Светлана Демидова - Шатер из поцелуев
В такой поздний час, да в пятницу, да в мороз народу в автобусе было мало. Фадеевы сели на сиденья рядом, но ехали по-прежнему молча, будто случайные попутчики. Ольга мужественно и самоотверженно боролась со слезами. Вася тупо смотрел прямо перед собой, в исписанную синим маркером спинку кресла. Когда они выходили из автобуса, Фадеев подал Ольге руку, но тут же отдернул ее, как только жена оказалась на тротуаре. Ольга сразу засунула руку в карман пальто. Ей не хотелось, чтобы кто-нибудь видел ее кисть, к которой Вася прикасается с брезгливостью. Возле подъезда она вынуждена была развернуться к Фадееву лицом и сказать:
– Ну вот и все… Проводил… Я пойду?
Вася отвел глаза и спросил в сторону:
– И ты не хочешь, чтобы я зашел?
– Я-я-а?? – задохнулась удивлением Ольга и даже закашлялась от ожегшего горло морозного воздуха.
Вася резко повернулся к ней, схватил за плечи, чувствительно тряхнул и сказал:
– Да, ты! Как ты живешь без меня, Оля?!
– Я… не живу… Вася… – прошептала она. – Я умираю…
Фадеев жадно вглядывался в ее лицо. Ольга за рукав потащила его в подъезд. Они ехали в лифте, не в силах отвести глаз друг от друга. В коридоре своей квартиры Ольга, сбросив верхнюю одежду, сказала:
– Я сейчас поставлю чайник… Согреешься… Да?
Но Фадееву не нужен был чайник. Он сгреб Ольгу в охапку, и они так страстно поцеловались, как, казалось, никогда до этого. И потом целовались и целовались еще, словно впервые дорвавшиеся друг до друга подростки.
– Где Митя? – спросил между поцелуями Вася.
– У соседки… у Полины… – ответила Ольга. – Я не знала, когда приду… свадьба все-таки у лучшей подруги… Договорились, что заберу Митеньку завтра… утром…
– Как же это кстати… – обрадовался Фадеев и тут же начал расстегивать на Ольге нарядную кружевную блузку, бормоча: – И какого черта… тут столько пуговиц… пальцы прямо сломаешь… ну… Оль… ну помоги же…
Счастливо рассмеявшись, Ольга сняла блузку через голову, потом сама, уже без всяких просьб с его стороны, расстегнула бюстгальтер и прижалась к груди мужа истомившимся без его ласки телом.– Я чуть не рехнулся без тебя, Оля, – сказал Фадеев, когда они уже лежали обнявшись в своей супружеской постели.
– Ты похуде-е-ел, – протянула Ольга.
– Ерунда… Хотя… ты тоже очень бледная… И синева под глазами так и не исчезла…
– Она исчезнет, если ты…
– Что?
– Если ты больше никуда не исчезнешь…
Фадеев, отстранившись от нее, сел на постели.
– А что наш «друг»… Николаев? – спросил он.
– Вася! Прошу тебя! Давай хотя бы сейчас не будем о нем! – отозвалась Ольга, и в ее голосе явственно зазвенели слезы.
– Нет, Оль, давай все-таки расставим все точки над «i». То, что с нами произошло, я с большим трудом пережил, а может быть, еще и не до конца…
– Но чего же ты хочешь, Вася? – воскликнула Ольга. – Неужели не видишь, что я люблю тебя! Тебя! Не его!
– Но ведь он не успокоился, да? – спросил Фадеев, не обращая внимания на ее отчаянный вопль.
– Не успокоился.
– И еще придет?
– Скорее всего.
– Он по-прежнему требует сделать тест?
– Не требует… Просит, но не слишком настойчиво…
– Настойчиво он хочет тебя?
– Да! Да! Да! Но я только и делаю, что ему отказываю!
– Оль! А Вика обо всем знает?
