Инна Бачинская - Магия имени
В девять тридцать утра машина Плюто стояла у подъезда. Шибаев, испытывая тревогу, медлил, надеясь на чудо – а вдруг Инга позвонит раньше. Найдет способ позвонить… Ее телефон по-прежнему не отвечал. Он стоял нерешительно посреди комнаты, сжимая в руке мобильник. С нарастающим чувством беспокойства он вслушивался в равнодушные механические сигналы, с трудом подавляя желание немедленно помчаться в Посадовку…
В девять тридцать три, ощущая себя последним негодяем, разрываясь между чувством долга по отношению к Плюто, который устроил встречу, и страхом за Ингу, и убеждая себя, что сразу же после свидания поедет в Посадовку и заберет ее, он вышел из дома. Хватит детективных игр! Если они с заказчиком договорятся, вопрос об убийце снимется сам собой, он расскажет все Тротилу, пусть они ловят его сами.
Шибаев вдруг с невероятной четкостью понял, как много для него значит получить работу. Нормальную мужскую работу, за которую будут платить. Работа, где от него потребуется все, что он знает и умеет. Особенно теперь, когда есть Инга. Вдруг опьяняющее предчувствие перемен охватило его. Заказчик – человек денежный. Если они договорятся, он с Ингой сможет махнуть в Испанию, на юг Франции… Куда угодно! Деньги – это свобода. Он профессионал в своем деле, ему бы только немного везения… Инга появилась неожиданно, и сразу его жизнь стала меняться. Инга – его талисман. Он никуда не отпустит ее от себя. Неважно, кто там у нее есть, неважно все, что было до него… Их жизнь началась с той минуты, когда он услышал ее голос за спиной… Немедленно забрать ее из Посадовки! Немедленно!
Плюто посмотрел на часы, но ничего не сказал. Машина взревела мотором, и они помчались навстречу шибаевской удаче.
– Ты это… – начал Гений дзюдо, не поворачивая головы, – если спросят, почему ушел из органов, скажи, по состоянию здоровья после ранения… или это… смотри сам.
Он не отличался красноречием. Мысли выражал коряво, но точно, коротко и доходчиво. Шибаев подумал, что негоже начинать новую жизнь с вранья, тем более что его история далеко не тайна. Официальная версия никого не может ввести в заблуждение. Хотя, с другой стороны, люди, которым есть что скрывать, становятся жертвами сразу двух распространенных заблуждений. То им кажется, что окружающие все о них знают и нечего лепить горбатого и притворяться; то им удается убедить себя, что никому ничего не известно и все вокруг слепые и глухие. Выдержать золотую середину – идти прямо, не прятать глаза, не обсуждать запросто свои проблемы с первым встречным-поперечным и держать паузу – не всякому дано.
К удивлению Шибаева, машина въехала во двор дома, где жил Плюто. Он вопросительно повернулся к тренеру, но тот лишь кивнул в ответ: все, мол, в порядке, не волнуйся. «Фирма гарантирует соблюдение тайны», – вспомнил Шибаев строчку из рекламы, которую сочинил для него Алик Дрючин, он, Шибаев, ее забраковал.
Заказчик, как окрестил его Александр, вышел им навстречу из кухни, подвязанный полотенцем, благодушный, улыбающийся. Сказал:
– А я уже заждался! Я тут у тебя, Миша, похозяйничал маленько, ты не против? Прошу к столу! За едой и поговорим.
Он был из породы тех людей, которые всегда и везде берут командование на себя и чье лидерство признается безоговорочно. Эти люди везде чувствуют себя как дома, никогда не теряются, в огне не горят и в воде не тонут. Большой и толстый, с выпирающим животом, он двигался по кухне легко, словно танцевал: нарезал хлеб, расставлял тарелки, раскладывал закуски. Шибаев скользнул взглядом по его рубашке с засученными рукавами, часам, стоившим целое состояние, ему понравилось, что они простые, без наворотов, по дорогим замшевым туфлям. От этого человека за версту несло деньгами, хотя и считается, что они не пахнут. Шибаев отнес этого мужика к породе людей, которые, как царь Мидас, превращают в золото все, к чему прикасаются.
Они постоянно выигрывают в карты и рулетку. Картина, которую они случайно покупают в какой-нибудь занюханной лавке, оказывается шедевром известного мастера Возрождения, стекляшка, попавшая под ноги, – алмазом чистейшей воды, копеечный билетик лотереи, навязанный бойкой девицей на народном гулянии в парке, приносит громадный выигрыш. И так далее. Им даже не надо напрягаться. За них это делает фортуна, выбравшая их в любимчики. Можно было бы поговорить на тему, как попасть к ней в любимчики, закономерность это или случайность, и если закономерность, то как научиться управлять ею. Можно, но бесполезно, потому что ни до чего путного все равно не договориться. Если бы фортуну можно было приручить, то счастливых людей стало бы намного больше.
Лицо Заказчика было смутно знакомо Шибаеву, и он стал мучительно вспоминать, где мог видеть этого человека. Вспомнил – лет пять-шесть назад тот проходил свидетелем по делу об ограблении товарных поездов. Дело раскрутили шумное, хотя сели, как часто бывает, не главные исполнители, а «пикейные жилеты» и всякая второсортная, а то и третьесортная сошка. Сейчас перед ним сидел человек, резко отличающийся от давешнего скромного свидетеля. Это был хозяин, царь и бог, правящий своей империей справедливо, но строго, карающий отступников и милующий приспешников, щиплющий за розовую щечку счастливых невест, целующий в теплую макушку младенцев, раздающий продуктовые пайки и небогатые подарки неимущим.
Плюто коротко взглянул на Шибаева, проверяя впечатление от приема. Шибаев едва заметно кивнул: заметил, мол, оценил! Разговор завязался ни о чем – о жаркой погоде, ударившей неожиданно, о рыбалке и здоровом образе жизни, на который, увы, не хватает времени. Шибаев чувствовал, как Заказчик прощупывает его взглядом, и ожидал главного вопроса – почему он оказался там, где оказался. Он понимал, что о деле сегодня они говорить не будут. Если он пройдет испытание, то серьезный разговор впереди, если нет – то поговорят ни о чем и разойдутся.
– У вас, я слышал, проблемы со здоровьем, – заметил Заказчик. – Рановато в вашем возрасте.
Шибаев взглянул на Плюто. Гений дзюдо внимательно рассматривал свою чашку. Александр с сожалением подумал, что с надеждой на деньги, Испанию и юг Франции придется, видимо, проститься. Ну и фиг с ней, работой. Все равно для этих людей он навсегда останется волком, который, сколько его ни корми, всегда смотрит в лес. Доверять ему не станут как перебежчику и классовому врагу, все шишки будут валиться на его бедную голову, а в случае провала козлом отпущения единогласно выберут его, и никого другого. Еще и врать? Много чести!
– Нет, – сказал он, глядя в глаза Заказчику, – на здоровье не жалуюсь. Меня уволили за взятку…
Он скорее почувствовал, чем увидел, как шевельнулся Гений дзюдо, и с веселой злостью, ничуть не пытаясь оправдаться, стал рассказывать историю своего падения.
