Лана Балашина - Принцесса дачного поселка
Славка уже пару раз посмотрел в сторону девушек, и Наташа поднялась, заметив его взгляды. Она подсела к Славке, и он незамедлительно облапил ее плечи и притянул к себе.
— Вот, зову к нам гостей.
Наташа обрадовалась:
— Приезжайте, только обязательно с детьми. — Она любовно-укоризненно посмотрела на Славку и сказала: — Мне вчера одна яхта понравилась, так Слава на завтра договорился с ее хозяином. Будет просто замечательно, если вы все с нами поедете!
За столом я оказался напротив них. Я видел, какими глазами она на него смотрела, и тихо завидовал.
Когда стемнело и с моря потянуло прохладным ветерком, мы засобирались домой. Лера, как гостеприимная хозяйка, звала всех к нам, но Слава как-то вздохнул и потянул Наташку за руку, и она сказала, влюбленно поглядывая на него:
— Нет, нет, нам тоже пора.
Анатолий съязвил:
— Конечно, вас ведь ждут неотложные дела, требующие незамедлительного присутствия!
Слава добродушно на него посмотрел и сказал:
— Ну, ясное дело!
Он усадил Наталью в машину Анатолия, и они отбыли, взяв с нас клятву, что в девять часов утра мы будем их ждать на причале.
Лера ушла с детьми наверх, а я закурил, устроившись в кресле на веранде.
Соседний дом был погружен в темноту. Я не хотел думать о том, что происходит за его окнами. Докурил сигарету, потушил свет и поднялся в спальню.
В ванной комнате ровно шумел душ. Я улегся, как был, одетый, на покрывало, закинул руки за голову.
Появилась закутанная в махровое полотенце Лера. Она взяла щетку для волос и медленно провела по волосам.
Тихо спросила меня:
— Не спишь?
— Нет.
Она сунула щетку на туалетный столик, повернулась ко мне. Дрогнувшим голосом спросила:
— Тебе, наконец, надоело возиться со мной и с моими проблемами?
Я уселся на кровати. Не буду же я рассказывать ей, что отчаянно завидую Славке, в которого так влюблена Наташка, волшебным образом оказавшаяся славной простой девчонкой! Вот будет смеху, если я начну жаловаться, что бесконечно ревную ее к мужикам, которые вьются вокруг нее! Самое смешное, что мне не в чем упрекнуть ее, потому что она сама, кажется, и не замечает, как они смотрят на нее, но мне-то все это видно!
Лера подошла ко мне так близко, что я почувствовал запах ее пенки для душа, чистой кожи. Она потянула край полотенца и выскользнула из него. Я поднял к ней лицо и хрипло не то спросил, не то позвал:
— Лера?
Она наклонилась ко мне и нетерпеливо поцеловала. Несмотря на некоторое мое сопротивление, повалила меня на постель и устроилась рядом. Если честно, моего благородства хватило ненадолго.
Лера нетерпеливо тянула мою рубашку, потом неумело принялась за ремень джинсов. От ее прикосновений шумело в голове, и я сдался.
Уже отпустив ее, успокаивая дыхание, улегся рядом. Лера неожиданно приподнялась, схватила мою руку и стала целовать в раскрытую ладонь. Я встревожился:
— Ты чего?
Она только мотала головой и прижималась к ладони уже мокрым лицом. Мне удалось приподнять ее за подбородок. Пряча глаза, она пробормотала:
— Сережа, я думала, что в моей жизни больше никогда ничего такого не случится. Я схожу с ума от того, что ты делаешь со мной. Бабушка говорила, что девушка должна сохранять чувство собственного достоинства, а как тут его сохранишь, если я себя чувствую все время как влюбленная молодая кошка!
Я засмеялся:
— Лера, так ты поэтому плачешь? Иди-ка сюда. — Я прижал ее к себе, погладил волосы и поцеловал, но уже совсем не так, как несколько минут назад. — И чтобы ты знала: мне ужасно нравятся влюбленные кошки, так что можешь продолжать. И я не понял, ты влюблена в меня, что ли?
Она вздохнула.
— Ужасно. Скоро начну глядеть на тебя, как Наташка на Славу, и всем все будет ясно.
Уже через несколько минут она спала, уткнувшись мне в бок и щекоча своим теплым дыханием.
Я устроился поудобнее, но сон все равно не шел. Прислушался к ровному дыханию Леры и с удовольствием зажмурился: здорово, что я ей не стал докладывать о своих сомнениях. Хорош бы я был!
И самодовольно подумал, что она, и в самом деле, влюблена в меня.
И представил себе, что, когда я буду возвращаться домой, она будет меня встречать. Выбежит мне навстречу из кухни, и будет умопомрачительно вкусно пахнуть что-то, булькающее в кастрюльке, и мы будем всей семьей долго и со вкусом ужинать, а потом я расскажу ей, как прошел день, и она будет слушать меня, внимательно глядя живыми карими глазами. А потом мы все вместе будем смотреть телевизор, и я потихоньку буду гладить ее бедро, туго упакованное в домашние джинсы, представляя себе, как все будет потом.
От этой картины, представившейся взору, я даже застонал от удовольствия. Лера тут же заворочалась, и я погладил ее плечо и тихо поцеловал волосы. Она затихла.
Когда я проснулся, подушка рядом со мной была пуста. Я поднялся, заглянул в ванную комнату. Там тоже никого не было. Уже слегка встревоженный, я слетел по лестнице вниз. В кухне Леры тоже не оказалось.
С бьющимся сердцем я скатился по ступеням, и у самой калитки увидел свою красавицу. Она возвращалась откуда-то с Ольгой Алексеевной, домоправительницей моих соседей. Они беседовали, стоя у калитки.
— Говорил же тебе, чтобы ты все время была на глазах!
Увидев мое перекошенное лицо, Лера виновато улыбнулась:
— Сережа, ты меня искал? Господи, да я просто хотела, чтобы ты выспался. Ольга Алексеевна шла на кладбище, и я с ней напросилась.
Я извинился за то, что не поздоровался. Ольга Алексеевна внимательно на меня посмотрела и сказала:
— Знаете, Сергей, мне тоже неспокойно на душе. Я ни на минуту не поверила в самоубийство Владимира Георгиевича. Поверьте, я хорошо его знала. — Она горько улыбнулась. — Обычно прислугу в доме мало замечают. Но мы многое видим и знаем, и, даже если при этом молчим, тоже имеем свое мнение.
Она уже хотела оставить нас, но вдруг остановилась:
— А знаете, это даже хорошо, что мы с вами встретились здесь. Я думаю, нам надо поговорить. У нас в доме странные дела творятся нынче. Лидия Петровна явно не в своем уме, оно и понятно, она ведь очень любила Володю. Владимира Георгиевича, — тут же поправилась она. — Она то поет, то причитает, но в доме все делают вид, что ничего не происходит. Только Лика, его сестра, неотлучно сидит при ней. А сама Лика Георгиевна с лица вся почернела. Она с братом не виделась годами, все по заграницам жила, а вот его смерть такое впечатление на нее произвела.
Она спохватилась:
— Вам, наверное, это вовсе не интересно. Я так понимаю, что и тебе, Лера, и вам эта история доставила неприятные переживания. И я рада, что в такую минуту вы оказались рядом. — Она посмотрела ей в глаза, улыбнулась грустно: — Ты росла на моих глазах и всегда мне нравилась. В детстве ты была хорошей доброй девочкой, и стала замечательной женщиной, способной сделать счастливым мужчину, который будет рядом с тобой. Это дорогого стоит, поверь. Люди разучились быть счастливыми.
