Яна Розова - Ночь Нептуна
— А дом у него старый, окруженный деревянным забором, — объясняла Катя. — Иван недавно рассказывал, как красил его и жаловался, что половину досок в заборе пора менять.
Деревянный забор был неплохим опознавательным знаком — в Боровиковке, где большинство жителей все лето сдавали комнаты отдыхающим, дома были ухоженными, а заборы в основном кирпичными.
Поблагодарив Катю очаровательнейшей из своего арсенала улыбкой, Паша набрал номер Ивана. Тот звонку удивился, он уже позабыл, что его рыжий партнер интересовался фотографией Олеси. Да, действительно, он же обещал фотографию!
Стараясь не быть слишком навязчивым, Паша все же попытался набиться в гости. Не вышло. Иван собирался на работу — сторожевать на причале, расположенном в соседней бухте. Там базировалась местная флотилия, состоявшая из двух прогулочных катеров, принадлежащих администрации Боровиковки, а также нескольких суден, находящихся на балансе МЧС. Настырный Паша предложил было зайти к Ивану на работу, чтобы взять фото. Очень ласково Иван попросил Пашу не делать этого. Он принесет фотографию завтра вечером в бильярдную. «Тогда и встретимся», — сказал он.
Испытывая несоразмерное причине разочарование, Паша направился на пляж. Выбрав местечко поближе к прибою, он разделся, небрежно бросил свои вещи на песок, вошел в воду. Нырнув и проплыв около двадцати метров, Седов вдруг ясно представил себе, что где-то в толще этой прохладной, великолепно пахнущей свежестью воды находятся останки… а правильнее, остатки тел двух девушек.
Отфыркиваясь, он вынырнул, выскочив из воды чуть ли не по пояс, снова ушел под воду, не вовремя вдохнул и захлебнулся. Всего на долю секунды, но, успев при этом ощутить, а точнее, вообразить вкус смерти уже не двоих, а четверых юных существ.
Снова вынырнув, Седов перевернулся на спину. Пытаясь стабилизировать дыхание, он заставил себя вдыхать и выдыхать воздух спокойно и размеренно. Успокоился, поплыл к берегу. Выбравшись из воды, рухнул на шелковистый ракушечный песок лицом вниз. Сердце все еще вздрагивало в грудной клетке — от физических усилий и от — ах! — переживаний.
Усмехнувшись, он наморщил нос. Ну и чего он так расчувствовался? В море всегда полно трупов — рыб, птиц и прочей земной и морской живности. В смысле биологическом тело человека не слишком отличается от тел животных. Мы точно так же разлагаемся и становимся пищей для тех, кто голоден там, под водой.
Да и с чего же это Паша напридумывал, будто тела девушек находились в этой бухте? Позавчера катера пахали дно пятнадцать часов — от темна и до темна. И ничего не нашли. Скорее всего, убийца отвез убитых гораздо дальше в море или кинул их в воду в любой соседней бухте. Правда, в последнем случае получалось, что тело Ираиды шторм волок на пляж отеля пару километров. Вероятно ли такое?
Или убийце что-то помешало похоронить Ираиду так же, как и остальных.
Паша перевернулся на спину, сел, отряхнул с кожи прилипшие обломки ракушек.
Он не мог понять, в какую сторону направить свою энергию. Он знал, что до следующего преступления еще двенадцать месяцев и убийца сейчас не будет предпринимать никаких действий. Он понимал, что торопиться некуда и незачем нервничать о чем-то, чему нет и названия, лучше обдумать все известные факты и дождаться, пока самочувствие единственной свидетельницы — Александры — не улучшится.
Но все равно Паша не мог расслабиться под горячим сильным солнцем, лежа рядом с морем, которое любил как очень немногих людей в своей жизни.
* * *Вечером Паша почти несколько часов бродил по берегу. Ничего особенного он не искал, а просто наблюдал за людьми, наслаждавшимися закатом на теплом морском берегу. Сжимая в кулаке осколок белого камешка, найденный в мешке для удобрений, он сел на лежак под навесом. Солнце заходило, небо заволакивалось тучами, море играло волнами, как играет мышцами бодибилдер. В природе что-то затевалось, а люди на берегу не обращали на намерения окружающей среды никакого внимания.
Маленькая семья — мама и дочка лет семи — сидела под ненужным зонтиком. Мама вывязывала крючком непонятную геометрическую форму, из которой, судя по всему, должна была в итоге сложиться какая-то одежка. Девочка играла с большеголовой, яркой, как проститутка, куклой.
Мужчина и девушка сидели на подстилке из фальшивого бамбука. Он пил пиво и смотрел в сторону, она лузгала семечки, сплевывая шелуху прямо на песок. Завтра кто-то из отдыхающих найдет тут неаппетитную кучку, которую брезгливо обойдет, поминая недобрым словом ее создателя.
Пожилые супруги пасли в четыре руки шкодливую поросль — двух совсем малолетних пацанов и девочку постарше, выглядевшую как-то отстраненно и даже отчужденно.
Обычная жизнь обычных людей. Ничего особенного и даже скучно. Но если ты лишен возможности быть таким, как все — пусть даже обычным и скучным, — ты чувствуешь себя несчастным. В этом кроется одно из основных противоречий человеческой натуры. И сейчас перед Пашей стоял выбор: сделать попытку снова быть счастливым или оставить все как есть?
Почувствовав чей-то взгляд, Паша обернулся. На лежаках сидела Кира и смотрела ему в спину.
Вдруг зазвонил телефон.
— Павел? — Это был голос Ивана. — Ты где ходишь? Давай уже играть, что ли!
— Давай, — согласился Паша. — Но ты же сказал, завтра? А ты фото принес?
— Сегодня получилось, и фото принес. Предлагаю на него и сыграть.
Усмехнувшись странному, если не сказать дурацкому предложению, Паша отключил телефон и поднялся на ноги.
Иван сегодня был в ударе. Он демонстрировал свои лучшие удары, брал самые трудные шары, беспрерывно отряхивался от мела и комментировал каждый свой удар:
— А вот это было чисто!
На удивление, Паша ему не очень уступал. Возможно, он кое-чему научился, регулярно играя уже две недели, а возможно, просто поймал нужное настроение. Седов сумел сосредоточиться на игре, выбросив из головы все посторонние мысли.
В качестве допинга на сегодня Седов выбрал водку. Беленькую он пил редко, обычно за компанию. Сегодня же пиво ему надоело, а полюбившейся марки местного коньяка в баре не оказалось. Для начала он заказал двухсотграммовый графинчик. Его растянул почти на полтора часа, закусывая хрустящими малосольными огурчиками.
Вместе с графинчиком кончилась и партия. Выиграл ее Паша, что было удивительно и странно. Седов даже задал себе вопрос — а не поддался ли ему Иван? И сам на него ответил словами Ивана: бильярд — чистая игра, в ней видно все, ничего не скроешь, не сблефуешь, не подыграешь и не сделаешь хорошую мину при плохой игре.
