Джуд Деверо - Сердце, созданное для любви
— Вы не Лонгстрит?
Его глаза расширись.
— Вы или гадалка, или отдаленная родственница. Я надеюсь, что последнее, а не первое.
Она улыбнулась:
— Ни то ни другое. Я помощница человека, который купил дом в городке Маргейт.
— Прайори-Хаус, — сказал он.
— Да. Вы знаете это место?
— Только то, что связано с моими родными. В 1870 Хью Лонгстрит хотел купить его.
— И был так одержим этой идеей, что заставил своего сына жениться на дочери хозяина Прайори-Хауса, — сказала Най, проверяя, много ли он знает.
— Употреблять слово «заставил» не совсем точно. Я слышал, это был брак по любви.
Най выпрямила спину.
— Я тоже слышала, но каков ваш источник? — Не могла же она сказать ему, что почерпнула эти сведения от парочки привидений.
Он улыбнулся ей так, что она не могла не улыбнуться в ответ.
— Хотите узнать семейные секреты, да?
Най посмотрела на церковь, но не увидела Джейса.
— Вы сейчас очень заняты? Я хотела бы задать вам несколько вопросов.
— Вы говорите как репортер, — сказал он и опустился на скамью рядом с ней.
— Ах, извините! — Она повернулась к нему лицом, спиной к церкви. — Это так увлекательно — услышать все, что вам известно о Дэнни Лонгстрите, его отце и Прайори-Хаусе, и вообще все, что вы можете рассказать… О, простите, я не представилась. Най Смайт.
— Най краткое от…
— Найтингейл, — сказала она и, как всегда, поразилась нелепости своего имени.
— А какое отношение это имеет к Энн Найтингейл Стюарт? Вы родственники?
— Моя мама утверждала, что да, но это все, что я знаю. Моя мама родом из Йоркшира.
— Но это вполне возможно. Разве вы не знаете, что отец Энн продал Прайори-Хаус после… ее смерти, переехал на север и снова женился? Вполне возможно, что это был Йоркшир. Правда, я не уверен в этом. Я думаю, у него было много детей от второй жены, которая была значительно моложе его.
Най заморгала, глядя на него. Она никогда особенно не интересовалась генеалогией и не расспрашивала мать о бабушке и деде. Они умерли, когда Най было три года, поэтому она не помнила, видела ли она их. Интересно было бы узнать, неужели ее действительно связывают кровные узы со Стюартами?
— Я думаю, уж слишком много совпадений, возможно ли, чтобы кто-то из потомков Артура Стюарта от его второго брака закончил жизнь в таком скромном местечке, как Маргейт? — сказала она.
— Если они не переехали туда специально. Ваша матушка интересовалась семейной историей? Может быть, она переехала в Маргейт для того, чтобы узнать подробнее о своей родословной?
— Вполне возможно, — кивнула Най, и чувство вины охватило ее. Ее мать всегда проявляла интерес к истории своего рода, а вот ее дочь нет. Най помнила свои стоны, стоило матери вытащить «коробку, полную старины», как отец называл ее.
Она снова повернулась к молодому человеку. Репортеров учили уметь сфокусироваться на персоне, у которой они берут интервью, а не на себе.
— Я остановилась в Толбен-Холле.
— Красивый дом, правда? Хью купил его после смерти Энн, но сам не успел насладиться им.
— Почему Хью Лонгстрит так сильно хотел обладать Прайори-Хаусом?
— Это была мечта всей его жизни, то, что наполняло ее смыслом. Его желание владеть Прайори-Хаусом подвигло его стать миллионером. — Он заморгал и улыбнулся ей. — Мне кажется, я наскучил вам.
— Вовсе нет, — ответила она совершенно искренне.
— Это ваш друг?
Повернувшись, она увидела, что Джейс стоит на углу церкви, разговаривая с викарием. Она подняла руку и помахала ему, он кивнул. Затем она снова повернулась к своему собеседнику:
— Почему Хью Лонгстрит так мечтал об этом доме?
— Его мать служила там экономкой. Говорили, что… нет, я надоел вам.
— Клянусь, нет!
— Это сентиментальная история, немножко похоже на Диккенса. Говорили, что, когда Хью был юношей, он узнал, что его мать была для владельца Прайори-Хауса больше, чем просто экономка. Что было вполне возможно, и более того, говорили, что владелец поместья и есть его отец. И еще рассказывали, что в тот день, когда Хью узнал об этом, он продал половину фамильного серебра Стюартов и сбежал в Америку. Мне рассказывали, что Хью сосредоточил всю свою жизнь на одной цели — обладать Прайори-Хаусом.
— Но Артур не продал ему дом, — сказала Най.
— Верно, Артур был маленьким мальчиком, когда Хью жил там, и Хью… как бы это сказать, был не очень-то добр к нему.
— Он издевался над ним, да?
— Вроде того, — сказал он, улыбаясь.
— Поэтому Артур хотел отыграться. Кроме того, Артур был болезненный, замкнутый человек. Его отец хотел женить его на деньгах, но Артур женился по любви на бедной дочке викария. Она умерла менее чем через год.
— Когда родила Энн, — сказала Най.
— Да. Артур никому не показывал свою дочь.
— Он держал ее взаперти, когда она была девочкой, и жители городка думали, что она ненормальная.
— Да.
— Затем Хью Лонгстрит и его красивый сын приехали и заключили сделку.
— Да, это была договоренность, на которую ушли месяцы. Артур собирался и дальше жить в Прайори-Хаусе после продажи, и Хью не возражал.
— А что вы знаете об Энн и Дэнни?
— Ах… — сказал молодой человек, широко улыбаясь. — Иногда в этом мире происходят настоящие чудеса. На самом деле не было более неподходящих людей, чем Энн Стюарт и Дэнни Лонгстрит. Она была изысканная и грациозная, тогда как он…
— Неуправляемый, с дьявольским характером… Потомок его живет в Маргейте, поэтому я могу себе представить…
— Да? — спросил молодой человек с интересом. — Он должен быть потомком…
— …незаконнорожденного ребенка Дэнни.
— Ах да, это… — сказал он, опуская голову. — Дэнни был красивый, богатый, и женщины, старые и молодые, обожали его.
Най улыбнулась.
Совсем как Джерри, но, возможно, Дэнни был еще ярче.
— Он был далеко не глуп, если вы это имеете в виду, — возразил он.
— Извините, — сказала Най. — Я не хотела вас обидеть…
— Нет, это я должен извиниться. Мать Дэнни происходила из обедневшей, но благородной бостонской семьи, а его отец был аристократ наполовину, так как его мать принадлежала к рабочему сословию. В крови Дэнни было столько всего намешано, и Энн сумела разглядеть лучшее. Пока их отцы проводили месяцы, торгуясь, кому что достанется в доме, Дэнни и Энн были предоставлены друг другу. Их отношение к окружающему миру было различным, поэтому между ними не было соперничества. Она учила его поэзии и цветам, а он учил ее… — На какой-то момент он закрыл глаза и задумался.
— Горячему грубому сексу, — сказала Най и рассмеялась.
