Марина Туровская - Пять дней сплошного цирка
– Не могу. И не разрешаю.
– Ну, ты, сморчок. – Иван еще не злился, но уже удивился. – Отойди.
– Я на тебя медведицу натравлю, – неуверенно пообещал Володя.
– Видал я твою охотницу. – Поднявшись на крыльцо, Иван со всей силы дернул дверь бытовки. – Ее даже дети не боятся.
Володя не выдержал и прикрикнул на незваного гостя.
– Ты чего, дурной совсем? Сказал же – не лезь!
– Да пошел ты. – Иван смахнул Володю с крыльца, и клоун, ударившись боком о лежавший кирпич, обиженно крякнул.
Не обратив внимания на ворчание пьяного старика, Иван еще раз дернул дверь. Сбоку раздался собачий рык, звон цепи и грохот чего-то падающего. И все.
Очнулся Иван лежа на земле. В грудь его упирались две собачьи лапы. Пес весил как небольшой автомобиль. Он рычал, напрягая лапы, и скалил клыки.
Иван, с детства боявшийся собак, закрыл глаза от ужаса и заскулил. Пес с удовольствием заливаясь воем, начал ему вторить, не сходя с груди.
Глава 9
Иван начал говорить
На территории шапито, на земле у моей бытовки, лежал огромный дядька, а на нем стоял воющий в экстазе Пусик. Рядом суетился клоун Володя и пытался влить в лежащего что-то из темной пузатой бутылки.
Лежащий на вытоптанной травке при ближайшем рассмотрении оказался Иваном. Володя разжимал ему рот и вливал жидкость ярко-желтого цвета.
Пес стоял на Иване намертво. От ошейника к земле спускалась толстая цепь, а к ней крепилась просторная будка, валяющаяся на боку. Видимо, Пусику приспичило напугать человека, и он уволок за собой свой дом.
Такую довольную морду я видела у Пусика в день, когда он сожрал наглую ворону. Ворона неделю доставала его клеванием в хвост, после чего низко летала над ним и громко каркала. Она столовалась, подъедая рыбу за пеликанами. Любимое развлечение – прицельно гадить с высоты в наш котел. Так вот Пусик долго к ней присматривался, нервничал, а затем клацкнул пастью и сожрал ее в минуту, даже перьями не подавился.
Я согнала счастливого пса с его добычи и похлопала Ивана по щекам. Мужчина открыл глаза и криво улыбнулся. Володя тут же всунул ему в рот горлышко от бутылки, и Ивану пришлось сделать большой глоток и следом еще два.
Мне ядовито-золотистый оттенок напитка показался подозрительным.
– Володя, чем ты его поишь?
– Верное средство. – Володя понюхал содержимое бутылки и тщательно завернул пробку. – Из Латинской Америки вез, наркотическая. Наливочка и мертвого на ноги поднимает. На травках и грибах настояна. Только Палычу не говори, он эту настойку ненавидит.
Мы с двух сторон приподняли Ивана, посадили, прислонив спиной к стене моей бытовки. Не нравилось мне выражение лица Ивана. И так не красавец, а теперь смахивал на идиота с пожизненным диагнозом.
Минут через пять Иван начал говорить. И остановить его было невозможно. Вернувшиеся с городской площади цирковые испугались болтливого мужчину и вызвали «Скорую». Врач, не долго рассуждая, объявил пациента пьяным с тяжелом астеническим синдромом, и его забрали в больницу.
Я позвонила Ладочникову, и тот поехал допрашивать Ивана.
На следующий день разрозненные куски происшествий сложились в цельную картину.
После детского дома Ваня пошел работать в продовольственный магазин. Не потому что его туда очень тянуло, а просто он там второй год, еще учась, подрабатывал, и владелец был свой, детдомовский.
По окончании школы детдомовским выделяли комнату в коммуналке и материальную помощь в эквиваленте двухсот «евро». С такой государственной помощью можно было прожить либо широкую неделю, либо экономные пару месяцев. А вот учеба откладывалась практически навсегда, за редким исключением, когда в детдоме появлялся феномен и заканчивал школу с медалью.
Ваня, как и восемьдесят процентов подростков, учился средне. Кем стать не выбирал, знал, что пристроится, как и большинство выпускников либо на рынке, либо в одном из магазинов, принадлежащих детдомовским.
Брали выпускников в магазины не из жалости или сострадания – просто «своим» некуда было деваться, и они работали по двенадцать часов не жалуясь.
Три года Иван делал, что скажут. Был продавцом, курьером, грузчиком, товароведом и даже два раза снимался для местного телевидения в рекламе кетчупа, которым расплатились должники.
В двадцать лет он отделил в магазине угол и переоборудовал под отдел электроники. Еще через два года у него было два собственных магазина, и он подумывал о Москве.
К двадцати пяти годам – заработал первый миллион, и денег стало не хватать.
Он месяц посвятил изучению рынка, думая, куда вложить деньги. Решил либо купить совхоз с молочным уклоном, либо кирпичный завод. Но пришел его день рождения.
Сидели до четырех утра. Пили за именинника, за процветание бизнеса, за дружбу народов, за мир во всем мире.
Естественно, не обошлось без эксцессов. Двое молодых ребят подрались, выясняя, кто из них погрузил больше товара на прошлой неделе. А Димка Химик, тыкая куда ни попадя сигаретными бычками, смел на пол две тарелки.
Одна разбилась как положено, разлетевшись на несколько крупных кусков и десяток мелких. Вторая тарелка брызнула сотнями осколков. Некоторые даже вонзились в дерево ножки стола, а два осколка ранили ногу Химика в том месте, где уже закончилась резинка носка, но еще не начались поддернутые брюки. Химик был из тех гениальных детей, которым, чтобы стать великими учеными, не хватило родительской строгости или дружеского участия. Он смог блестяще закончить школу и институт, но в аспирантуре устал и пошел работать в магазин.
Вытаскивая острые осколки из ноги, Химик не слушал пьяные разговоры. Продезинфицировав порезы водкой, он тихо пошел спать в одну из спален. Иван, решивший, что пьянка ему надоела, предложил всем отдохнуть.
Даже через слой вина и водки его пожелание дошло до пьяных умов, и все послушно побрели кто в кровати, кто в вызванное такси.
Утром Ваня разрешил гостям похмелиться и вежливо говорил «до свидания». Все знали, что на жалость его брать бесполезно, и, несмотря на отвратительное самочувствие, выползали на улицу. Многие оставившие машины во дворе дома Ивана не рискнули сесть за руль.
Химик вежливого выпроваживания не замечал. С утра на кухне убралась домработница, но Химик, поползав по полу, нашел один еле видимый осколок в щели между кафельными плитами, а второй достал из ножки стола.
Ваня холодно наблюдал за Димкой.
– Ты чего здесь расползался? По домам пора, отдохнуть хочу.
– Ваня, я на пути к изобретению новой бомбы. – Химик сидел на полу и держал на ладони два прозрачных осколка. – Эксклюзивная технология. Мне не хватает только нового качественного толчка, лаборатории и финансирования. Можем заработать реальные деньги. Миллиард.
