Джуд Деверо - Лавандовое утро
Дэвид долго молчал, прежде чем ответить:
— Эди, как я знаю, ничего не делала без причины, значит, она специально сделала все так, чтобы твоя Джоселин сама докопалась до этой причины.
— Не начинай сначала. Не говори «твоя Джоселин».
Дэвид проигнорировал сердитый тон внука.
— Ты читал письма Эди к Алексу?
— Письма? — спросил Люк таким тоном, что было ясно: он понятия не имеет, о чем речь.
— Да, письма. Алекс и Эди переписывались во время войны и после ее окончания. Письма должны быть у Рамзи.
Люк раздумывал минуту-другую. Если между Эди и Алексом существовала переписка, то Рамзи наверняка читал эти письма и хранит их содержание в секрете. Неудивительно, что Рамзи так обхаживает Джоселин. Корзина для пикника, клубника в шоколаде, советы Тесс… Внезапно некоторые мелочи приобрели смысл. Мать Люка часто навещала Алекса Макдауэлла. Она тоже читала эти письма? Может быть, они вместе обдумывали, как свести Рамзи и Джоселин?
Люк поднял глаза на деда:
— А как же ты?
Дэвид взглянул на официанта и попросил счет.
— Ты о чем?
— Письма, — сказал Люк. — Ты и мисс Эди писали друг другу?
— Иногда, — едва слышно сказал дед. — Ладно. Мы переписывались какое-то время, но…
Люк изучал лицо деда.
— Бабушка Мэри Элис не знает об этом?
— О, она все прекрасно знает, но она заставила меня поклясться, что я сожгу все эти письма. И я сжег.
На лице Люка появилась гримаса разочарования.
— А ты не мог сжечь какие-нибудь другие письма?
— Нет. Твоя бабушка прощала мне многое, но сравнение с Эди доставляло ей столько мучений, что… Мэри Элис стояла рядом со мной, когда я бросал эти письма в огонь.
Люк молча смотрел на свою тарелку. Дед тоже молчал.
— Тем не менее… — пробормотал дед. — В письмах Эди не было ничего интересного. Она просто описывала события, то есть рассказывала о том, где она была, что видела, что делала во время войны. Они носили скорее информационный характер, нежели душевный, личный… Но то, что она писала Алексу… О, это была совсем другая история.
— Ты имеешь в виду те письма, что хранятся у Рамзи?
— Нет, не те. Я говорю о той истории, которую она писала, пока поправлялась после ожогов. Она рассказывала Алексу правду о том, что делала во время войны, и писала о человеке по имени Дэвид, с которым у нее был роман.
— У тебя есть эти письма? — спросил Люк.
— И да, и нет. — Дед помолчал. — Ты знаешь, каким был Алекс перед смертью. Только благодаря счастливому случаю я узнал о существовании этих записок, и, думаю, часть их утеряна. Я сохранил только то, что смог найти.
— И где они?
— В сейфе, о существовании которого не подозревает моя жена.
— И когда мы сможем получить их?
Дэвид посмотрел на внука:
— Встретимся завтра в десять утра и поедем в Ричмонд.
— Ты хочешь сказать, что хранишь письма в Ричмонде?
— Скажи спасибо, что не в Неваде. Встретимся здесь и поедем.
— Буду ждать с нетерпением, — сказал Люк.
— Мы не поедем на рыбалку, но, возможно, устроим велосипедную прогулку, — усмехнулся Дэвид, и Люк понял, что он намекает на деда Джо. Никогда прежде Люку не приходило в голову, что Дэвид способен ревновать.
— Может, ты посоветуешь мне, как заставить девушку думать обо мне как о подходящем ей парне? — спросил Люк.
И тут две хорошенькие девушки прошли мимо и, увидев Люка, захихикали и захлопали ресницами, строя ему глазки.
— Кажется, ты сам в состоянии решить эту проблему, — усмехнулся дед. — Пойдем. Я провожу тебя до твоей колымаги.
— Я приехал на «БМВ».
— Если бы я знал, что ты хочешь получить от меня такую подробную информацию, я заставил бы тебя заплатить за ленч. Скажи, как поживает твой отец?
Люк рассмеялся:
— В данный момент он занимается улаживанием проблемы с пирожными.
Люк хотел продолжить, но Дэвид остановил его:
— Оставь это на завтра, расскажешь мне по дороге. Я не засну сегодня от любопытства.
— А ты расскажешь мне, почему расстроилась ваша помолвка с мисс Эди.
Они подошли к парковке, и внезапно Люк с любовью взглянул на деда. Он знал, как быстротечна жизнь.
— Не смотри на меня так. Иди! — приказал дед, повысив голос. — Увидимся завтра!
— Спасибо, — сказал Люк, садясь в машину, но прежде положил руку на плечо деда и сжал его.
Глава 11
— Кажется, никогда в жизни я больше не возьмусь за это дело, — пробормотала Сара, держа на ладони маленькое пирожное и стараясь увенчать его розочкой из глазури.
— Мне кажется, тебе нравится эта работа, — заметила Тесс.
Она украшала свое пирожное большой маргариткой.
— Это тебе она нравится, потому что это лучше, чем работать с адвокатами, — сказала Сара. — А я не люблю все это. Не люблю этот сладкий запах, не люблю сахар…
— Тогда брось все и иди, тебе не обязательно оставаться, — разрешила Джос.
Она стояла у огромной красивой плиты, которую отец Люка, Джим, установил здесь четыре дня назад.
— Иди! — сказал Джим Саре, его руки были заняты пакетами из продуктового магазина. — Иди и шей свои дурацкие платья для местных толстух, которые слишком много едят.
Сара передала свои пирожные Тесс и почти выбежала из кухни.
Джим осмотрел те пирожные, что лежали на столе, и пересчитал их с таким серьезным видом, будто по меньшей мере был правительственным инспектором.
— Ну и как? — спросила Джос.
— Они мне нравятся, но, думаю, Люк должен сказать заключительное слово. Он знает о цветах больше, чем я.
Тесс положила на стол большой кондитерский шприц с глазурью и потрясла руками. Не многие люди представляют, как могут болеть мускулы, когда ты в течение нескольких часов выдавливаешь густую, тяжелую глазурь.
— Я напишу криминальную историю, где главное действующее лицо женщина-киллер — профессиональный декоратор тортов и пирожных. Разумеется, никто не подозревает ее, потому что убийца демонстрирует недюжинную силу, расправляясь со своими жертвами. Кто может подумать, что эта «кондитерская» леди, которая преуспела в украшении пирожных, сильна, как десять мужчин?
Джим поднял пирожное, которое было похоже на божью коровку. Тельце — красное с черными пятнышками и черная мордочка. Тесс сделала глазки из белой глазури, красный носик и белоснежную улыбку. И еще она сделала зеленую черепашку с ножками и головкой. Но ее главной удачей было пирожное-корзиночка, украшенное ярко-желтым улыбающимся цыпленком с закрытыми глазками и маленькими крылышками.
— Ты можешь открывать свое дело, — сказал Джим, рассматривая корзиночку, украшенную розовыми и желтыми маргаритками.
— Нет, — медленно ответила Тесс, — мне нравится, когда вокруг меня крутится много мужчин. — Она взяла пирожное, которое собиралась украсить, и посмотрела на Джима: — Как ты думаешь? Может, я попробую сделать пчелку?