Валерий Жмак - Крестовый марьяж
Лихачевы весь отпуск не отходили от Александры. Иногда Настя заставала её в своей комнате плачущей, или подолгу сидящей без движения за столом, бессмысленно смотрящей куда-то в пространство. Они всячески старались отвлечь девушку. Водили её в театры, не раз устраивали совместные выходы по магазинам, сидели все вместе в ресторанчиках… Но вскоре настала пора прощаться.
— Приезжай к нам, моя хорошая, — говорила, обняв её, Анастасия, — я возьму отпуск за свой счет, Макс отпросится со службы. Раздобудем палатку, уйдем в сопки на несколько дней…
— Нет, Настенька… — шептала в ответ младшая сестра, — там все будет напоминать о нем.
— Ну, до лета ещё столько времени. Возможно, и Влад отыщется…
— Я надеюсь…
— И мы тоже все верим. Ты держись, Сашенька, в жизни ведь всякое происходит…
Вернувшись в Приморье, Максим с Настей снова окунулись в гущу гарнизонной жизни. Капитан днями пропадал в лаборатории эксплуатационной части, возвращаясь под вечер уставшим, но довольным. Отношения с женой постепенно восстанавливались, возвращая былую теплоту и нежность. Анастасия тоже чувствовала перемену. Муж после катастрофы Владислава перестал замыкаться в себе, проводил все свободное время возле нее, поддерживал и сопереживал. Она не стала выстраивать преград и сопротивляться сближению, что, возможно, позволила бы себе несколько месяцев назад. Оказалось, что и Макс вовсе не лишен способности выслушать, понять, посочувствовать и подсказать. Отныне он оставался единственной родственной душой в далеком военном гарнизоне. Только на него девушка могла опереться в недавнем горе, исподволь догадываясь, что муж давно все понимал, но не давал воли ревности, не делал поспешных, размашистых шагов к отторжению…
Образ Берестова все же продолжал жить в её сердце. Некогда невостребованная, не выпущенная на свободу любовь к этому ушедшему, видимо, в вечность человеку, не позволяла Анастасии в одночасье стереть из памяти яркие воспоминания, забыть тоску. Трагедия младшей сестры добавляла и без того мучительных переживаний.
Саша присылала письма регулярно, каждую неделю. С наивным упорством она спрашивала в конце очередного послания — нет ли новостей в ходе поисков. Анастасия аккуратно отвечала ей, старательно описывая их с Лихачевым жизнь, работу, какие-то текущие проблемы… Задавала при этом сестре множество вопросов об учебе, её жизни, тщательно обходя при этом тему минувшей катастрофы. Но через неделю Александра вновь присылала письмо, в конце которого спрашивала о том же и умоляла ответить…
Несколько дней назад, прочитав очередную просьбу Саши, Настя на предстартовом медицинском осмотре, измеряя давление командиру полка — пожилому полковнику, не удержалась и тихо спросила:
— Виталий Николаевич, вы не могли бы ответить на один вопрос…
— Конечно, Настенька. Спрашивай.
— Прошу вас, скажите честно — есть хоть малейшая надежда увидеть живым Берестова?
Опытный летчик, помолчал, не сводя с неё доброго взгляда и, неторопливо расправляя рукав комбинезона, ответил:
— С точки зрения всевозможных, заумных теории — увы. Но, видишь ли, девочка… У меня дома, в рабочем столе, лежит толстенная папка с вырезками газетных и журнальных статей с такими невероятными случаями, что я ей Богу не возьму на себя ответственность делать какие-то однозначные заявления.
— Вы считаете…
— И предполагать что-либо бессмысленно! — не дал договорить он врачу. — Легко ошибешься в версиях, но веры терять нельзя! Хочешь увидеть его — жди!
— Его очень любит моя сестра. И он её тоже…
— Тем более. Значит, ждите обе. Владислав, как человек и мне всегда оставался симпатичен. Вот и я его жду…
* * *— Макс, Сашенька до сих пор верит… — отрешенно сказала Настя, протягивая очередной листочек с ровным почерком, — я не знаю, что ей написать…
Лихачев прочитал короткое письмо, затем встал, выключил телевизор и задумчиво произнес:
— Прошло почти пять месяцев… Тут уж и все мои доводы, озвученные ей в Саратове, бессильны. Никакой надежды… Ты сама-то веришь?
— Пожалуй, только в чудо…
— Пригласи её к нам понастойчивее. Пожив здесь без Влада, она скорее привыкнет к тому, что его больше нет…
— Возможно, ты прав. Хотя, мне кажется — это через чур жестокий метод лечения.
— У тебя есть другие предложения?
Жена покачала головой:
— Какие могут быть предложения!? Ума не приложу…
— У неё же скоро заканчиваются экзамены, — напомнил Максим, — вот и зови на каникулы. Действительно что-нибудь придумаем с культурным отдыхом. На неделю меня, скорее всего, не отпустят, но денька три-четыре выкроить можно, плюс выходные…
— Да, ты прав! — встала с кресла Анастасия, — сегодня же напишу Саше и предложу приехать.
Но спустя десять дней от младшей сестры вновь пришел мягкий отказ на приглашение погостить. Она благодарила за участие, но в конце короткого послания, были приписаны несколько строк:
«Я все понимаю, Настенька. Тебе ведь нечем ответить на мои просьбы поделиться новостями о поисках. Видимо, никаких новостей попросту нет… Но все же я верю, что Влад вернется, и не хочу думать о плохом. Забыть его все равно не удастся, сколько бы времени не прошло… А снова побывать в тех местах, где познакомилась с ним, где впервые услышала слова признания, сказала о любви сама, где он обнимал меня — прости, но это выше моих сил. Я не смогу прожить там и дня…»
Дочитав письмо, Анастасия не выдержала и разрыдалась у Максима на плече…
* * *Наступившее вскоре лето, снова погрузило Дальний Восток в благоуханную зелень и раскаляло к полудню города, навевая желание их обитателей провести выходные на тенистых берегах прохладных речушек или возле моря. В одно из воскресений чета Лихачевых, собрав корзину с провизией, отправилась по тропинке за пределы гарнизона в сторону извилистой, горной реки. Идя вдоль стремительного потока в поисках удобного для отдыха места, они, сами того не предполагая, набрели на ту полянку, где чуть меньше года назад провели день Александра и Владислав.
— Боже, какая красота… — удивленно пробормотала Настя.
— Вот и останемся тут. Давай-ка мне покрывало…
Соорудив импровизированный «стол», они вошли в обжигающую холодом воду и плавали до тех пор, пока обоих не потянуло согреться на жарком солнцепеке. Позже, сидя напротив друг друга и смакуя домашнее, молодое вино, супруги опять вспоминали Сашу — её прошлый приезд, общение в зимнем отпуске, письма…
— Какое было бы счастье, окажись мы сейчас здесь все вчетвером… — мечтательно произнесла девушка.
