Клэр Бреттонс - С вечера до полудня
Гордон перехватил слово:
— А потом жена Берроуза, Кристина что-то узнала и выступила против кражи ребенка, после чего ее убили. Потом Берроуз «нашел» тело. Скорее всего, он врет о своей отлучке из города во время убийства.
Придвинувшись к Гордону, Габриела уткнулась подбородком ему в плечо.
— Логично предположить, что Кристину убил Берроуз. Но почему-то мне кажется, что это не так.
Гордон слегка массировал затылок девушки свободной рукой.
— Шелтон глубоко увяз в этой истории. Ты так не считаешь?
— Да, по самый кончик сигары. Но он не способен на убийство. — Она на секунду смолкла, а затем продолжила. — Убийцей мог быть Лоренс.
Гордон взвесил такую возможность.
— Он вполне может убить, но вряд ли принял бы участие в похищении ребенка без выгоды для себя.
— Кристина погибла во вторник. — Габриела смахнула нитку, приставшую к лацкану пиджака Гордона. — Хильда говорит, что она приезжала к Лоренсу каждый вторник. И у него есть пес, Киллер, а значит, есть и поводок — орудие убийства.
— Если Берроуз посулил Лоренсу часть выкупа, тогда все может быть. — Гордон поморщился. — Слишком у нас много всяких «если» и «может быть».
— Ничего, мы с ними разберемся. — Габриела похлопала его по плечу и поднялась. — Пойдем допьем кофе.
Гордон последовал за ней в кухню.
— Чем дальше мы продвигаемся, тем запутаннее кажется вся картина.
— Разве так происходит не каждый раз при расследовании? — Достав из ящика две чистые чашки, Габриела налила в них остывший кофе.
— В общем-то да. — Он придвинул стул к столу и сел. — Мы еще не выяснили, кто такая Лилиан. Может быть, она та самая рыжеволосая девица, которая, по словам Зиты Хармон, приходила в кафе с Берроузом.
Габриела села напротив и пододвинула ему чашку.
— Думаешь, она его любовница?
— А что, запросто. — Гордон мелкими глотками прихлебывал напиток. — Что, если Лилиан действительно любовница Берроуза? И что, если она решила изменить свое положение любовницы на положение жены?
Встряхнув головой, Габриела сбросила туфли.
— Женщина может пойти на убийство ради мужчины. — Она с облегчением вытянула затекшие ноги. — Что тут удивительного?
— Нужно точно узнать, кто она. — Поймав под столом ногу девушки, он положил ее себе на колено и начал медленно поглаживать стопу. — Зита Хармон ничего больше не знает?
Прикосновение его пальцев было просто божественным. Габриела покачала головой.
— Даже имени. Единственная наша нить — это ее рыжие волосы.
Рука Гордона скользнула с ее стопы на лодыжку. Лицо его приняло странное выражение.
— Нет, не единственная. У женщины, с которой я встречался, думая, что это Кристина, были рыжие волосы.
Чашка в руке Габриелы застыла в воздухе.
— А какого цвета были волосы у Кристины?
— Не знаю. — Не поднимаясь с места, Гордон нагнулся к телефону и протянул Габриеле трубку. — Но Хильда знает.
Сердце ее забилось чаще. Она позвонила, поговорила с Хильдой и, отставив трубку, обернулась к Гордону.
— Хильда благодарит за ирисы. Она от них в восторге.
— Кристина Берроуз не рыжая?
— Блондинка. — Габриела бросила на него быстрый взгляд. — А не могла она быть в парике?
— Нет.
— Сейчас делают очень хорошие парики, Гор. Ты совершенно в этом уверен?
— Я вырос с двумя женщинами, Габи. Поверь, я разбираюсь в таких вещах.
Она хотела засмеяться, но в этот момент его пальцы добрались до ее колена.
— Ладно. — Она старалась сохранять ровный тон. — Я знаю, что эта женщина участвовала в похищении девочки. Она связала Лейси в парке и привезла в торговый центр к Лоренсу. Она знакома с Лейси и ее отцом, и те ей доверяют. Вот и все, что я знаю.
— Мы знаем, Габи. Не ты, а мы. А теперь надо решить, что делать дальше. — В задумчивости он дернул себя за губу. — Ты уверена, что сейчас с Лейси все нормально?
Габриела сосредоточилась. Наконец перед ней возник образ девочки. Она лежала на полу в деревянном сарае и спокойно спала. У ее левой руки валялся пластиковый стакан, а рядом с ним лежал на тарелке недоеденный хот-дог. Габриела сконцентрировалась, пытаясь глубже проникнуть в видение, но больше ничего не увидела. Лейси дышала ровно и глубоко, нога у нее болела поменьше.
Габриела посмотрела на Гордона:
— Сейчас с ней все в порядке. Ей даже стало получше, но, мне кажется, ненадолго. Я пыталась увидеть, что происходило раньше, но внезапно все оборвалось.
— Сейчас все нормально. Надо радоваться хоть этому.
Габриеле хотелось расцеловать его.
— Что будем делать?
— Есть две вещи первостепенной важности. Вопрос в том, в каком порядке мы за них возьмемся. Надо вновь посетить Мердока и попробовать там выяснить что-нибудь о Лилиан — а вдруг она их клиент. А затем нужно пойти в морг и узнать, была убитая рыжеволосой или блондинкой. Или наоборот — сначала в морг, а потом уже к Мердоку.
— Патриция мне не слишком-то обрадуется. Боюсь, из нее теперь и слова не вытянешь. Она застукала меня, когда я подслушивала телефонный разговор Берроуза. Но и морг меня тоже не очень привлекает. — Она допила кофе. — Решай сам.
— Морг, — произнес Гордон. — Я хочу узнать, кого убили.
Пораженная, Габриела уставилась на него.
— Но ведь Шелтон сказал, что это Кристина Берроуз.
Гордон скользнул по девушке взглядом, от которого у нее внутри все так и заледенело.
— А кто опознал труп?
— Берроуз.
— Так кого он определил как жертву преступления — свою жену или любовницу?
Озноб пробежал по спине Габриелы.
— Это вполне могла быть любая из них.
Последний раз Гордон проходил по этим коридорам вместе с Эвансом — и до сих пор не мог забыть этого.
Сейчас они с Габриелой спустились в тот же подвал по той же лестнице. Через те же тяжелые двери прошли в ту же холодную комнату.
— С тобой все в порядке? — спросила она.
Он недоуменно уставился на нее.
— О чем ты?
— Тебя трясет.
Он хотел солгать в ответ — так было бы легче. Но не смог. Время, когда он ей лгал, миновало.
— Мне действительно не по себе здесь.
Габриела ласково коснулась его руки.
— Как и всем, кто способен к состраданию.
— Наверное, нужно подождать до утра.
— Мы не можем ждать, Гор. Мы уже обсудили это. Они не позволят людям с улицы так вот просто зайти и рассматривать трупы. Ты должен притвориться Шелтоном.
— А что, если дежурный знает его в лицо? Он ведь крутится там не первый год.
— Я почувствую это, — спокойно ответила она. — Просто доверься мне.
