлажнил волосы. Среди брызг, которые стали сильнее и горячее, она поцелуем пожелала ему доброго утра. Его прикосновения, одна лишь его близость снова пробудили ее. После прошлой ночи у нее не должно было остаться ни капли сил, но она не чувствовала слабости.
И Рэй, очевидно, тоже.
Он обнял ее мокрыми руками, провел ими вверх и вниз по спине.
— Ты здесь, чтобы потереть мне спину?
Она покачала головой и поцеловала его влажную грудь.
— Мой перед? — подняв брови спросил он, когда она приподнялась на носочки, прижалась к нему грудью и обняла за шею.
Грейс подарила Рэю открытую, соблазнительную улыбку.
— Возможно.
Глава 15
— Может, мы все неправильно поняли, — сонно сказала Грейс, откидываясь на спинку кушетки, где прошлой ночью они занимался любовью. На ней была одна из его футболок, короткие шорты, открывавшие прекрасные ноги и белые носки, чтобы держать их в тепле. И при этом она выглядела столь же прекрасно, как и вчера в своем изысканном красном платье.
— Что именно? — он прислонился к барной стойке, потягивая из кружки ужасный кофе и пытаясь выглядеть непринужденно, хотя чувствовал нечто совершенно противоположное. Его нервы были натянуты как струна, воздух вокруг, казалось, наполнился электричеством. Прошлой ночью кое-что изменилось. Грейс пришла к нему, словно последних шести лет никогда не существовало. Будто все еще любила его. Будто по-прежнему чувствовала его всем сердцем, черт возьми.
— Вряд ли Луиз имеет какое-то отношение к убийству, — Грейс задумчиво постучала пальцем по подбородку. — Она сказала, что их брак закончился много лет назад, и все же ни один из них не попытался развестись. Почему? Думаю, если бы Луиз хотела уйти, то не стала бы медлить. Возможно, она не такая жестокая, как я сначала о ней думала, но она сильная женщина. И я просто представить не могу, чтобы она страдала из-за Картера и ничего при этом не предпринимала, — Грейс закинула руки за голову.
Рэй улыбнулся, наблюдая за ней. Что бы Грейс к нему ни испытывала, она вызывала у него такие эмоции, какие никогда не вызывала ни одна другая женщина. И никогда не будет.
— Может они не разводились, потому что их все устраивало.
— Точно, — она выпрямилась и посмотрела прямо на него. — Давай посмотрим правде в глаза, здесь были замешаны большие деньги.
— Некоторым людям всегда мало, — сказал он, покачав головой. — Такие не могут расстаться даже с десятицентовиком…
— Но развод оставил бы Луиз и Картера довольно богатыми, и если они действительно были несчастны… — она прищурилась. — Возможно, они не так уж страдали. Может, им было… удобно.
