Анатолий Бурак - Сентиментальное путешествие в Россию
— Нет, это я так. — Смутилась я.
Короче, глобальный информационный вакуум. Аб-со-лют-ный! И, что с того, что в доме полно людей. Меня полностью игнорировали. А, если бы и нашлась хоть одна добрая душа, вряд ли бы беседа доставила удовольствие. Странно, всё же. С простой, необразованной и, подозреваю, даже неграмотной цыганкой Марией, время не тянулось столь медленно, как в обществе этих неандертальцев. Такое чувство, что все их жизненные потребности сводились к нескольким «пэ». Поспать, пожрать, и, если удастся, потрахаться. О том, что бойкот (реальный или существующий лишь в воспалённом воображение) обусловлен тем, что во мне видят заложницу, не сидящую на хлебе и воде в тёмном подвале лишь по попустительству главного мафиози, не хотелось и думать.
Около трёх часов дня вдруг наметилось заметное невооружённым глазом брожение. Выглянув в окно, увидела, что кавалькада из Мерса и Джипов вернулась в посёлок. Но от презентабельного вида супердорогих машин сегодня не осталось и следа. Внедорожники помяты и изрешечены пулями. Бронированные стёкла Мерседеса, явно державшиеся из последних сил, покрыты трещинами. Кузову тоже изрядно досталось.
Оба мордоворота, оставленные на хозяйстве, в сопровождении девицы выскочили во двор. Как и положено боевой подруге, та, в кокетливо распахнутом халатике, первой открыла искорёженную дверцу и картинно зажала ладошками рот. Опираясь на телохранителя, Арбитр с трудом вылез из салона, заметно припадая на одну ногу. Левый рукав сочился кровью. И, по-моему, грудь тоже была прострелена.
От греха подальше я бросилась наверх. Кухня явно не подходила на роль убежища и, взобравшись по лестнице ещё на два пролёта, упёрлась в чердачную дверь. Мне повезло, и все, обеспокоенные самочувствием Миронова, на время забылио гостье. Дрожа от страха, я забилась в самый дальний угол, мысленно желая, чтобы здоровью Ивана Сергеевича не угрожало ничего серьёзного. Чистосердечие, сами понимаете, обуславливалось не только заботой о дяде Павла, но и переживаниями о целости собственной задницы. Ведь в данный момент единственное, кто гарантирует более-менее продолжительное существование — Арбитр. И, не дай Бог, с ним что-нибудь случится, скорей всего, пристрелят как досадное недоразумение. К тому же ставшее причиной возможной гибели хозяина. Нет, я вполне допускаю и, даже уверена, что за ним числится великое множество славных дел. Но что, если свора не верит в совпадения?
Снизу доносились громкие но, тем не менее, совершенно неразборчивые крики. Слышался топот ног, то и дело прерываемый истошным завыванием скорбящей Медузы Горгоны. Удивившись, почему пережившего покушение гангстера не доставили в больницу, пришла к выводу, что, должно быть, у него есть личный врач и прибудет он с минуты на минуту. Однако доктор почему-то не явился. Наверное, исполнить клятву Гиппократа эскулапу помешали крепкие молодые люди в одинаковой пятнистой форме и вязаных шапочках с прорезями для глаз. Хотя, вполне возможно, что не все они в цветущем возрасте. Но, в любом случае, плотные фигуры, с недвусмысленно направленным на особняк стволами, не способствовали оптимизму.
— Гражданин Миронов! — Раздался усиленный мегафоном голос. — У нас имеется ордер на ваш арест и санкция прокурора Москвы на обыск особняка. Всем, находящимся внутри предлагаю выйти во двор без оружия и с поднятыми руками.
— Мы требуем адвоката. — Крикнул кто-то снизу. — Иван Сергеевич обладает депутатской неприкосновенностью и станет разговаривать только в его присутствии.
Вместо ответа дядечки в масках, словно горох, посыпались через забор. Оставляя на штырях клочки пятнистых штанов и, наверное, оттого ещё больше горя желанием объяснить почему-то потерявшему уважение сильных мира сего Арбитру, куда он может засунуть купленный за немалые деньги депутатский мандат.
С первого этажа хлестнула отрывистая очередь и спецназовцы залегли, прячась за кустами и там-сям разбросанным на подступах к дому статуями.
— Мы свяжемся с советником президента! — Попытались выиграть время, и явно беря на понт, пригрозили снизу.
— Да хоть с самим Путиным. — Рявкнул в мегафон старший группы захвата.
Прижавшись носом к стеклу и, не зная, горевать или радоваться, я с замиранием сердца ждала развития событий.
Мерный стрёкот, похожий на пение сверчка, шелестел над самым ухом. Я попыталась повернуть голову и едва не застонала. Как ни странно, боль прояснила сознание и, зажмурившись, облегчённо вздохнула.
«Слава Богу! Это всего лишь сон»!
Кошмар, посетивший ночью, был поистине ужасен. Я, Мери Райн, выпускница колледжа и гражданка Соединённых Штатов Америки, в результате дурацкой случайности оказалась словно в банке с ядовитыми скорпионами. По непонятным причинам материал больше не нужен лаборатории и их а, заодно, и меня, собираются уничтожить.
Я лежала с закрытыми глазами, вновь переживая страшные события. После того, как из коттеджа начали стрелять, а нападавшие залегли, в ход пошла тяжёлая артиллерия. Сразу несколько человек, достали откуда-то толстенькие трубки, здорово смахивающие не чёртёжные тубусы, столь любимые архитекторами. Но, увы… В намерения суровых мужчин входили отнюдь не созидательные цели. Продолговатые цилиндры оказались гранатомётами, и здание содрогнулось от нескольких взрывов, прозвучавших почти синхронно. Осаждённые не оставались в долгу и, хотя изрядно оглохла, уши залаживало от треска автоматных очередей и редких одиночных выстрелов. Не знаю уж, на чей любимый мозоль ухитрился наступить Арбитр, но донельзя огорчённый визави явно не собирался церемониться. Новых предложений о капитуляции не поступало. Так же, как и требований об участии в прениях представителя славной адвокатской гильдии. Точки на i расставлены, Рубикон успешно перейдён и теперь, за отсутствием поблизости мостов, заигравшиеся взрослые дяди усердно пытались спалить то, что подвернулось под руку.
От последнего попадания лопнули стёкла в чердачном окне и, осыпавшись блестящими осколками, привлекли внимание штурмовиков. Последствия, в виде полного рожка, выпущенного довольно прицельно, не замедлили сказаться. Превратив в щепу потолок, и окончательно загнав душу в пятки. Моля всех святых, чтобы по моему убежищу не шмальнули из базуки, я распласталась на полу. Зажмурившись, и закрыв уши руками, желала только одного — скорей проснуться.
Но, как выяснилось, идти на приступ, никто не собирался. Следующим номером программы стал град снарядов, не причинивших особых разрушений. Вместо этого особняк начал стремительно наполняться едким дымом, явно имеющим нервно-паралитические свойства. К счастью, в горячке боя про чердак забыли, и я подползла поближе к окну, чтобы избежать действия отравы.
