Анастасия Соловьева - Полюбить Джоконду
— Нам по два пирожных «Эстерхази», по чашке эспрессо, — обратилась Ольга к девочке-официантке в пестром сарафане со шнуровкой и в красном капоре.
Через несколько минут красная шапочка принесла заказ.
— Очень вкусно. — Я похвалила пирожное. Вкус его я разобрать не могла, просто ужасно хотелось есть, в глазах буквально мутилось от голода.
— Как дочка? — Ольга весело подмигнула мне, отхлебнув кофе. — Звонили ей?
— Звонила. Мы очень хорошо поговорили.
— Значит, вы не из-за дочки такая грустная?
— Как вам сказать? Я ей обещала, что на днях появлюсь, объясню все… А теперь — все летит в пропасть по независящим от меня обстоятельствам.
— Что-то случилось?
— Нам срочно приходится уезжать из города.
— Вам с Сашей?
— Хорошо бы с Сашей! — начала я в запальчивости, но осеклась. — У Гриши. Помните, наш приятель? У него проблемы, надо его поддержать. Одним словом, мы сегодня ночью уезжаем в Петербург.
— С Гришей? — вытаращила глаза Ольга. — Да что он к вам привязался?!
— Ну кто ему еще поможет? — оправдывалась я. — У них с женой четверо детей. У нее совсем времени нет. Родители старенькие. Саша — единственный друг — по горло занят на работе.
— Все равно, это очень странно! — возмущалась Ольга. — И как он только отпускает вас?!
— Да, нам всем сейчас тяжело. Выбираем между плохим и худшим.
— Значит, — Ольга искала ключ к разгадке нашей шведской семьи, — эти неприятности каким-то боком затрагивают и Сашу?
— И Сашу, и меня — всех. — Я обрадовалась, что разговор опять входил в приличное русло.
— Но ехать надо именно вам, — не унималась Ольга. — И что у нас за мужчины такие? Один беспомощный, как ребенок, другой, видите ли, на работе занят!.. А как же вы это все дочке объяснили?
— В том-то и дело, что никак. И не представляю даже, с чего начинать…
— Знаете что, Лиза, — заговорила Ольга, немного помолчав, — я вам скажу по своему опыту: детям всегда надо говорить правду… Правда тоже разная бывает, иногда ребенок может быть шокирован. Но тогда… ситуацию надо приукрасить, смягчить. А вот обманывать, а тем более скрывать — нельзя точно.
— Что же делать?
— Позвоните ей. Расскажите обо всем, насколько это возможно.
— Может, не надо? — раздумывала я. — Зачем ей раньше времени забивать голову? Скоро занятия в школе начнутся…
— Не того вы боитесь, Лиза! Не того! Мы все хотим своим детям добра: чтоб они выросли здоровыми и выучились, знания получили. И большинству это удается: дети оканчивают университеты, становятся специалистами, зарабатывают деньги. Но в остальном… И главное, они привыкают к мысли, что вам от них ничего не нужно, даже участия.
— Как можно требовать участия? — удивилась я. — Оно или есть, или нет!
— Да, что касается всех остальных, вы правы. Но если речь идет о вашем ребенке… участие, сострадание, все человеческие чувства — их воспитывать надо. И материалом вовсе не обязательно должны быть жалостливые рассказы о животных. Вот вы, красивая, молодая женщина, явно переживаете кризис и боитесь поделиться горем с единственной, почти взрослой дочерью! А почему?
— Это все так сложно… она не поймет.
— А вы учите ее понимать. Я двоих детей вырастила и уверена: надо объяснять каждый шаг, каждую ситуацию, чтобы потом…
— Что?
— Не стать вдруг никому не нужной.
