Джуд Деверо - Лавандовое утро
На второй день появился Рамзи с кейсом, полным бумаг, а также с перечнем вопросов для Тесс. Большинство вопросов начиналось со слов: «Где?..»
Тесс выкладывала крылышки бабочки на пергаментном листе. Когда они подсохли, она осторожно отлепила их и закрепила на одном из пирожных.
— Я не знаю, — сказала она Рамзи, — попроси кого-нибудь из девушек поискать. Или они еще не научились читать?
— Тесс, это не смешно. Я должен быть в суде завтра в девять утра, и я не знаю, что случилось с показаниями.
— Кто-нибудь записывал их? — спросила Тесс, не глядя на Рамзи.
— Конечно, записывали. Когда они были расшифрованы… это было… — Он замолчал. — Пожалуйста, не говори мне, что они не записаны на пленку…
— Я не говорила девушкам, чтобы они стирали пленки, поэтому думаю, что запись сохранилась. Возможно, она на диктофоне. Надеюсь, ты проверял батарейки. Ты уверен, что маленькие колесики внутри крутились?
— Мне пора, — заявил Рамзи таким тоном, словно его вот-вот стошнит.
Проходя мимо Джос, он остановился и что-то сказал.
— Иди! — велела она. — Проверь диктофон.
Проходя через холл, он крикнул:
— Завтра утром, Тесс, жду тебя в офисе. Я хочу, чтобы ты пошла со мной в суд. — Они услышали, как за ним захлопнулась дверь.
Помешивая что-то в кастрюле, Джос повернулась к Тесс.
— Мне тебя будет не хватать, но если ты нужна на работе, то…
— Я не собираюсь возвращаться в этот офис, пока Рамзи и его партнеры не предложат мне большую зарплату.
— И машину, — сказал Джим.
— И новую кухню, — добавила Джоселин и посмотрела на Тесс. — Ладно, Бог с ней, с кухней. Как насчет кредитной карточки и четырех недель оплачиваемого отпуска?
— Это мне нравится, — улыбнулась Тесс, осторожно держа на ладони корзиночку с божьей коровкой. — Или я уволюсь и займусь пирожными.
Она, конечно, шутила, но Джим и Джос переглянулись, удивленно подняв брови.
До праздника оставалось четыре часа, когда Джос почувствовала такую усталость, что едва не свалилась, и тут Джим спросил:
— А что будут есть взрослые?
— Я думаю, для них есть еда.
— Да, — кивнул Джим, — есть. Не сомневаюсь, что Вив все приготовит, но как насчет пирожных? Или, может быть, испечь печенье? Они захотят к чаю что-нибудь менее калорийное, чем корзиночки с глазурью.
— Как насчет съедобных цветов?
Все трое повернулись и увидели, что Люк стоит в дверях с большой корзиной цветов.
— Где ты был? — спросила Джос. — Я не видела тебя несколько дней. Чем ты занимался?
Все глаза устремились на Люка и Джос. Без сомнения, все присутствующие были удивлены резкостью ее тона.
— Рад слышать, что кому-то меня не хватало, — сказал он, ставя корзину на стол.
— Извини, я… — Джос не знала, что сказать, и была явно смущена собственным выпадом. — Просто нам нужна была твоя помощь. Вот и все.
— Из того, что я слышал, вы тут прекрасно справляетесь и без меня. Покажи-ка, отец, какое пирожное ты украсил?
— Хммм, — протянул Джим. — Я — менеджер. Обеспечиваю бесперебойный процесс. Правда, где ты пропадал? С моим тестем в его замечательном доме? Играя на его замечательном поле для гольфа?
Люк взглянул на Джоселин:
— Ты любишь семью?
— Вашу люблю. Свою — нет! — быстро сказала она, и Джим усмехнулся.
— Ты не мог бы отодвинуть эту грязную корзину подальше от пирожных? — спросила Тесс.
— Она не грязная, — возразил Люк. — Правда… — Он оторвал цветок настурции и съел его. — Эти цветы не только не грязные, они еще и съедобные.
— Цветы, — прошептала Джос. — Как жареные цветы цуккини.
— Точно, — улыбнулся Люк.
— Это так принято у янки? Да? Жареные цветы? — спросил Джим. — А нас, южан, все осуждают за то, что мы едим слишком много жареного.
— На этот раз мы не собираемся жарить их, — сказал Люк, — мы украсим ими пирожные и печенье для взрослых. — Он молча посмотрел на Джос, словно что-то транслировал ей.
— Нет! — прошептала она.
— Да. В грузовике.
— Что в грузовике? Мы должны угадать, что вы двое делали в грузовике? — спросила Тесс, но Джос уже вышла, и Люк закрыл за ней дверь.
Под брезентом стояли две большие корзины и пластиковые пакеты, полные сухих лавандовых лепестков. На секунду Джос потеряла дар речи.
— Мне еще нужно…
Люк отбросил брезент подальше, и она увидела белую мраморную ступку, примерно 14 дюймов в диаметре, с большим пестиком внутри.
Издав звук изумления, Джос бросилась к Люку и обхватила его за шею.
— Ты потрясающий!
Тесс и Джим попятились, глядя на это.
— Пора составлять список приглашенных на свадьбу, — шепнула Тесс, но Джим лишь нахмурился.
— Ладно, — сказал Джим, — вы оба, расскажите мне, что это? Это выглядит как штуки Мерлина. Вы собираетесь превратить это в золото?
Внезапно смутившись, Джос резко отошла от Люка в сторону.
— Он привез лаванду и ступку. Теперь я смогу испечь лавандовое печенье. Его обожают женщины, и оно подходит для дамского чаепития.
— Звучит заманчиво, — с энтузиазмом проговорила Тесс. — Когда мы сделаем… — Она замолчала, заметив, что Джим смотрит на нее. — Нет, это действительно очень интересно, но я лучше разберусь, что там за неприятности у Рамзи. Если ему не удастся найти ту запись, он может проиграть дело. Мне надо сообразить, как помочь ему.
— А я устал, — сказал Джим. — Я слишком стар для этого. Буду здесь завтра утром, чтобы отвезти все в дом Вив, так что встаньте пораньше. — Он внимательно посмотрел на сына.
Джим вытащил из кармана ключи, подошел к машине и завел мотор. Тесс пошла к себе.
Когда Люк и Джос остались одни, Люк спросил:
— Так о чем мы говорили? Может, я пойду и приму душ?
— Когда я приехала в Эдилин, мне хватило часа в этом городе, чтобы убедиться, что понять его невозможно. Пошли в дом. Расскажешь мне все. И между прочим, ты занимаешься этим газоном бесплатно. Вряд ли твой отец заплатит за это.
— Этот скряга? Никогда! Так это он сказал тебе, что ты не должна мне платить?
— Твой отец любит слово «да».
— Но ты ведь не сказала ему «да»? — спросил Люк, и его голос стал угрожающе громким. — Когда мне было шесть месяцев, мы с мамой заключили соглашение, суть которого в том, чтобы никогда, никогда не говорить ему это слово. И мы сдержали клятву. Пожалуйста, скажи мне, что ты не нарушила ее.
— Шесть месяцев от роду? — улыбнулась Джос, направляясь на кухню. Каждое свободное место было занято пирожными, они были такие красивые и такие разные, что просто дух захватывало. Тут были и цветы, и насекомые, и зверюшки, примерно дюжина из них — на высоких каблуках и в платьях.
— Позволь угадать, — сказал Люк. — Это дело рук Сары?
— Правильно. Она захотела, чтобы я сделала несколько штук на высоких каблуках, но это требует сноровки и времени.
