Людмила Толмачева - Снежное сердце
Кто-то тронул ее за плечо. Оглянувшись, Дана и сама не удержалась от счастливого вскрика – перед ней стоял Леонид, и тоже с букетом. Они обнялись и обменялись дружескими поцелуями.
Брусника был щегольски одет, благоухал французским парфюмом, одним словом, жених, да и только! Внезапно Дане пришла шальная мысль.
– Леня, подержи-ка свой букет! Держи, держи! Сейчас ты поймешь, что поторопился с его вручением.
– Не понял, – выпятил губу сыщик.
– И не надо. Стой здесь и смотри в ту дверь.
– А что там?
– Увидишь. Стой, не шевелись!
Дана убежала в соседнюю комнату, оставив Леонида теряться в догадках.
Он уже подумал, что его разыграли, как вдруг…
В проеме двери, словно в большой раме, появилась принцесса в голубом воздушном платье. На ее плечи ниспадали каштановые локоны, большие карие глаза были распахнуты для счастья.
Принцесса с застенчивой улыбкой подошла к Леониду и певуче произнесла:
– Мария.
– Леня. Леонид. Это вам.
Она приняла цветы, как и подобает особе королевских кровей – с достоинством и в то же время очень женственно.
Оставшуюся часть презентации Леонид и Мария не запомнили. Вместо нее память сохранит два образа – кареглазую принцессу в воздушном наряде и стройного принца с букетом пурпурных роз.
Тем не менее, события следовали одно за другим. В какой-то момент произошло общее оживление. Все взоры обратились на приехавшего мэра и его свиту. Оркестр заиграл кантату, чтецы раскрыли свои папки…
Ах, если бы не эти масленые глазки Шполтакова! Он шел чуть позади главы города и кого-то высматривал в толпе. Как ни прячься – выйти придется, досадливо поморщилась Дана.
Она встретила отцов города без каравая на вышитом полотенце, всего лишь с улыбкой и рукопожатием, но сразу очаровала всех своим видом. Вновь ее безупречный вкус совершил чудо – все мужчины почувствовали прилив сил и желание совершать подвиги.
Незаметно выскользнув из зала, где уже выступали артисты и музыканты, Дана поспешила к Мише, которого оставила в дальней комнате.
Она миновала фойе, где Аграфена Спиридоновна встречала запоздавших гостей, директора супермаркета с супругой, и пошла дальше по анфиладе. Вдруг за спиной послышались тяжелые шаги и громкое дыхание. Кто-то догонял ее. Неужели Шполтаков?
Не успела она повернуть голову, как толстые пальцы чиновника обхватили ее талию.
– Я так и думал! – задыхаясь, прошептал он. – Размер твоей талии равен обхвату моих ладоней. Дюймовочка ты моя!
– Отпустите! Вы с ума сошли! Сюда в любой момент могут войти!
– Плевать! Я уже не могу ждать. Сколько можно? Ты обещала…
– Я врала вам! Слышите? Вас надули, господин Шполтаков! Самым банальным образом! Продинамили!
– Что?! Ты посмела… Такого со мной… Нет, ты играешь со мной! Эта такая игра, да? Чтоб сильней забирало?
Повернувшись, Дана рассмеялась ему в лицо.
– Ах ты, сучка! Не-е-ет! Так просто ты не отделаешься! Да я тебя прямо здесь, в твоем гребаном музее…
Обхватив женщину одной рукой за талию и прижав тонкое тело к своему животу, Шполтаков полез ей под юбку. По-животному грубо и властно.
Кричать? Звать на помощь? Нет! Ни в коем случае! Тогда весь праздник насмарку! Она будет бороться! Царапаться и кусаться!
И Дана боролась. Сколько было сил, все сосредоточила на этой неравной борьбе.
Чем бы это закончилось – неизвестно. Если бы…
Шполтаков вдруг ослабил хватку и в тот же миг отлетел в сторону.
Дана с ужасом увидела свирепое лицо Олега.
– Чем вы тут занимаетесь? Презентацией? – прорычал он.
– Олег! Как хорошо, что ты приехал! Он… Эта скотина… – не договорив, она зарыдала.
Ее нервы не выдержали, да и силы были на исходе. В изнеможении она опустилась на пол.
Тем временем Шполтаков, сжимая кулаки, надвигался на соперника.
– Олег! – крикнула Дана.
Он успел сгруппироваться и отразить удар Шполтакова.
– Ах, ты сволочь! – проскрежетал сити-менеджер и вновь бросился к своему противнику.
Они обхватили друг друга, как борцы на ковре, и стали «танцевать» по комнате, кряхтя и ругаясь.
– Олег! Виктор Анатольевич! Прекратите! Ведь это позор! Слышите? Сюда может войти мэр! – пыталась утихомирить драчунов Дана.
Шполтаков как будто начал соображать. Вероятно, слово «мэр» отрезвило его. Но Олег продолжал бороться. Поднявшись с пола, Дана подбежала к мужу и в отчаянии повисла на его шее. Это дало возможность задоринскому чиновнику ослабить объятия противника и ретироваться.
– Я тебя еще достану, падла! – шумно отдуваясь, пригрозил Шполтаков.
Приглаживая волосы и тихо матерясь, он вышел из комнаты.
Они остались вдвоем. Олег поправлял съехавший галстук и исподлобья смотрел на Дану, а та отряхивала юбку и боялась поднять на мужа глаза.
– Ну, так и будешь молчать? – холодно поинтересовался он.
– А что я, по-твоему, должна сказать? – выпрямилась она и смело ответила на его взгляд.
– Кто он?
– Мерзавец. Разве не видно?
– Хм! Интересный разброс поклонников. Один – трусливый щенок, второй – старый борзой пес.
– Олег! Давай отложим этот содержательный разговор. Мне надо идти к гостям.
– Надо же! Деловая как всегда. Только до меня нет дела. И никогда не было! Одни вернисажи на уме. А я всегда в одиночестве, как волк. И завтрак, и ужин… Даже если сидела рядом, мысленно была там, среди своей мертвой красоты. Париж! Мадрид! Тебе до лампочки было, есть я рядом или нет! Разумеется, со мной было бы комфортнее – сумку, к примеру, подержать, пока фотоаппаратом щелкаешь. Ездила, чтобы до обалдения пялиться на руины средневековья! А руины моей души тебя не трогали! Хоть бы раз поинтересовалась – почему мне так хреново?
– Значит, дал мне характеристику? А ответную выслушаешь?
– Валяй!
– Тебя не интересовал мой внутренний мир – один секс на уме. Да, я жила от выставки до выставки. Но это смысл моей жизни. Неужели это трудно понять? И принять! Ведь за четыре года ты был в галерее всего два раза. И то с любовницей! Что смотришь? На последней выставке ты встречался с Рынкиной, своей юной пассией. Разве не так?
– Нет.
– Что «нет»?
– Она вычислила меня и притащилась в галерею.
– Ах, бедненький! Тебя преследовали, ты не виноват!
– Дана! Погоди! Давай сменим тон. Я устал…
– Хорошо, – сразу согласилась она, увидев, как внезапно постарел муж – осунулся, побледнел.
– Мне бы чего-нибудь выпить…
– У нас много этого добра. Будет фуршет. Знаешь что? Пошли в одно место!
Они прошли еще две комнаты и оказались в третьей.
Миша сидел на кушетке и листал альбом о передвижниках. Увидев Дану, вскочил, кинулся навстречу, но тут же остановился.
– Миша, ты не проголодался?
