Яна Розова - Метод Нестора
Воспоминания следователя
— Вас интересует все? Я многое помню. Раньше гордился своей профессиональной памятью, а теперь считаю ее своим проклятьем! — Полежаев грустно улыбнулся, показав желтые от крепкого табака зубы и достал из стола пачку «Беломора». Спросив взглядом разрешения, закурил и только потом начал рассказывать. Говорил он размеренно, будто вспоминал события, прочитанные в какой-нибудь старой забытой книге: — Дело было так: жила себе спокойно одна семья, мама, папа и сын, а потом в один день семьи не стало. Точнее сказать, в один вечер. Как раз накануне, папа продал свой автомобиль, не помню уже какой. Впрочем, тогда только «Жигули» да «Москвичи» и были. Плюс еще «Запорожцы», но у папы не «Запорожец» был, это точно. Он был врачом, еще и науку двигал, так что машину имел посолиднее «Запорожца». Так вот, продал он свой старый автомобиль и деньги отнес домой, потому что подошла его очередь на новую машину и деньги нужны были в самом скором времени. Тогда машины покупали по очереди, от предприятия. Знаете? Знаете, вижу.
Кроме денег в квартире Бентковских хранились медицинские препараты. Бентковский занимался наукой, искал новые препараты для анестезии и еще пытался изобрести способ лечить от наркотической зависимости. Это и коллеги рассказали и соседи, которым Бентковский — старший часто помогал в случаях возникновения проблем по части здоровья. Потом эти препараты не нашли. Остались только опытные образцы и записи Бентковского. Их хранили в особом месте, но не потому что боялись воров, просто соблюдая условия их хранения.
В тот вечер папа и сын Бентковские вернулись домой позже обычного. Они были в гараже, наводили порядок после продажи машины. Мальчику тогда было пятнадцать лет. Так вот, они подошли к своей квартире, а дверь открыта. Вошли и напоролись прямо на бандитов. В открытую дверь спальни муж и сын увидели залитый кровью труп матери. Тело лежало таким образом, что сразу становилось ясно: женщину изнасиловали. Не буду описывать, это можете себе сами представить. На Бентковского осознание трагедии произвело дикое впечатление. Он в ярости кинулся на бандитов, напоролся на нож одного из них и упал. Тогда все трое бросились на него и стали резать, колоть, бить ногами. Бентковский умер. Мальчик бросился на помощь отцу, но его отшвырнули в сторону. Бандиты уже спешили, они только пырнули парня ножом и убежали, а он остался истекать кровью. Соседи заметили приоткрытую дверь и нашли два трупа и еле дышавшего подростка.
— Они, что же, и криков не слышали? — спросила Вика.
— Тут бандиты верно рассчитали: соседи Бентковских, действительно, ничего не слышали. Верхний, пятый этаж, соседи мимо не ходят! У них там, кажется, одна соседка была старушкой глуховатой. Другая работала по ночам — не помню, кажется, медсестра или ночная няня в садике.
Мне показались подозрительными только «глухие» в квартире, расположенной прямо через стенку. Жили там муж и жена, алкоголики настоящие! Они говорили, что спали в тот вечер, но один их собутыльник рассказал, что они не могли спать, поскольку денег на выпивку не было. Позже чета пьяниц призналась, что это они «навели» на квартиру бандитов. Через них и вышли на убийц...
Весь ужас заключался в том, что бандитами оказались совсем молодые парни, ненамного старше мальчика Бентковских.
— И сколько им дали?
— Сколько? Точно не помню, но им хорошо дали! Все получили не меньше пятнадцати строгого режима. Но по тем временам они еще легко отделались. Могли бы и вышку получить. Впрочем, так уж получилось, что никто из тех бандитов до сегодняшнего дня не дожил. Один в тюрьме туберкулез получил и умер, второго убили в драке, тоже в тюрьме. Только третий весь срок отсидел, откинулся в восемьдесят седьмом, кажется. Сразу же попал в какую-то группировку и погиб при разборках между бандами. Вот так.
— А мальчик?
— Мальчик молодцом держался. Первые показания давал в больнице, куда его привезли с ранением. Но он не растерялся, точно описал преступников, сказал, какая сумма денег хранилась дома и какие медицинские препараты были у отца. Эти препараты сыграли не последнюю роль в решении бандитов ограбить именно эту квартиру. Не надо думать, что наркомания — примета только нынешних времен. Раньше тоже умели водкой димедрол запивать!
— А как выглядел мальчик?
— Выглядел? Ну, выглядел он просто ужасно! Особенно в больнице — бледный, сутулый, с безумными от горя глазами. Намного лучше Бентковский почувствовал себя после поимки преступников. Я пригласил его на опознание негодяев и даже не узнал его самого. Пришел совершенно взрослый человек. Довольно высокий, широкоплечий, немного угрюмый. — Полежаев достал новую папиросу и глядя на нее добавил: — Хороший он был мальчик! Вот нечасто нас за работу благодарят, а он как только убедился, что это пойманы действительно убийцы его родителей, повернулся ко мне и сказал: «Спасибо!». Таким тоном, что... за душу взяло. А вот приговор вызвал у него настоящий шок. Я был на суде и видел, как он застыл, услышав сроки наказания. Бентковский надеялся на высшую меру. После суда он попал в психушку.
— Как в психушку? — потрясенно спросила Вика.
— Вот так! — следователь пожал плечами: — Выглядел мальчик крепким парнем, но смерть родителей его подкосила. И даже не столько смерть, сколько то, что убийцы легко, по его мнению, отделались. Дальнейшая его судьба мне не известна. С ним поселилась его бабушка, потом она умерла, а он, как говорили, так и слоняется теперь по лечебным учреждениям. Но я не знаю точно. Грустная это история, впрочем, я много таких помню!
Полежаев встал и отошел к окну. Пока он открывал форточку и выбрасывал прямо на газон под окнами окурки из пепельницы, Золотова пыталась придумать еще вопросы по делу, но ничего в голову не шло. Вот так всегда: сначала не можешь сосредоточиться, а потом жалеешь, что не спросила то и это!
— Спасибо, Леонид Анатольевич! — сказала она и поднялась с места. В боку стала разгораться боль, но пить таблетку при Полежаеве Вика не хотела из соображений нерационального кокетства.
— Пожалуйста! — ответил он приветливо и немного насмешливо. — Приходите еще, только в следующий раз не пытайтесь меня надуть!
— Да, я уже поняла, что это здесь не прокатит, — улыбнулась Золотова, последний раз глянув в молодые веселые глаза. — До свидания!
— До свидания, — услышала в ответ и только у двери опомнилась:
— Ой, Леонид Анатольевич, а вы не помните, как звали мальчика Бентковского?
— Звали? — кажется, переспрашивать было привычкой следователя. — Я не сказал? Странно! У него было очень необычное, редкое имя!
