Рейчел Гибсон - Влюбленная в тебя
В ресторане они сели за столик и стали любоваться зеленовато-голубыми водами Лососевого озера и покрытыми снегом вершинами гор Сотут. Говорили о жителях Трули. А потом Мэдди рассказала о своих подругах, о свадьбе Луси в прошлом году и о грядущем замужестве Клер. Они поговорили обо всем на свете – от погоды до событий в мире. Даже о спорте поговорили и о недавней вспышке вирусной лихорадки в Западном Ниле. Говорили обо всем – за исключением того, зачем она переехала в Трули. Кроме того, по молчаливому соглашению они избегали разговоров о книге, которую Мэдди должна была написать, а также о той ночи, когда мать Майка пристрелила двоих и себя заодно.
В результате у них получился день отдыха и веселья. А в те редкие моменты, когда Мэдди смотрела в голубые глаза Майка, совесть напоминала ей о том, что он не был бы с ней, если бы знал, кто она такая на самом деле. Но она гнала от себя эту мысль, заставляя совесть умолкнуть. И по дороге домой зарыла свою совесть так глубоко, что доносился только едва слышный ее шепот.
Глава 14
Покинув работу этим же вечером, Майк появился у порога Мэдди с шелковыми галстуками в одной руке и мышкой-игрушкой – в другой. Когда он связывал руки Мэдди, Снежок сражалась с мышью, а потом, вопиюще нарушив правила, кошка устроилась спать в кресле хозяйки. Пренебрежение правилами входило у нее в привычку. А Майк Хеннесси входил в привычку у самой Мэдди. Она знала, что эту привычку ей придется преодолеть, когда придет время, – но тут была одна загвоздка… Мэдди очень нравилось проводить время в обществе Майка – хоть в постели, хоть вне ее, и это, в свою очередь, порождало новую проблему: работа продвигалась очень плохо. Она даже не закончила пометки на карточках и не выстроила временную цепь событий. А ведь ей необходимо это сделать, прежде чем приступать ко второй главе. И вообще, следовало вспомнить, зачем она приехала в Трули. Не бросать же все ради того, чтобы хорошо провести время с Майком… Увы, когда на следующий вечер Майк позвонил и предложил встретиться в «Морте» после закрытия, Мэдди раздумывала не долго. В двенадцать тридцать она постучалась в заднюю дверь бара, одетая лишь в короткий красный плащ и туфли на шпильках. На шее у нее был один из синих галстуков Майка, свисавший между обнаженных грудей.
– Мне нравится этот галстук, – сообщил Майк, распахивая полы ее плаща.
– Я подумала, что мне следует его вернуть.
Майк с улыбкой привлек ее к себе.
– Мэдди, в тебе есть нечто особенное, – сказал он, глядя ей в глаза. – Нечто такое, что заставляет меня думать о тебе постоянно – даже в то время, когда разливаю коктейли или наблюдаю, как Трэвис бьет по мячу во время Ти-бола.
Она закинула руки ему на шею. Соски терлись о его рубашку поло. К ее животу прижималась его возбужденная плоть, уже вполне готовая к действию. Тут-то и сказать бы, что она тоже постоянно думала о нем. Но Мэдди не смогла. Не потому, что это было неправдой. Просто следовало воздержаться от таких разговоров.
И она – вместо разговоров – впилась поцелуем в его губы и сунула руку к нему в джинсы. То, что началось как эксперимент длиной в одну ночь, повлекло за собой другие ночи. Майк хотел видеть ее снова и снова. А она, Мэдди, хотела видеть Майка снова и снова. Но это была не любовь! Она не любила Майка, но он ей ужасно нравился – особенно в тот момент, когда уложил на барную стойку и она, лежа между двух бутылок виски, ловила в зеркале отражение его сильного тела, то и дело приподнимавшегося на ней, в то время как она возносилась к сверкающим вершинам блаженства.
Но это был секс. Просто секс, которого она ждала четыре года. Да-да, ничего более. А если она когда-нибудь забудет этот факт, то стоит лишь сказать себе: «Да, я превосходно изучила его тело, но я даже не знаю номер его домашнего телефона и не знаю, где он живет». Пусть Майк твердит, что в ней есть нечто особенное. Что бы там ни было в ней – этого мало для более серьезных и более длительных отношений.
В то утро, когда был назначен прием у местного ветеринара, Мэдди взяла кошку и покатила в город. Август был самым жарким месяцем лета, и прогноз погоды обещал, что долина разогреется до испепеляющих девяноста трех градусов по Фаренгейту.
Вскоре уже Мэдди сидела в смотровой комнате и наблюдала, как ветеринар Джон Танаси осматривал ее котенка. Джон был высоким статным мужчиной с усами в стиле Тома Селлека и внушительными мускулами под форменной курткой. Говорил он зычным басом, и казалось, что эти низкие раскаты шли откуда-то снизу, чуть ли не из его ног. Он осторожно осмотрел уши котенка, а затем и заднюю часть туловища, определив, что Снежок действительно девочка. После чего измерил температуру и выдал свидетельство о том, что животное здорово.
– Гетерохромия не будет сказываться на ее зрении. – Почесав котенка между ушами, он указал на второй генетический дефект. – Аномалия зубной окклюзии не настолько велика, чтобы мешать ей питаться.
Мэдди поняла, что он называл «гетерохромией» разный цвет глаз у ее котенка. Но аномальная окклюзия…
– У вашей кошки слишком глубокий прикус, – пояснил ветеринар.
Мэдди никогда не слышала про такое. Но Джон задрал котенку голову и продемонстрировал, что верхняя челюсть зверушки была чуть длиннее нижней. И по какой-то необъяснимой причине сообщение о том, что ее Снежок – уродец с неправильным прикусом, заставило Мэдди проникнуться к котенку нежностью.
– Зубы торчат, как у зайца… – с изумлением произнесла Мэдди. И она условилась о следующем приеме, чтобы удалить яичники. Так что Снежок не сможет наплодить новых кошек с большой головой и неправильными зубами.
А потом они со Снежком отправились в бакалейный магазин.
– Веди себя хорошо, – предупредила Мэдди котенка, заворачивая на парковку при магазине.
– Мяу…
– Веди себя хорошо, и я, может быть, принесу тебе «Вискер Ликинс».
Мэдди со стоном выбралась из машины и закрыла дверцу. Неужели она сказала «Вискер Ликинс»? Мэдди удивлялась сама себе. Пересекая парковку, она гадала: неужели ей светит сделаться одной из тех женщин, что помешаны на своих кошках и постоянно рассказывают скучнейшие истории о своих любимцах всем встречным?
В магазине она загрузила в тележку куриные грудки, салат и диетическую колу. «Вискерс» она не нашла, зато купила «Паунс» с карибским тунцом. Потом покатила тележку к кассе номер пять. Служащая по имени Франсин сканировала «Паунс», пока Мэдди рылась в сумке в поисках кошелька.
– Сколько лет вашей кошке?
Мэдди подняла голову и уставилась в лошадиное лицо Франсин, обрамленное мелкими «химическими» кудряшками – «танец-вспышка», привет из восьмидесятых!
