Диана Чемберлен - Любовник моей матери, или Что я знаю о своем детстве (Карусель памяти)
– А если бы моя бывшая жена вдруг решилась привлечь меня за что-нибудь к суду и мне пришлось бы потратить на адвокатов последние деньги, что бы ты стала делать?
– Помогла бы тебе любыми доступными способами. Выслушивала бы твои проклятия в адрес бывшей и поддерживала бы деньгами.
– Так почему ты думаешь, что я сбегу, как только у тебя начнутся проблемы? Или ты считаешь меня не слишком порядочным человеком?
Ванесса вновь улыбнулась.
– Я люблю тебя, – сказала она.
– Ну как, ты согласна выйти за меня замуж?
– Да, – сказала Ванесса, чувствуя, как бешено колотится у нее сердце. – Я согласна.
20
В один прекрасный день Винсент Сипаро объявил, что слишком устал и не сможет отправиться с внучками на традиционную прогулку. В последнее время он вообще очень быстро выбивался из сил, так что Клэр и Ванесса решили отправиться в лес без взрослых. Такер радостно бежал за ними по пятам.
Девочки были уже достаточно смышлеными и прекрасно знали лес. Им бы и в голову не пришло здесь чего-то бояться.
– Пошли, побродим, – сказала Клэр, сворачивая с привычного пути, и Ванесса покорно последовала за сестрой. Очень скоро они оказались в незнакомой части леса. Как и учил их Винсент, девочки старательно надламывали ветки и бросали на землю камни, чтобы найти потом путь домой.
Внезапно Ванесса замерла, глядя на землю у старого дуба.
– Что там такое? – спросила Клэр.
Ванесса молча ткнула рукой вниз. Клэр осторожно приблизилась к сестре – на случай, если та увидела змею. Но то была не змея. Из-под палой листвы и веток торчал деревянный крест. Клэр разгребла мусор, и девочки уставились на белую надпись: ТАКЕР.
Нельзя сказать, чтобы девочки много знали о могилах. Год назад умер их дедушка Харт, отец Лена, но Мелли не позволила им пойти на похороны. Позже они услышали разговоры о том, что дедушку закопали в могиле. Когда Клэр спросила у Мелли, правда ли, что их дедушка находится под землей, та рассмеялась. «Разумеется, нет. Он на небесах, и ты прекрасно это знаешь. Могила – это всего лишь место, куда люди приходят помянуть тех, кто ушел на небо». Иногда было не так-то просто поверить словам Мелли. Ребятишки в школе толковали о том, что людей хоронят. Может, кого-то и правда хоронили после смерти, но только не Хартов и не Сипаро.
Но тут они набрели на настоящую могилу. Девочки обернулись, чтобы взглянуть на Такера, который в ответ жизнерадостно забарабанил хвостом.
– Это могила того, другого Такера? – спросила Ванесса.
– Не может быть, – покачала головой Клэр. – Мелли сказала, он живет в семье, где много детей. Помнишь?
– Да.
Они вновь уставились на крест. Белые буквы были тщательно обведены золотой краской – вроде той, какой Винсент раскрашивал лошадей.
– Может, до того Такера был другой Такер? – предположила Клэр. – Теперь он на небесах, и бабушка с дедушкой приходят сюда, чтобы помянуть его.
Ванесса торжественно кивнула.
– Может, был целый миллион Такеров, – сказала она. – Нужно будет спросить мамочку.
– Нет, – возразила Клэр. – Я не знаю, зачем здесь эта могила, но если мы спросим Мелли, нам уже никогда этого не выяснить.
Поначалу они собирались спросить деда, но тот, хоть и пришел после обеда в мастерскую, был таким усталым, что они не решились донимать его вопросами. Поднимаясь со скамьи за краской или тряпкой, он натужно дышал и покашливал. Доктор запретил ему курить трубку, и теперь он просто держал ее во рту незажженной.
Клэр и Ванесса уселись поиграть с пластилином. Клэр давно оставила попытки резать по дереву, и все отнеслись к этому с пониманием. Работа не доставляла ей ничего, кроме разочарования. При всей ее осторожности она неизменно срезала ту часть, какую намеревалась оставить, и с этим ничего уже нельзя было поделать.
Как только Винсент объявил, что пришло время покататься на карусели, девочки положили пластилин и бросились в амбар. Ванесса первой забралась на платформу и тут же устремилась к Титану.
– Сегодня я хочу прокатиться на Титане, – заявила она.
Клэр не поверила своим ушам.
– Титан мой, – возразила она.
– Ты и так все время на нем катаешься. Сегодня мой черед.
Руки Клэр сжались в кулачки.
– Дедушка! – позвала она.
Винсент показался в дверях мастерской.
– Что такое, детки? – спросил он, тоже забираясь на платформу.
– Ванесса хочет кататься на Титане, – выпалила Клэр. – Скажи ей, что это мой конь!
– Вот оно что, – улыбнулся Винсент. – А как насчет того, чтобы уступить ей эту поездку?
Ванесса энергично закивала, а Клэр покраснела от гнева.
– Он мой! – она решительно обняла изящную ногу скакуна. – И всегда был моим. А она может кататься на любой другой лошади.
Наклонившись, Винсент взял на руки белокурую внучку.
– Ты ведь знаешь, Ангелок, что это любимая лошадка Клэр? – спросил он. – Она всегда катается на нем.
Клэр с негодованием кивнула. Ее ноздри раздувались от возмущения.
– Даже если ты будешь время от времени кататься на Титане, он все равно останется лошадкой Клэр. А ты можешь выбрать для себя любую другую лошадь.
Клэр с подозрением глянула на деда.
Тот присел рядом с ней на корточки, так и не спустив с рук Ванессу.
– Я знаю, детка, что Титан – твоя лошадь. Но почему бы тебе не уступить его на эту поездку Ванессе?
Клэр мрачно воззрилась на младшую сестру. Ее белокурые волосы были почти того же оттенка, что и грива у Титана.
– Ненавижу тебя, – заявила она Ванессе.
– Что ты, Клэр, – коснулся ее руки Винсент. – Не говори так.
– Ненавижу. Пусть сама катается на этой глупой карусели.
Но переспорить деда ей так и не удалось. В результате она, нахохлившись, осталась сидеть на ящике в углу амбара. Винсент ушел чинить дверь, а Ванесса кружилась на гордом белом скакуне, заливаясь радостным смехом.
Неподалеку от дома Лен и Мелли садились в машину. Хотя музыка в амбаре играла достаточно громко, Клэр отчетливо слышала, как они проехали мимо на своем зеленом «Плимуте». Позади амбара машина вдруг затормозила. Громко хлопнула дверца, и началась ужасная, отвратительная перебранка. Подняв голову от работы, Винсент пристально глянул в ту сторону, как будто мог увидеть дочь и зятя прямо сквозь стену.
Клэр смотрела на деда, разинув от изумления рот. Она все ждала, что он вмешается и положит конец этой ужасной сцене.
Винсент подошел к карусели и с трудом залез на платформу. Добравшись до фисгармонии, он включил музыку на полную громкость, так что никаких других звуков уже не было слышно. После этого Винсент вновь слез с платформы. Капли пота струились по его щекам, и он вытащил платок, чтобы отереть лицо.