– Думаю, пока нет, но он собирался сказать ей… И вообще решил с ней развестись…
– Зачем?
– Вася! – возмутилась Ольга. – Ну… не задавай глупых вопросов!
– Они не такие уж глупые. Я должен знать о намерениях противника.
– Какие бы они у него ни были, я ни за что не останусь с ним! Никогда! Даже если ты меня опять бросишь…
И долго сдерживаемые рыдания наконец прорвались из Ольги наружу. Она зарылась лицом в подушки, сотрясаясь всем телом. Фадеев накрыл ее сверху своим и горячо зашептал в ухо:
– Ты моя… Ты моя жена… А Митенька мой сын… И никакой Николаев ничего не сможет с нами сделать, если ты любишь меня…
– Ва-а-ася-а-а… – Ольга развернулась, и губы их опять встретились.
Ольга обняла мужа за шею, и они забыли не только о Николаеве, но даже и о Митеньке.– Я так и знала, что все будет в порядке! – радостно прокричала в трубку Валентина. – Можешь спросить у Андрюшки! Я ему сразу так и сказала: «Вот увидишь, Фадеевы на нашей свадьбе помирятся!» Он, конечно, говорил: «Сомнева-а-аюсь я…», но я-то знала, что так оно и будет! Оль! Ну… расскажи, как там у вас все это получилось! Васька первым не выдержал, да? Или ты?
– Да мы оба, Валь… – отозвалась смущенная Ольга.
– Эх! Была картина маслом! Жаль, я ее не видела!
– Я думаю, что у тебя вполне хватит воображения ее представить.
– Оно конечно, но вживую бы лучше! – расхохоталась Валентина, а потом вдруг резко прекратила смеяться и спросила: – Слушай, а что с Николаевым? Больше не объявлялся?
– Нет, как сквозь землю провалился…
– Ну и хорошо!
– Не знаю. Напоминает затишье перед бурей. И потом…
– Что?
– Понимаешь, Вика все звонит и по-прежнему приглашает к ним в гости встречать Новый год.
– Значит, он ей так ничего и не сказал, – поняла Валентина.
– Получается, что не сказал, – согласилась Ольга.
– Ну а ты что думаешь? Про Новый год-то?
– А что я? Отнекиваюсь, как могу. Митенькой прикрываюсь, но ты же видела Вику: она обожает детей. Еще я говорила о том, что вы с Андреем не можете к ним прийти, потому что у вас медовый месяц и вы… ты уж прости, что приврала… и вы уезжаете…
– А она?
– А она говорит, чтобы мы с Васей и с Митенькой приходили.
– Да-а-а… пробле-е-емка… – протянула Валентина. – И что будешь делать?
– Не знаю пока, – мрачно отозвалась Ольга.
– А что Фадеев говорит?
– Предлагает с ней объясниться.
– С ума сошел!
– Вот и я не соглашаюсь. В общем, Валя, живем, как на вулкане. Ждем, когда начнется извержение.29 декабря у Митеньки поднялась температура. Ольге казалось, что это она накликала на сына болезнь, поскольку очень старательно выискивала предлог, чтобы не пойти к Вике и Сергею встречать Новый год. Примчавшаяся на вызов Виктория Романовна поставила мальчику нестрашный диагноз ОРВИ, но огорчилась, что срывается их общий праздник.
– А я так хотела перед вами похвастаться своими кулинарными способностями, – сказала она. – Хотела курник испечь и кулебяку по всем правилам. Мама у меня этими пирогами славилась. Сережа очень любит…
– Ну ничего, Вика, – как могла успокаивала ее Ольга. – Не последний день живем! Все еще у нас будет!
По лицу Виктории Романовны было видно, что ей хотелось бы, чтобы Фадеевы пригласили их с мужем к себе, раз уж больного мальчика нельзя тащить в гости. Ольге было очень жаль жену Николаева, но пригласить их к себе она не могла.
