Ольга Черных - Придумай что-нибудь сама
Я поспешно оглянулась, не заметил ли кто ее весьма странную выходку. Представляю, если бы сейчас ее увидели подчиненные…
– С вами все понятно, – лицо Бориса сразу преобразилось. Его напускное безразличие исчезло, гладкий лоб прорезали глубокие морщины. Я впервые заметила на его лице жестокость. – Тогда, может, поговорим о камине? – он бросил на меня быстрый вопросительный взгляд.
– Что конкретно тебя интересует в каминах? – спокойно спросила я, окончательно убедившись в том, что сегодня он нас подслушивал. – Если хочешь, я расскажу тебе все, что знаю сама. Изволь, и слушай внимательно, – я очаровательно улыбнулась и приступила: – Камин, иногда его еще называют печкой, хранит открытый огонь. Он служит для тепла и общения и это на самом деле своеобразный центр маленькой Вселенной. Давным – давно, еще в глубокой древности, люди, получив огонь из рук Прометея, трепетно относились к нему и именно у огня собирались для того, чтобы обсудить насущные проблемы, поделиться мнением, пообщаться… – я не договорила, наткнувшись на взгляд Бориса. Таким я его еще не знала.
– Спасибо за лекцию, – сказал он спокойно и холодно. Лицо его оставалось замкнутым и чужим. – Уже поздно и вам, действительно, пора. Идемте, я вас провожу.
Борис поднялся первым, по очереди отодвинув наши стулья, был вежлив и учтив. Мы вместе вышли. Мне показалось или я на самом деле уловила его едва заметный кивок в сторону здоровенного охранника. Тот буквально вырос впереди и странным образом оттеснил нас к небольшой двери под лестницей, ведущей, по всей видимости, в подвал. Дальше все произошло так быстро и неожиданно, что мы с Симой еще не успели опомниться, как за нами уже закрылась тяжелая металлическая дверь. Мы очутились в полной темноте и сырости.
– Дай руку, – Сима первая сориентировалась в незнакомой обстановке и уже спускалась вниз по ступенькам. – Иди осторожно, и ставь ногу боком, чтобы не зацепиться шпилькой. Надеюсь, внизу безопаснее, чем на этой металлической лестнице. На ней голову сломать – нечего делать.
Я послушно шла за ней, пребывая в состоянии, которое с первого раза и назвать-то трудно. В голове никак не укладывалось то, что с нами сейчас произошло.
– Думаю, стоит поберечь силы, и не распылять их на словесную характеристику, относительно нашего дорогого и всеми уважаемого братца. Ему это просто так не сойдет… – бормотала Сима, спускаясь вниз. При этом она крепко держала меня за руку.
Лестница закончилась. Мы почувствовали под ногами твердую однородную почву. Это было гораздо лучше, чем скользкие металлические ступеньки.
– Темно, как у негра в кармане, – снова пробормотала сестра. – И наши шикарные вечерние платья, как нельзя лучше подходят для этой ситуации. Кто бы оценил? Вполне возможно, что и пневмония нам гарантирована. Что скажешь, Соня? Что делать будем? – спросила, все еще не отпуская мою руку.
– Ничего, – сказала я и почувствовала, как от холода начинают стучать зубы. – У тебя есть зажигалка?
Сима долго рылась в своей сумочке, в которой, к слову, никогда не было порядка. Наконец, блеснул огонек.
– Д-а, – почти в один голос произнесли мы нараспев, осматриваясь по сторонам.
– Вечер достоин продолжения. Чувствовала я, что это гостеприимство закончится для нас плачевно, ох, чувствовала. Еще у тети Маруси об этом говорила, – Сима зашуршала пачкой сигарет. – Курить будешь?
Я промолчала и протянула руку в темноту.
– Думаю, для начала, нам нужно продержаться минут тридцать, и Борис явится на переговоры. Правда, теперь условия будет диктовать он, – сказала я, выпуская дым.
– Тридцать минут – многовато в сыром и холодном подвале. Скажу прямо, место не вызывает никаких положительных ассоциаций, но, видно, другого выхода у нас нет. Будем ждать братика, преисполненного теплыми родственными чувствами, – она щелчком отправила окурок в темноту. – Никакого удовольствия.
Время тянулось медленно. В зажигалке закончился газ, и теперь мы находились в кромешной темноте, крепко прижимаясь друг к другу, чтобы согреться.
– Ай-да Борис! Ну, молодец! Нет, нужно было все же послушать свой внутренний голос, и это было бы разумно. Эка невидаль: ужин в его ресторане? На что польстились? Господи, хорошо хоть никто из моих сотрудников сейчас не видит меня в столь экзотической обстановке и столь плачевном положении. Кому сказать? Так недолго и авторитет потерять, – бушевала Сима, перемешивая свою речь, крутыми словечками, которые почерпнула на стройке. Я всегда поражалась ее способностям схватывать все на лету. – Вот, не сиделось нам дома. Пили бы сейчас чай с травками на кухне вместе с тетей Марусей. Самое время успокоить нервную систему. Выслушали бы все городские слухи и сплетни, и легли бы себе спокойно спать. А мы чем занимаемся? В нарядных вечерних платьях, с тонким ароматом и французским макияжем, в чудных дорогих украшения и, вдруг в таком дерьме. Все же, Соня, мы допустили непоправимую глупость. Да, разве только мы? А наша тетя? – встрепенулась она. – Наша любимая единственная тетя Агнесса, какую семье устроила подлянку, когда выбрала себе в сыновья именно его? Я иногда думаю, неужели во всем детском доме не было других детей? Нет, она выбрала именно этого Бориса. Не иначе, как ее направляла рука самого дьявола.
– Судьба, – вздохнула я. – Видно, наши предки много грешили, если мы теперь расплачиваемся за них, заполняя их карму. Да мы и сами хороши. Вон Елизавета до сих пор мается в зеркальной ловушке, и всем жалко ее разбить, уничтожить, чтобы освободить несчастную душу. Бедная девушка, могла ли она подумать, когда подходила к зеркалу, что совсем оно станет ее вечной тюрьмой?
– Снова ты за свое? Причитаешь, как неграмотная старуха. «Ее таинственная смерть наложила на нашу судьбу отпечаток…» передразнила меня Сима. – Какой «отпечаток»? И наше одиночество вполне оправдано. Скажи, лучше, где ты видела нормальных, да при этом, еще и свободных мужиков? Мне, кажется, их в природе не существует. Я два раза была замужем и, знаешь, повторять такую глупость больше не хочу. И Лиза тут совершенно нипричем. Не сложилась у нас личная жизнь. Думаю, что мы с тобой не одни такие на нашей бренной земле.
– Да черт с ними, с мужьями, Сима, но у нас и детей нет. Разве это нормально?
В моем голосе чувствовалась боль и Сима молча обняла меня за плечи.
– Ладно, у меня… последствия ранних родов, осложнение… пришлось столько лечиться. А, когда все пришло в норму, оказалось, что и рожать уже не от кого, – горько добавила я. – Но ты была замужем более продолжительное время, тем более в двух браках. Сейчас бы нянчились с наследником, а то и клад, выходит, нам искать не для кого. Кому мы оставим это состояние?
