Мери Каммингс - Девушка с обложки
— Не удастся, — покачала она головой.
Финальная «атака» была предпринята, когда они добрались до двери ее каюты.
— Как, вы не пригласите меня на прощальный бокал шампанского?! — патетически воскликнул Ришар, услышав очередное «Все, спокойной ночи!».
Клодин захотелось огреть его чем-нибудь, и почувствительнее — но не рассмеяться она не могла.
— Не приглашу!
— В этом случае вы будете виноваты в том, что я умру от жажды на пороге вашей каюты. Неужели вам меня не жаль? Всего один глоток шампанского может спасти мою молодую жизнь!
— Не уговаривайте — в каюту я вас все равно не пущу!
— Но мы можем даже не закрывать дверь! Всего один бокал — и я пойду спать. Нет, не спать — одиноко ворочаться в постели, представляя, как вы вынимаете из своих прелестных ушек сережки, — пальцы его скользнули по ее уху, — как снимаете это платье, как…
Нет, ну это уж слишком! Клодин отпихнула его ставшие чересчур настойчивыми руки.
— Хватит, Ришар! Никакого шампанского вам не будет!
— Я чувствую, что уже слабею и падаю! — Он рухнул на одно колено к ее ногам, как рыцарь перед прекрасной дамой.
Что делать? В любой момент кто-нибудь мог высунуться, услышав шум и голоса, и увидеть всю эту идиотскую сцену.
Может, черт с ним — дать ему этот «прощальный бокал», пусть пьет и убирается?! Женским чутьем Клодин понимала, что опасность ей не грозит: слишком далеко, если на то не будет ее согласия, Ришар не зайдет, он по натуре соблазнитель, а не насильник.
— Ну хорошо! — Она достала из сумочки ключ. — Сейчас вы зайдете, выпьете бокал шампанского — и сразу уйдете. Обещаете?
— Слово дворянина! — Он мгновенно вскочил и вскинул руку так, словно готовился дать присягу.
— Что ж — заходите! — Клодин открыла дверь, первой вошла в каюту. — Нет, мы договорились, дверь не закрываем, — добавила она, когда Ришар потянулся захлопнуть дверь.
Прошла к бару, достала бокал и штопор; из холодильника — бутылку шампанского.
— Прошу!
— Но разве шампанское пьют в одиночку?!
Она достала и поставила рядом второй бокал.
— Такая сердитая вы еще красивее! — заметил Ришар, откупоривая бутылку.
Клодин молча наблюдала, как он разливает шампанское; едва поставил бутылку — приподняла один из бокалов, легонько звякнула им о второй.
— Ну?..
— А вы не хотите выпить со мной на брудершафт?
— Ришар, я сейчас обижусь и рассержусь!
— Все, пью, пью! За вас, жестокая! — Он картинно закатил глаза и выпил до дна. Клодин тоже отхлебнула, поставила бокал.
— А теперь… — она властным жестом указала на дверь.
— Один маленький поцелуй — за то, что я веду себя как ангел и сейчас послушно уйду. — Он уже понимал, что партия проиграна, но все еще не сдавался. И наверняка не ожидал, что Клодин быстро шагнет вперед, коснется губами его губ — и так же мгновенно отступит.
— Теперь, надеюсь, все?!
Возможно, Ришар почувствовал раздражение в ее голосе, или сам понял, что перегибает палку — но со вздохом кивнул.
— Да, ухожу. — Вдруг улыбнулся. — Я думаю, предстоящие две недели для нас обоих скучными не будут! Спокойной ночи! — Повернулся и вышел.
Чуть слышный звук, словно по филенке поскребывали ногтями, раздался, едва Клодин успела снять изумрудные серьги — тяжелые, они порядком оттянули уши.
— Кто там? — приблизившись к двери, негромко и осторожно спросила она — а вдруг это Ришару что-то в голову стукнуло?
Но из-за двери раздался знакомый голос:
— Это я!
Они целовались долго и со вкусом. Отрывались друг от друга на секунду, чтобы взглянуть в глаза — и снова целовались.
— Я уж думал, он у тебя останется, — сказал Томми, переводя дыхание.
Клодин удивленно сдвинула брови.
— Нет, на самом деле не думал, — улыбнулся он. — Так просто сказал.
— Ры-ыжий, — рассмеялась она. — Ревни-ивый!
— Я обалдел, когда тебя здесь увидел.
— Я тоже.
Снова поцеловал — сильные руки сжали плечи.
— Осторожнее, платье помнешь! — Клодин выскользнула из его объятий, повернулась спиной. — Расстегни — там крючочки такие маленькие…
Спустя четверть часа она лежала на кровати, придавленная его мускулистым телом, и лениво убеждала себя встать и пойти в душ. И волосы расчесать бы не мешало, и платье повесить в шкаф… Вторая половина ее «я» нашептывала, что все это можно сделать и потом.
— И все-таки — какого черта ты с ним целовалась?! — Рука, лежавшая на ее шее, слегка сжалась.
— Да не целовалась я — так, чепуха…
Теперь, когда Томми был рядом, та, промелькнувшая во время танца, мысль «Почему нет?» казалась Клодин полнейшей дикостью.
— Что, я не видел, как он тебя губами по шее мазал? — буркнул он.
— По щеке, а не по шее.
— А это меняет дело?
В глубине души чувство вины ее, если честно, поскребывало. Конечно, Ришар — симпатичный мальчик и флиртовать с ним было забавно… но если бы она знала, что Томми рядом, то делать бы этого не стала.
Ведь стоит поставить себя на его место… в самом деле, каково бы ей было видеть, что он флиртует с какой-то девушкой?! Пусть даже и не всерьез…
Поэтому она предпочла увести разговор в сторону:
— Может, разденешься наконец по-человечески?
Он так и не снял рубашку — только расстегнул, а ей хотелось прикасаться к нему, гладить, чувствовать под пальцами горячую гладкую кожу и перекатывающиеся мышцы.
— Ты хочешь, чтобы я остался на ночь?
— Да, конечно. — Для Клодин это было само собой разумеющимся.
— А если тебя застанут в компании простого бармена, это тебя не скомпрометирует перед твоими аристократическими друзьями? — последние два слова Томми прогнусавил по-французски, имитируя выговор Ришара.
— Иди к черту! И пусти, я хочу сходить в душ.
Томми, уже полностью раздетый, появился в душе минуты через три — примерно на минуту позже, чем Клодин предполагала. И, увы, не нашел ничего лучше, чем продолжить допрос:
— Откуда у тебя это ожерелье?
— Шейх дал.
— В каком смысле — дал? — нахмурился он.
— Ну, дал поносить на этот вечер…
— А-а… Я думал, подарил.
— Да ты что, с ума сошел… В подарок он мне прислал кофейный сервиз, — созналась Клодин, не добавив, что сервиз серебряный.
— А как вообще получилось, что ты с ним познакомилась?
Господи, ну нашел, где об этом спрашивать!
Чтобы избежать дальнейших разговоров, она обхватила его обеими руками за шею и поцеловала.
Рассказать о знакомстве с Абу-л-хаиром все же пришлось — позже, когда они уже вернулись обратно в постель. Томми выслушал и сделал неожиданный и, надо сказать, обидный вывод:
