Лиза Джексон - Звонок с того света
– Вы правы, – подтвердил Бентс. – Поэтому вернемся к Саманте Лидс.
Джереми затянулся контрабандной «коммунистической» сигарой и грустно вздохнул:
– Валяйте, спрашивайте.
– Вам повезло, что Саманта была вашей студенткой?
– В каком смысле? – Профессор был несколько ошарашен вопросом.
– В прямом. Сексуально привлекательную девушку обучать вашим премудростям все же приятнее, чем какую-нибудь дурнушку.
Джереми хотел было оскорбиться, но передумал:
– Вы намекаете на то, что я спал с нею до брака?
– Это вы сами сказали, а не я.
– Я могу пригласить адвоката и пожаловаться на вас, детектив, как вас там зовут... Бентс?
– Разве я чем-то оскорбил вас или в чем-то обвинил? Честно говоря, я даже немного вам позавидовал... по-мужски. Расскажите, как все было. Дело давнее, вашей репутации не повредит. Мой рот, обещаю, будет на замке. Наша работа ведь и состоит в том, чтобы собирать крохи чьей-то личной жизни.
– Мне очень не хотелось бы вспоминать о тех временах, – заявил Джереми, и целая гамма эмоций, подобно разноцветной радуге, отразилась на его лице.
Он был зол и возмущен и хотел бы послать подальше столь назойливого копа, но и поделиться с кем-нибудь подробностями об одной из своих сексуальных побед для такого тщеславного мужчины было весьма соблазнительно. Джереми загасил окурок сигары, оперся подбородком о сложенные руки и в такой удобной позе погрузился в воспоминания:
– То был трудный момент в моей жизни. Я только что расстался с моей первой супругой. Вы знаете, как это бывает – ощущение пустоты, утраты, и вдруг появляется Саманта! Я не имел права претендовать на ее благосклонность, хотя бы из-за разницы в возрасте. Но сердцу не прикажешь – как оказалось, ни ее сердцу, ни моему. Одним словом, мы нашли друг друга. Это вызвало небольшой скандал в нашем кругу и ускорило наш развод, хотя, впрочем, мой первый брак давно можно было считать распавшимся. Но все-таки моим адвокатам пришлось постараться, чтобы скорее освободить меня и дать возможность нам с Самантой воссоединить наши судьбы.
Фразы, произносимые Джереми, накатывались на слушателя, как ленивый, монотонный прибой на прибрежную гальку. Вот так, наверное, он убаюкивает на лекциях своих студентов, кого-то доводит до диплома, некоторых – до своей постели.
– Я – неисправимый романтик, – продолжал профессор. – Я все время ищу свой идеал и на этом идеале женюсь, а потом, хотя испытываю горечь разочарования, вновь отправляюсь на поиски нового идеала.
– После развода с Самантой вы снова женились?
Джереми всплеснул руками, выражая то ли раскаяние, то ли триумф победоносного «романтика».
– И опять на хорошенькой студентке. Но только после того, как предшествующий брак был расторгнут. Я на этом пути не сделал ни одного неверного поворота. Меня нельзя упрекнуть в двоеженстве или в совращении несовершеннолетней. Я поступаю как свободный гражданин, и мой единственный проступок лишь в том, что я курю сигары, производимые на острове Фиделя Кастро.
– Мы же договорились, что это меня не касается, – напомнил ему Рик.
– Прекрасно. Так чем еще я могу вам помочь?
Бентс даже начал испытывать некоторый азарт, возвращая профессора из заоблачных сфер на землю, как будто дергая за ниточку улетающий вверх воздушный шарик.
– Когда Саманта еще училась у вас, вы не предлагали ей заниматься проституцией?
Джереми вытаращил глаза. Бентс остался доволен собой. В словесном фехтовании с интеллектуалом он сразу выиграл несколько очков.
– Бог мой! Вы что, спятили?!
– Не предлагали ли вы ей связанную с проституцией тему для дипломной работы? – уточнил он.
Джереми Лидс быстро оправился от укола.
– Вы употребили неверный термин. Речь шла конкретно не о проституции, а о «психологии улицы» – что заставляет людей искать там средства к существованию, торговать своим телом, наркотиками и тому подобное. Тема интересная, согласитесь. Меня как-то осенило в удачный момент, и я отдал эту идею на откуп Саманте. Совершенно бескорыстно, и о том не жалею. Она блестяще справилась с заданием. Печально лишь, что результат привел к нежелательным последствиям.
– В каком смысле?
– В смысле нашего брака. Я настолько был ею очарован, что предложил Саманте соединить наши судьбы, и допустил ошибку.
– Какую?
Лукавая, кошачья улыбка появилась на лице профессора.
– Я поздно осознал, что мы пролагаем разные тропинки в жизненных джунглях, по-иному собираемся строить свои карьеры.
– Она решила идти своим путем?
В ответ Джереми молча пожал плечами.
– И вы нашли себе новый объект для приложения своих идей и способностей?
Профессор явно начал терять терпение.
– Мужчина по своей натуре не склонен к одинокому существованию. Надеюсь, вам, детектив, из вашего богатого личного и служебного опыта это известно.
– Но ведь вы все же сожалеете, что ваш брак с Самантой распался? Или я ошибаюсь?
Теперь глаза профессора сощурились до узких щелочек, как смотровые прорези в танковой броне, и из них устремились на лицо полицейского два изучающих луча.
– Я сказал лишь то, что имел в виду, а именно: мне жаль, что мы не пошли по жизни вместе, а расстались в самом начале пути.
Бентс ему не поверил. Ни одному его слову, ни его глазам, ни улыбочкам. Профессор Джереми Лидс был насквозь фальшивый, а душа его сжалась в комочек и теперь трепетала от страха, несмотря на внешнюю браваду. Но связан ли был этот страх с какой-то конкретной виной, или его просто напугал явившийся к нему полицейский? Смог бы Джереми срежиссировать подлый спектакль с таинственным «Джоном» в главной роли? Бентсу надо было все это обдумать, лучше в одиночестве и с сигаретой в зубах.
– Будьте откровенны, детектив, не пудрите мне мозги. Вы думаете, я в чем-то замешан. Скажите прямо, и я прямо вам отвечу. К тому, что происходит с Самантой сейчас, я никакого отношения не имею. И ничего плохого никогда бы ей не сделал. И мне сейчас абсолютно безразлично, что она вдруг вздумала найти себе работу опять у меня под боком.
Он вытянул шею, приблизив свое лицо совсем близко к лицу полицейского, и понизил голос почти до доверительного шепота.
– Знаешь, дружище, в ней что-то было и до сих пор есть. Я тогда втрескался в нее по уши. Это не просто женский шарм, а некая харизма интеллектуальной женственности. Вот почему я выделил ее из всех других студенток.
Бентс изобразил на лице понимающую ухмылку:
– Трахнул, вошел во вкус, женился, ну и... заскучал?
– Вроде того. Во всех мужчинах природой заложено желание одерживать победы, а затем стремиться к новому. И поверь, что я не из тех, кто любит топтаться на уже пройденной дорожке. Не я звал ее обратно в Новый Орлеан, а раз уж у нее так сложилось, мне наплевать, что она тут делает. Для меня она – приятное воспоминание и не более.
