Харли Козак - Смерть экс-любовника
– Нет, – буркнула Джо. – Потому что сейчас ты будешь говорить с Камилл.
– С его сестрой? Она звонила мне сегодня утром. Она не имеет представления, где он, и тоже волнуется. У нас есть еще кандидатуры?
Джо повернулась к эспрессо-машине, достала из нее кофейную гущу, выбросила в мусорное ведро и постучала по нему, словно исполняя соло на барабане.
– Эллиот был здесь вчера днем. Мы занимались сексом. Затем он отправился кататься на серфинге. Сказал, что позвонит. Сказал, что положит деньги на счет. Ничего из этого он не сделал. Черт побери, это меня бесит!
– На серфинге или скимборде? – уточнил Ван Бик.
– На серфинге. Ночью. – Джо открыла кофеварку и стала заправлять ее молотым кофе.
Раздался звонок в дверь. Он заставил нас вздрогнуть, в первую очередь Джо. Она стремительно повернулась, кофе разлетелся по кухне. Мы все устремились к двери.
Это был Руперт Линг.
– Что ты здесь делаешь? – удивилась Джо.
– У меня встреча с Эллиотом, – ответил Руперт, показывая на портфель, который держал под мышкой. – Хочу показать ему бизнес-план производства вина к северу от Пасо-Роблеса. Привет, Уолли! Симпатичное одеяло.
– Эллиот рассказывал мне о вас, – сказал Ван Бик, пожимая руку Руперту. – У вина уже сейчас невероятный вкус. Мы очень заинтересовались. Я его партнер.
– Руперт, ты должен встретиться здесь с Эллиотом? – вопросила Джо. – Прямо сейчас?
– По правде говоря, – признался Руперт, глядя на часы, – я опоздал на двенадцать минут. Ужасные пробки.
– Черт! – Джо посмотрела на Ван Бика. – Эллиот не пропускает деловых встреч.
– С кем он обычно катается на серфинге? – спросил Ван Бик. – Ты знаешь кого-нибудь из этих парней?
– Он был один. Вчера я разговаривала с Клэмми, Садсом и Стоунером.
– Ночной серфинг? – удивился Руперт. – В такое время года? Это очень опасно. По радио сказали, что волны достигают десяти футов.
Я взяла трубку и набрала номер Саймона.
– Привет, девчонка! – отозвался он. – Что случилось?
Странно и удивительно, когда тебя называет маленькой девочкой – хотя ты не маленькая и не девочка – человек, с которым у тебя вполне взрослые отношения. Я хотела сказать ему это, но начала спрашивать, как можно найти пропавшего серфингиста.
– Двадцать четыре часа еще не прошло, – сказала я. – Кажется, именно столько надо ждать, чтобы заявить о пропавшем человеке, но можно ли сделать исключение, если речь идет о серфинге?
– Возможно, – настороженно ответил Саймон. – А кто пропал?
– Эллиот. Муж Джо.
– Опиши его.
Это оказалось на удивление трудно. Мне пришлось передать трубку Джо. Она сказала, что ее мужу сорок шесть лет, рост пять футов одиннадцать дюймов, вес сто семьдесят фунтов, волосы черные с проседью, карие глаза. Шрам после удаления аппендикса, серебряное обручальное кольцо, водонепроницаемые часы «Таг Хоер». Приехал на «БМВ», который припарковал на стоянке на Зума-Бич. Этот длинный перечень звучал зловеще. Он превращал Эллиота в набор частей тела и предметов. Судя по выражению лица Ван Бика и тону Джо, это почувствовала не я одна. В комнату ворвался холодный воздух, и я пошла закрыть раздвижную дверь.
Когда я вернулась, Джо уже повесила трубку, но ее рука все еще лежала на телефоне.
– Что он сказал?
– Сказал, перезвонит.
– Что мы тем временем будем делать? – спросил Ван Бик.
Джо потерла глаза.
– То, что я ненавижу. Ждать.
Глава 30
Мы ждали в Маунт-Олимпусе, Джо и я. Руперт и Ван Бик ушли завтракать и обсуждать будущий винный завод Руперта. Они велели сразу же дать им знать, если что-нибудь прояснится, и пообещали сделать то же самое.
– Вот уж стена так стена, – сказала Джо. Мы стояли в саду Шеффо и смотрели на изобилие серого цвета. – И что ты будешь с ней делать?
– О, это легко, – ответила я. – Нарисую всех героев Троянской войны, будто они танцуют. Я выстрою их в линию и проиллюстрирую их отношения: Ахилл вытаскивает из пятки копье, а за ним стоит Парис с луком и стрелами; Елена рядом с Парисом; к Елене устремляется Менелай; Менелая держит за руки Агамемнон… Точно так же поступлю с богами, но они окажутся на заднем плане и краски возьму не такие яркие. Такой у меня замысел. Не хочу, чтобы это прозвучало кощунственно, но в «Илиаде» боги не играют такой уж важной роли. Однако без них не обойтись.
– Это все католическое воспитание! Политеизм выбивает тебя из колеи. – Джо опустилась на траву рядом с бассейном. – А боги превращают все в мыльную оперу. Поэтому тебе, наверное, стоит полюбить «мыло». Но я спрашиваю о том, чем ты будешь расписывать эту стену. И нужно ли ее сначала как-то почистить?
Наварре вышел из дома в сад с подносом, на котором стоял один-единственный стакан. Он поприветствовал нас вздохом и обиженным видом, но стал еще более недовольным, когда мы отказались от закусок, ограничившись чаем со льдом.
– Мне нужно проконсультироваться с художником, специалистом по граффити, – сказала я Джо. – Кто еще пишет по цементу?
– Бетону, – поправил меня Наварре. – Арматурная сталь номер пять.
– Простите? – не поняла я.
– Я говорю о толщине арматуры, – пояснил он как-то печально. – Она придает стене твердость. Вам потребуется специальная грунтовка для бетона и акриловая или масляная эмаль. И сначала, разумеется, стену придется помыть.
– Конечно, – согласилась я. – Спасибо. Вы очень много знаете о… бетоне.
– Я гей, а не невежда, – заявил Наварре и побрел обратно к дому.
– Какой странный человек, – произнесла Джо. – Даже в самый худший из дней я не чувствую себя такой несчастной…
С балкона второго этажа раздался крик:
– Вы видите? Опять распутство!
Шеффо, одетый в парчовый халат, дрожащей рукой указывал на двор своих соседей. Я посмотрела вверх и увидела антенну. Ее проволочные переплетения были похожи на ветки деревьев.
– Я возвел высокую стену, – негодовал Шеффо, – а эта гадость выше ее! Я поставлю в известность ассоциацию собственников! Мало того что они изничтожили мои итальянские кипарисы, так теперь еще и это! – И он исчез в доме.
Интересно, что злобные соседи могли сотворить с той стороной стены, которая выходит на их участок? В смысле оформления. Возможно, ничего, раз она находилась в тридцати двух дюймах от границы. Я подошла к стене и прикоснулась к ней руками. Холодная – ведь на дворе зима, – и пахнет она… скалой. Но что на ней с другой стороны? Краска? Плющ?
У северного конца стены стояла статуя Посейдона, опиравшегося на трезубец. Бог-здоровяк выглядел так, словно мог поднять штангу весом по крайней мере… Ну, в общем, достаточно тяжелую для человека ростом семь футов. Он был надежно укреплен в земле и достаточно прочен для того, чтобы я могла на него вскарабкаться. Это куда проще, чем залезть на дерево, – есть во что упереться ногами.