— Простите, Оля, вы так говорите, как будто о себе…
— Да! Угадали! О себе! Думаете, мне нужен этот проклятый антиквариат?! Временами я его просто ненавижу! А что еще делать? Сыновья выросли, у них своя жизнь. Звонят раз в неделю, раз в месяц заезжают и уверены, что выполнили свой долг. Им не приходит в голову, что матери может быть грустно, тяжело, одиноко — с детства я все скрывала от них. Не хотела голову ерундой забивать!.. Ну, звоните дочке!..
Ленка отозвалась мгновенно:
— Чего, мам?! Ты едешь?
— Нет, Лена. Пока я приехать не смогу.
— А я тут генеральный шмон к твоему приезду учинила и торт приготовила.
— Испекла?
— Нет, коржи мы с Настей купили. Зато начинку сделали сами: взбитые сливки, киви и свежая клубника.
— Ты где зимой клубнику достала?
— Секрет. Ну, когда приедешь?
— У меня проблемы, — начала я осторожно.
— С Александром Васильевичем?
— Нет, мои собственные. Сегодня я уезжаю из Москвы. В Питер еду.
— А вернешься когда?
— Недели через две, может.
— Значит, торт можно съесть? — как ни в чем не бывало спросила Ленка. — Я Настю позову.
— Лена, — сказала я, как будто прыгнула в холодную воду. — У меня неприятности и плохое настроение.
Я вообще-то не очень умела жаловаться, а тем более собственному ребенку. Но Ольга права: порой из-за глупой, неуместной родительской деликатности дети вырастают чудовищами.
— А ты о неприятностях не думай! — Ленка неловко попыталась проявить душевность. — Вспоминай об Александре Васильевиче или… обо мне.
— О неприятностях забыть невозможно, их надо ликвидировать. Но ты действительно самое главное мое утешение.
— Я тебе каждый день звонить буду! — расчувствовалась дочь.
Мы распрощались.
— Ну, решили проблему? — Ольга с улыбкой слушала наш разговор. Я кивнула. — И выиграли качество! Это такое шахматное выражение, но муж любит его по разным поводам употреблять… А давайте выпьем немного.
Я видела, что Ольга хочет растормошить меня, и улыбнулась:
— С удовольствием.
В конце концов, от этой проклятой поездки все равно никуда не деться, и если жизнь дала мне возможность провести пару приятных часов, зачем я буду портить их себе и Ольге?
За бокалом токая Ольга рассказала, как после Швейцарии решила тряхнуть стариной — походить по книжным. Денег потратила много, а толку…
Сложись ее жизнь иначе и не встреть она Макара, Ольга запросто могла бы стать классным преподавателем литературы. Она рассказывает о книжных новинках так заразительного, что я тоже загорелась.
Чтобы не скучать в дороге, Ольга предлагает мне взять с собой июльский номер «Иностранной литературы».
— Не самый свежий, зато удачный. Знаете, этот журнал теперь стал очень нестабильным. Иногда и посмотреть не на что, а в этом — целых три вещи! — Мы уже вышли из кафе и переулками двигались к Лубянской площади. — Обязательно прочтите английский роман, в названии что-то про железо, и статью — перевод с французского. Ах, как я вам завидую! У вас будет время почитать спокойно. А мне уже завтра…
— Не завидуйте, — выговорила я почти на автопилоте. — В Петербурге нас не ждет ничего хорошего!
Я опять раскисла. И Ольга потащила меня в Пассаж, приговаривая что-то в том смысле, что только мужчины напиваются с горя, а настоящие женщины идут за покупками. Мы переходили из секции в секцию, разглядывая заурядные вещи по незаурядным ценам, пока я не наткнулась на этот ридикюль и, не подумав хорошенько, отвалила за него целый мешок денег. В оправдание скажу: я вспомнила, как потрясающе выглядела с таким же ридикюлем Ольга, когда я в первый раз увидела ее в аэропорту. Правда, одета она была в палевый каракульчевый жакет и длинную шелковую юбку. А к моей ржавой куртке и джинсам больше подойдет сумка из брезента, которая стоит дешевле во много раз. Особенно если на вьетнамском рынке покупать.
