Юлия Шилова - Искусительница, или Капкан для ялтинского жениха
Я говорила, говорила и говорила… Я говорила для того, чтобы побороть свой страх, потому что совершенно не понимала, куда меня везут и для каких целей. Как только машина остановилась и Виктор сказал мне о том, что мы приехали, я моментально сжалась в комок и попыталась осмотреть незнакомую местность.
— Выходи, — один из охранников протянул мне руку.
— Я боюсь, — с дрожью в голосе произнесла я и посмотрела на удаляющегося от машины Виктора.
— Не бойся. Все будет хорошо.
— Ты обещаешь? — Я и сама не знала, зачем задала этот вопрос совершенно незнакомому человеку.
— Обещаю, — неожиданно ответил мне он и помог выйти из машины.
— Куда мы идем? — Я, как маленькая, напуганная девочка, схватила за руку идущего рядом со мной охранника. Он почему-то сжал мою ладонь, и его тепло стало передаваться мне.
— Все будет хорошо, — повторил он.
Я всматривалась в темноту, различая очертания одиноко стоящего одноэтажного здания, потом спросила:
— Куда мы идем?
Но охранник не успел ответить на мой вопрос, потому что мы уже входили в маленький бар, в котором уже не было посетителей, только бармен скучал у стойки. Охранники открыли нам двери VIP-кабинки, и мы с Виктором сели друг против друга.
— Выпить что-нибудь хочешь?
— Свежевыжатый апельсиновый сок.
Когда передо мной оказался сок и мы остались с Виктором при закрытых дверях один на один, я облегченно вздохнула, потому что мне стало все же спокойнее, что наша встреча проходит не на каком-нибудь мрачном пустыре, а в помещении, где, кроме нас, есть еще люди.
А еще я подумала о том, что Виктору незачем меня убивать, потому что я ни в чем не замешана, ничего не знаю и вообще даже представления не имею о том, на какую тему между нами может быть разговор. Когда Виктор испытующе посмотрел на меня, я постаралась не терять самообладания и нерешительно произнесла:
— Я не очень хорошо понимаю, зачем я здесь.
— Для того, чтобы получить двести баксов и из них ровно сто отдать Петру, — усмехнулся Виктор.
— А если серьезно?
— Если серьезно, то у меня к тебе деловое предложение.
— Деловое предложение?
— Да. А что тебя так удивляет?
— Тебе понравилось, как я занимаюсь консумацией? Ты хочешь, чтобы я развела кого-нибудь из твоих знакомых на деньги?
— Я не занимаюсь подобной ерундой. — Виктор моментально переменился в лице. Видимо, моя фраза вызвала его внутреннее недовольство, а быть может, даже унизила. — По этой части обращайся к Петьке — он в этом вопросе настоящий виртуоз.
— А что же тогда?
— Ты выполняешь мою просьбу, а я — твою.
— У тебя ко мне есть просьба? — Мне было трудно поверить в то, что только что мне сказал мужчина.
— Даже не просьба, а поручение. — Виктор снова пристально посмотрел на меня. — Ты умеешь хранить тайны?
— Умею, но я считаю, что спокойнее жить и не знать чужих тайн.
— А за хранение моей тайны я исполню любое твое желание. В пределах разумного, конечно. Только это желание должно быть не материальным. Я не хочу платить за сохранение своей тайны большие деньги, но я могу кого-нибудь за что-нибудь наказать. Есть человек, которого бы ты хотела наказать?
— Да, — не раздумывая, кивнула я.
— Кто он?
— Его зовут Николай. — Как только я произнесла это имя, то почувствовала, что меня сильно залихорадило.
— И что же это за Николай, который так сильно тебя обидел?
— Он клофелинщик. Работает в поездах.
— Это тот парень, который ограбил тебя в поезде?
— Да.
— Ты хочешь его жестоко наказать?
— Я хочу его убить.
— За ограбление?
— И за это тоже.
Странно, но я и сама не ожидала от себя такой откровенности. Совершенно. Мне казалось, я была так откровенна потому, что верила в то, что сидящий передо мной мужчина сможет наказать моего обидчика, и у него на это есть все полномочия. Он тот, кто сможет мне помочь.
— Так что же он тебе сделал? — Я чувствовала на себе все тот же проницательный взгляд Виктора.
— Он меня изнасиловал…
Глава 19
Я, сама не зная почему, рассказала Виктору всю историю моего знакомства с Николаем и поведала о тех печальных событиях, которые произошли со мной.
— Я понимаю, что его невозможно найти, — сказала я подавленным голосом, — но я очень на это надеюсь.
— Зря считаешь, что его невозможно найти, — обнадежил меня Виктор. — Именно в поездах-то его и можно поймать. Обычно клофелинщики по одному не работают: заходят по два, по три человека в поезд и по разным вагонам разбиваются. Для моих людей найти этого Николая — не проблема.
— Да разве можно найти иголку в стоге сена?
— Можно, если очень постараться. Только ты подумай, надо ли это тебе?
— Надо, — не раздумывая, ответила я.
Хорошо. Давай представим, что мои люди его нашли, и что дальше? Что ты захочешь с ним сделать?
— Убить, — хладнокровно ответила я и тут же добавила: — Убить и не сесть за это в тюрьму.
— А так бывает?
— Ты же сам знаешь, что бывает. Только перед этим мне бы хотелось спросить его, когда он в последний раз проверялся на ВИЧ-инфекцию. — Мое лицо исказила гримаса боли, а на глазах появились слезы.
Не помня себя, я всхлипнула и судорожно заговорила:
— Если бы ты мне только помог… Я не знаю, что я могу для тебя сделать и зачем ты меня сюда привез, но мне кажется, что я сделаю для тебя все, что угодно. Только найди этого подонка. Я больше не могу так жить… Не могу. Тяжело жить в неизвестности. Я готова умереть при мысли о том, что это изнасилование может стоить мне жизни.
— Хорошо. Если я найду этого Николая и дам тебе пистолет, ты сможешь его застрелить?
— Смогу.
— А если он ничем не болеет, все равно застрелишь?
— Да.
— А если тебя посадят в тюрьму?
В тюрьму не хочу, но убить смогу, — в моем голосе появилась жгучая ненависть. — Об меня так еще никто и никогда не вытирал ноги. Если ты ограбил девушку, то забирай все наворованное и уматывай с поезда. Но как можно глумиться над беззащитной, а самое главное, беспомощной девушкой, которая находится в бессознательном состоянии.
— Согласен. За это можно и нужно убить.
Это был нелегкий для меня разговор. Я рассказала о своем несчастье совершенно незнакомому человеку и пришла к мысли о том, что я готова пойти на преступление, защищая свою честь. Даже если Виктор не найдет Николая и этот негодяй мне случайно где-нибудь встретится, я знала, что, не раздумывая ни минуты, Я ЭТО СДЕЛАЮ. От собственной беспомощности, злости и отчаяния я со всей силы ударила кулаком по столу и ощутила, как меня бросило в пот.
