Тори Озолс - Зависимая
Вдруг легкость покинула Девила, тело напряглось от ожидания реакции единственной женщины, которая пробилась через клетку его холода, затронув то, что он считал мертвым. Мужчина нашел ее глаза, хотя она старалась их отвести, и понял, что проиграл. Вместо ожидаемой нежности, радости, страсти и любви в них стоял ужас. Ее губы дрожали, и веки медленно опустились, пряча от него выражение ее глаз.
– Нет, нет, нет… – шептала она. – Ты ни перед чем не остановишься, добиваясь своего. Если душа не поддается, ты будешь медленно убивать ее, забирая по кусочкам. Разве ты не видишь, что добился своего? Я уже мертва! Сколько можно? Оставь меня в покое.
– Хорошо.
Глава 23. Чувствуя тебя
Это было безумие. Чистый всепоглощающий голод. Руки оставляли синяки, царапали кожу, срывая одежду с наших тел. Мы явно сошли с ума, но для меня это было не важно. Главное, что я чувствовала тебя. Наконец-то ощущала каждой клеточкой души и тела. И столько, сколько получала, я отдавала тебе.
Одно слово, словно приговор, упало на нее. И все. Он развернулся и вышел из квартиры. Секунду она не верила происходящему, секунду пыталась принять это, в то время как ее рука поднялась к горлу, сжимая его. Крик отчаяния, разрывающий душу, вырвался наружу, глаза затуманили предательские слезы, и она забилась в конвульсиях боли.
И вот Алекс срывается с места, выбегает из квартиры и отчаянно мчится по лестнице вниз. Ее ноги подворачиваются, руки цепляются за перила, стараясь удержать равновесие, а тело все равно летит вперед. Она слышат стук его туфель на первом этаже, сердце пропускает удар. Девушка выскакивает на улицу, тяжело дыша. Он стоит, опершись руками о машину, готовый открыть дверь и, признавая свое поражение, умчаться прочь. Его голова поднимается, и он, резко оторвавшись от холодного металла, идет ей навстречу.
Глаза неотрывно следят за ней, словно не веря, что она сейчас стоит перед ним. Но вот руки медленно раскрываются, приглашая к себе, и девушка кидается в такие желаемые объятия. Он стискивает ее до боли, как будто пытается растворить в себе. Губы проходятся по щеке, собирая солоноватую влагу, ища ее уста. В горячей жажде он сминает их в грубом поцелуе, причиняя боль. Но разве ее это волнует?
Ее руки мнут его рубашку, впиваясь в него ногтями. Дыхание сбивается, но они не разрывают контакта, словно боятся, что стоит немного ослабить эти безумные объятия – и все изменится. Ее челюсть болит от напряжения, но язык продолжает бесстыдно сплетаться в движении с его горячим языком. Этого мало, катастрофически мало.
Ей хотелось слиться с ним, стать его частью, чтобы знать наверняка, что он больше ее не отпустит. Она желала почувствовать его в себе, заполняющего ноющую пустоту так же, как перетекало между ними дыхание, так же, как сплетались их языки, словно и не было этого расставания, словно они всегда были одним целым.
Когда же он наконец оторвался от нее, то прижался своим лбом к ее, закрыв глаза и замерев так на мгновение. Так нежно, так чувственно. В ночной тиши их тяжелое дыхание казалось громом для обоих. Они обменивались им друг с другом, в то время как его горячие руки ласково касались ее лица. Девил подарил ей еще один легкий поцелуй, прикоснувшись лишь устами, после чего сделал шаг назад и резко распахнул дверцу машины со стороны пассажирского сиденья.
– Садись! – его голос прозвучал приглушенно, выдавая всю глубину переполняющих его чувств, но от этого не стал менее властным.
– Мои вещи… – попыталась запротестовать Алекс, но он прервал ее словами, которые перевернули всю ее душу:
– Все твои вещи дома.
Одно простое слово, которое выбило землю у нее из-под ног и заставило сердце тут же воспарить. Дом. Да, она вдруг поняла, что это правда. Ведь она стала считать то здание их домом, а мужчин, живущих в нем – семьей. Вот почему она не боялась Даяна, хотела помочь Хангеру, нормально воспринимала холодность Вара и радовалась общению с Канквером. Поэтому ей было вдвойне больно, когда Девил выгнал ее, тем самым вычеркнув из «семьи». А сейчас он предлагал ей возвратиться домой: в родные стены, каждый уголок которых впился в память, в их комнату, наполненную их смешанными ароматами, как это обычно бывает у супружеской пары. Алекс вспомнила свои вещи, что находились рядом с его: две зубные щетки в стаканчике, ее крем для рук возле его пены для бритья. Такие мелочи, но они наполняли ее сердце радостью и ощущением принадлежности. Поэтому после его слов она и думать забыла о необходимости подняться назад в квартиру и собрать сумку со своими скудными вещами.
Так, как и выбежала – в домашних тапочках, растянутой майке и коротких шортиках, в которых она обычно спала, не нося под ними нижнего белья, – она села на переднее сиденье, и дверь за ней захлопнулась. Девил отрывистыми шагами обошел машину и занял место водителя. Они резко тронулись и быстро покинули двор, через два поворота выехав на трассу.
Как заметила Алекс во время поездки с Даяном, дом Девила находился в пригороде, в получасе езды от города по трассе. Она поняла, что это было обусловлено большой территорией, на которой он был расположен, что позволяло мужчинам скрыть за оградой свои опасные занятия.
Они ехали в тишине, глаза Девила были прикованы к дороге, но при этом он взял ее руку и положил себе на ногу, накрывая своей большой ладонью, словно желая постоянно ощущать ее рядом с собой. Постепенно пальчики девушки стали легко гладить его ногу через ткань штанов, таким способом стараясь успокоить его. Но это произвело противоположное действие. И Алекс это поняла, когда он шумно выдохнул, напряженно сжав губы.
Но вместо того чтобы прекратить, девушка, наоборот, стала смелее, ведя руку ко внутренней стороне его бедра, приближаясь к выросшему бугорку. Алекс улыбнулась, когда увидела, как стиснули его пальцы кожаный руль. Еще никогда она не чувствовала себя столь раскованно и свободно. Это чувство ударило ей в голову, опьяняя сильнее любого алкоголя. Ей безумно понравилось то, как она влияла на этого жестокого мужчину, только сейчас осознав свою женскую власть над ним, и от этой власти сама вдруг возбудилась. Ее рука накрыла его плоть, чувствуя твердость даже через дорогую ткань. Слишком долго она была без него, слишком долго ощущала пустоту, засыпая с подушкой в обнимку.
Алекс перевела взгляд на Девила, в утренних сумерках различая, каким напряженным стало его лицо, как раздулись ноздри и сузились глаза, а дыхание из равномерного превратилось в тяжелое и отрывистое. И она поняла, что для него это расставание тоже не прошло бесследно. Рука девушки сжала его орган, и Девил резко вывернул руль – так, что ее даже откинуло к дверце. Он съехал с трассы в тянувшиеся вдоль дороги деревья. Спрятав машину за ними, они остановились.
