Линда Ховард - Охота за красоткой
Поэтому я отставила чашку и спокойно разомкнула кольцо его рук, зная, что это встревожит и рассердит его гораздо сильнее. В чашку я подлила кофе, перенесла ее на стол, села и тут заметила, что посреди стола стоит моя сумка. Видите, как действует на меня Уайатт? Я даже собственную сумку не сразу увидела. А во время пожара ухитрилась спасти свадебные туфли. Но в присутствии Уайатта я никак не могу сосредоточиться. Ужас.
Промелькнула мысль: интересно, нож все еще в сумке или Уайатт благоразумно убрал его подальше? Потом проверю. А пока надо наладить общение. Я придвинула к себе блокнот и принялась писать, потом повернула блокнот и толкнула его так, что он проехался по гладкому столу.
Уайатт подлил себе кофе, подошел к столу, нахмурился и прочел: «И то и другое. Я надышалась дымом, много кашляла, а потом сорвала голос, когда увидела ее в толпе и пыталась докричаться хоть до кого-нибудь. С тобой я не разговариваю, а свадьба отменяется!»
– Да-да, – сухо отозвался он, – записку насчет свадьбы я видел. – Он поднял голову и прищурился, впившись в меня взглядом. – Давай кое-что проясним: я буду делать все возможное, чтобы защитить тебя, как бы ты ни злилась. Уберечь тебя от опасности во время пожара я мог лишь одним способом: посадив в патрульную машину и не выпуская оттуда. Извиняться за это я не собираюсь. Никогда. Ясно?
Валить с больной головы на здоровую Уайатт умеет, этого у него не отнимешь. Он способен так выразить свою мысль, что любые возражения покажутся несущественными и мелочными. Ладно, если хочет, чтобы все мои слова казались не заслуживающими внимания, – пусть. Я подтянула к себе блокнот.
«Моя безопасность больше тебя не касается. Как только кто-нибудь привезет мне одежду, я уеду отсюда».
– Не надейся, – спокойно заявил он, прочитав мои каракули. – Будешь сидеть здесь, а я – присматривать за тобой. Если переселишься к своим родным, в опасности окажешься не только ты, но и они. Тот, кто пытается тебя убить, готов уничтожить любого, лишь бы добраться до тебя.
Черт, черт, черт! Ведь и на этот раз он прав. Я написала: «Тогда поживу в отеле».
– Нет, черт возьми, не поживешь. Ты останешься здесь.
Возражение было у меня наготове, и я пустила его в ход. «А если она найдет меня здесь? Ты тоже окажешься в опасности. А тебя чуть ли не каждую ночь вызывают на службу».
– Это мои заботы, – возразил Уайатт, едва прочитав записку и даже не задумываясь. – Можешь мне поверить. Поджигательница наверняка оставила следы, вдобавок толпу, которая собирается возле места убийства или горящего здания, обычно снимают. Я буду проверять всех, кто окажется на пленке, пока не вычислю поджигательницу. Патрульный начал снимать толпу еще задолго до того, как ты ее заметила. От тебя требуется только показать нам ее, и мы ее арестуем.
Какое облегчение! Уайатт даже не представлял себе, потому что ему не пришлось выбираться из горящего дома. Еще спокойнее мне было бы, знай я, что эта психопатка уже в тюрьме. И она уже сидела бы в ней, если бы Уайатт не засадил меня в вонючую патрульную машину!
Я написала: «Ее лицо мне знакомо, я где-то ее видела, но не могу вспомнить где. Или при каких обстоятельствах».
– Значит, ее узнает кто-нибудь из твоих родных или служащих. А ты могла видеть ее, когда она ездила за тобой в машине, потому лицо и показалось знакомым.
Логично, но неверно. Я помотала головой: я не видела лица человека, который следовал за мной в машине, только определила, что это женщина.
К дому подъехала машина, Уайатт поднялся. Но, судя по звуку, машина объехала дом и остановилась за ним – значит, прибыл кто-то из родных или друзей, остальные тормозили перед парадной дверью. Уайатт открыл дверь гаража и сообщил:
– Это Дженни.
Он звонил моей маме меньше часа назад – как она ухитрилась так быстро собрать мне одежду? Дженни ворвалась в кухню с двумя пакетами из «Уол-марта» в руках.
– Интересная у тебя жизнь, – заметила она, качая головой и ставя пакеты на стол.
– Да, скучать некогда, – сухо согласился Уайатт. – А еще она наглоталась дыма, заработала ларингит и теперь общается записками.
– Вижу, – кивнула Дженни и взяла со стола записку «говнюки». Некоторое время она изучала содержимое записки, потом продолжила: – А еще она не в себе. Обычно она не так многословна. – Дженни стояла спиной к Уайатту, и он не видел, как ехидно она подмигнула мне.
Он только хмыкнул.
– Я уже убегаю, – как ни в чем не бывало продолжала Дженни, вскрывая пакеты. – Когда мама сообщила, что у тебя стряслось, я была уже одета и по дороге заскочила в «Уол-март». Здесь, конечно, только самое необходимое, но на сегодня тебе хватит. Джинсы, два симпатичных топика, два комплекта белья, фен, круглая щетка, тушь, блеск для губ, зубная щетка и паста. И увлажняющий крем. Да, и еще мокасины. За удобство не поручусь, но они миленькие.
Я порылась в пакетах, встречая одобрительным кивком каждую вещь, а потом полезла за чековой книжкой, чтобы вернуть Дженни долг. Она стояла надо мной, поэтому заметила в моей сумке свадебные туфли и ахнула.
– О, Боже мой! – Почтительно взяв одну туфельку, Дженни поставила ее на ладонь. – Где ты нашла эту прелесть?
Сначала я выписала чек, потом в блокноте нацарапала название магазина. Дженни не спросила, сколько стоят туфли, а я про стоимость благоразумно умолчала. Тем более, что деньги здесь ни при чем: это мои свадебные туфли, я выбирала их по другим критериям.
– Повезло, что они как раз лежали у тебя в сумке, – вздохнула Дженни.
Я просмотрела чек, оторвала его, потом покачала головой и написала в блокноте: «Их там не было. Пришлось вернуться за ними».
Само собой, Уайатт заметил, как я покачала головой, и подошел посмотреть, что я написала. Мгновение он изумленно таращился на меня, а потом свел брови на переносице.
– Ты рисковала жизнью из-за каких-то туфель? – прогремел он.
Ответив ему раздраженным взглядом, я написала: «Не каких-то, а моих свадебных туфель. В то время я еще думала, что выйду за тебя. И напрасно».
– Я-а-асно, – протянула Дженни, схватила чек и поспешила к двери. – Меня уже нет.
Провожать ее никто не стал. Уайатт свирепо процедил:
– Так ты вернулась в горящее здание за гребаной парой туфель? Плевать, даже если они из чистого золота…
Я лихорадочно накарябала в блокноте: «На самом деле возвращаться за ними не пришлось. Я вспомнила про туфли еще у себя в спальне и просто вытащила их из шкафа». Решительно отложив ручку, я сгребла в охапку мою одежду и все прочее и удалилась наверх. Конечно, не в спальню Уайатта.
Закрывшись в той же ванной, которой я уже пользовалась, я мысленно поблагодарила Дженни – она не забыла ни единой мелочи. Наконец-то я смогла почистить зубы, побаловать увлажняющим кремом кожу, измученную копотью, жаром, а потом и средством для мытья посуды, и высушить волосы. Одевшись, я снова почувствовала себя человеком. Усталым, но цивилизованным.
