Нора Робертс - Приговоренные к безумию
Мира сказала об этом на террасе. Семья… Ева понимала, что в семье ведут себя именно так, хотя в детстве не испытывала ничего подобного. Шумные застолья, когда все перебивают друг друга, с глупыми шутками и поддразниваниями, которые никого не обижают…
Но если что-то или кто-то повредит какую-то часть этой идиллической картины, она распадается на кусочки. Временно для тех, кто достаточно силен, чтобы склеить картину или создать новую, и навсегда для тех, кто не в состоянии это сделать…
Она украдкой посмотрела на Макнаба. Несмотря на веселую болтовню, над столом нависала тревожная тень. Каждый чувствовал: если Макнаб останется искалеченным, все рассыплется в прах. Конечно, они создадут новую картину, но никогда не забудут старую.
Ева отодвинулась от стола.
– Мне пора – у меня есть кое-какая работа.
– Но Ходячий Труп сказал, что будет шоколадный торт.
– Джейми! – мягко упрекнул Рорк.
– Прошу прощения, – неохотно извинился Джейми. – Мистер Ходячий Труп, известный также как Соммерсет, сказал, что будет шоколадный торт.
– Если ты съешь его целиком, я убью тебя во сне. Тогда ты сможешь присоединиться к Ходячему Трупу. Рорк, мне нужно поговорить с тобой.
Когда они выходили, Ева услышала, как Джейми спросил:
– Думаете, они сейчас прыгнут в постель?
В ответ раздался звук подзатыльника, который Фини отвесил подростку.
– Как насчет постели? – Рорк взял Еву за руку.
– Хочешь, чтобы я приказала Фини дать подзатыльник и тебе?
– Ну, я немного увертливее, чем Джейми. Значит, мы не собираемся подняться наверх для быстрого акробатического этюда?
Ева нахмурилась:
– Сколько раз в день ты думаешь о сексе?
Рорк задумчиво посмотрел на нее:
– Ты имеешь в виду активные раздумья или просто таящуюся в голове мысль, наподобие невидимого документа Джейми?
– Не имеет значения. Ты видел Миру?
– Нет, я был в лаборатории. Жаль, что я не повидался с ней. Пибоди сказала, что Мейвис тоже приходила и хотела поговорить с тобой наедине. С ней все в порядке?
– Она зале… – Ева осеклась, не желая снова тратить время на объяснения. – Она беременна.
– Что?! – Рорк застыл как вкопанный. – Наша Мейвис?
Видеть Рорка ошарашенным было редким удовольствием.
– Она самая. Мейвис просто прыгает от радости. Кстати, не знаю, можно ли ей это делать – ведь при этом перемещается… ну, то, что у нее внутри.
– Ай да Мейвис! Как она себя чувствует?
– Судя по всему, хорошо. Во всяком случае, выглядит она превосходно. Сказала, что ее рвет по утрам, но ей это нравится. Не могу этого понять!
– Откровенно говоря, я тоже. Нужно пригласить их к обеду, как только у нас будет время. Слушай, тебе не кажется, что у нее слишком насыщенный график выступлений и записей? Вряд ли ей стоит переутомляться… – Чувствовалось, что Рорк разбирался в режиме и питании беременных так же, как Ева, то есть никак.
– Судя по сегодняшнему дню, энергии ей хватит на двоих.
Когда они вошли в кабинет Евы и она плотно закрыла дверь, Рорк настороженно поднял брови.
– Поскольку ты наложила вето на секс, полагаю, уединение тебе нужно по менее приятной причине?
– Детская служба заблокировала мой ордер, а если улаживать бюрократические проблемы через суд, рискуешь умереть естественной смертью, прежде чем вынесут решение. Я еще не читала профиль, составленный Мирой, но она устно изложила мне суть, а Бэкстер передал мне данные, которые он получил. Я теперь знаю, что искать, и если…
– Ева, ты хочешь, чтобы я сделал то, что ты мне обычно запрещаешь?
– Люди продолжают умирать. Они не знают, что заражены, но некоторые уже обречены. Инфекция продолжает распространяться. Один хороший коп мертв, а другой… Ты же понимаешь: мой друг, – хотя не знаю, как я могла подружиться с таким идиотом, – возможно, никогда не сумеет ходить самостоятельно. Быть может, ответ на вопрос, кто это делает, содержится в запечатанных файлах.
– Значит, мы сломаем печати.
Ева уставилась на него, потом выругалась и отвернулась.
– Как у тебя все просто! Тогда чем я буду отличаться от «Искателей Чистоты»? Я тоже готова преступить закон, так как думаю, что я права.
– Тем, что они убивают людей.
– Я говорю себе то же самое. Но ведь разница только в степени…
– Черта с два! У тебя есть совесть, и ты всегда сначала сомневаешься в собственной правоте. Ты знаешь, как близко можно подойти к черте, чтобы не переступить ее, Ева. И никогда ее не переступишь – просто не сможешь этого сделать.
Ева закрыла глаза.
– Нечто в этом роде я и сказала Бэкстеру. Сейчас эти люди используют закон, чтобы помешать мне. Я не могу им этого позволить.
– Значит, мы должны использовать незарегистрированное оборудование.
Ева кивнула:
– И немедленно.
* * *В комнату имели доступ только три человека. Проверка осуществлялась с помощью голоса и пластинки для отпечатков ладоней. За единственным широким окном открывался вечерний пейзаж. Но Ева знала, что комната надежно защищена от попыток заглянуть внутрь, даже если кому-то хватит на это духу.
С широкой консоли в форме буквы «U» осуществлялось управление многочисленными центрами связи и системами компьютеров, не зарегистрированными компьютерной охраной и, следовательно, незаконными. Впервые Ева увидела все это больше года тому назад и сразу признала, что оборудование по своему уровню значительно превосходит то, которым располагает Главное полицейское управление. Но с тех пор некоторые аппараты были значительно усовершенствованы. Очевидно, ряд имеющихся здесь «игрушек» еще не появлялся на рынке.
Ева подошла по глянцевым черным плиткам к новым моделям.
– Никогда не видела ничего подобного.
– Это образцы. Я хотел провести на них кое-какие тесты, пока они не задокументированы. Кажется, действуют, как надо.
– Какие они маленькие!
– У нас есть аппаратура еще меньше – размером с ладонь.
– И с полным набором голографических функций? Быть не может!
– Через три года, – возможно, еще раньше – ты будешь носить такую штуку в кармане, как мобильный телефон. – Он положил ладонь на идентификационный экран: – Рорк. Начинаем операцию.
На консоли замигали огоньки. Ева тоже приложила ладонь к экрану:
– Даллас.
На экране появилась надпись: ИДЕНТИФИКАЦИЯ ПОДТВЕРЖДЕНА, ДОРОГАЯ ЕВА.
– Это еще зачем? – зашипела Ева. – Я смущаюсь!
– Дорогая Ева, компьютер, даже самый совершенный, – всего лишь неодушевленный предмет, и не может никого смущать. С чего бы ты хотела начать?
– С Когберна. Он был их первой жертвой. Можешь перебросить данные из моего компьютера.
