Лэйси Дансер - В погоне за миражами
Киллиан ласково пригладил ее волосы.
— Знаю. И мы ей абсолютно ничем не можем помочь. Только быть рядом с ней. Он посадил Силк себе на колени. Она приникла к нему, вбирая его словам его силу. Она в долгу у Каприс, но сейчас расплатиться не сможет. Сейчас Каприс мог бы помочь один только Куин, а он ушел.
Каприс смотрела на тени, которые отбрасывало солнце, пробивающееся сквозь гардины. Она слышала, как уходил на работу Киллиан, как Силк тихо сновала по квартире. Она настолько измучилась, что должна была бы уснуть. Но так и не сомкнула стаз. Ее переполняли воспоминания. Ее тело проигрывало сражение с тошнотой, но она настолько устала, что уже не могла тревожиться из-за такого пустяка. Перекатившись в постели. Каприс почувствовала очередной спазм, оказавшийся решающим. Чуть не упав с кровати, она едва успела добраться до ванной, где ее вывернуло. Когда все закончилось, ее буквально шатало от напряжения. Но рядом уже была Силк, поддерживавшая ее голову, ни о чем не спрашивая, просто оставаясь рядом. Три дня Каприс болела, и Силк была с ней, отвечая на звонки встревоженных родителей и сидя рядом по ночам, когда к Каприс не приходил сон.
— Так больше нельзя, — негромко сказала Силк, ставя перед Каприс кружку с чаем и садясь напротив.
Она смотрела на Каприс: бледное лицо, темные круги под глазами, сильно похудевшее тело…
Каприс отпила маленький глоток. Ей вовсе не хотелось чаю, но она согласилась выпить, больше для того, чтобы сделать Силк приятное.
— Я записалась на сегодня к врачу. Может, она что-нибудь посоветует, — равнодушно пробормотала она.
Ей было все равно. Она и доктору позвонила только потому, что иначе Силк грозилась сделать это сама. Она понимала: пора привести в порядок свою жизнь, уехать от Силк — но у нее не хватало энергии и воли, чтобы хоть что-то предпринять. И ее это пугало — даже больше, чем то, что она потеряла Куина. Она была не из тех, кто падает под ударами судьбы. Однако ей никак не удавалось прогнать апатию и болезнь, никак ее не оставлявших.
— Что ж, вот первый шаг в нужном направлении, — заметила Силк после недолгого молчания. — Когда едем?
— Тебе вовсе не обязательно… Силк не дала ей договорить и вскочила, негодующе глядя на Каприс.
— Я тебя отвезу. В таком состоянии ты разобьешь машину.
Каприс оценила воинственную позу сестры. Она вздохнула, пытаясь ободриться.
— Ладно. Можешь отвезти меня туда, потом ты отвезешь меня на мою квартиру.
Силк покачала головой.
— Мы уже это обсуждали.
Каприс медленно и осторожно встала, заставляя свое тело и мысли работать четче. Нельзя всю оставшуюся жизнь сидеть на месте!
— Я пробыла здесь достаточно долго. У вас только-только медовый месяц закончился. А мне сейчас нужно побыть одной.
Против первого Сидк еще поспорила бы, но против второго возражать не могла. Она заглянула сестре в глаза и увидела жившую там пустоту отчаяния.
— Ты нам не мешаешь. А я буду тревожиться.
Каприс колебалась: она понимала потребности Силк — так, как не смогла бы понять в прошлом.
— Я люблю тебя, — прошептала она, впервые произнеся эти слова вслух. На ее глазах лицо Силк изменилось. Куин оставил ей несколько даров, пусть даже после его ухода в ее душе осталась пустота. Одним из таких даров стала способность выражать свои чувства, свою потребность в окружающих. — Но не останусь.
Силк всмотрелась в лицо сестры, по-новому замечая произошедшие в ней за последние недели перемены. Каприс всегда была сильной, но она никогда не была ни нежной, ни чуткой. А теперь Силк вдруг увидела эти качества, прятавшиеся в тени пережитой ею потери.
— Если понадобится, ты мне позвонишь? Каприс нашла в себе силы улыбнуться. Это была слабая, едва заметная улыбка, и только Силк знала, каких усилий ей это стоило.
— Да.
Силк глубоко вздохнула, впервые почувствовав, как немного ослабела тревога, не покидавшая ее с той минуты, как она открыла дверь и впервые увидела, как страдает Каприс.
— Я буду ждать, — сказала она, унося кружки к раковине.
— Не беспокойся. Я не забуду, что я это сказала, — тихо отозвалась Каприс.
— Вы беременны.
Каприс изумленно уставилась на женщину, лечившую ее все годы, пока она жила в семье Сент-Джеймсов.
— Не может быть! Я же предохранялась! — ответила она, сказав первое, что ей пришло в голову.
Она пришла к врачу скорее для того, чтобы успокоить Силк, нежели потому, что считала это нужным, и ожидала услышать, что у нее нечто вроде гриппа или какого-то вируса. Но никак не ребенок.
— Ни один способ не бывает абсолютно надежен. Вспомните: после того как вы перестали пить гормональные таблетки, мы с вами говорили о вероятности беременности при вашем способе защиты. Он не является стопроцентным, как бы внимательны вы ни были, — мягко напомнила ей врач, заметив, что Каприс потрясена известием.
Каприс постаралась взять себя в руки.
— Я сказала глупость. Конечно, я помню, что вы мне говорили, — призналась она.
Ребенок Куина! Вот уж действительно ирония судьбы. Она не смогла удержать этого человека, но он оставил ей кусочек самого себя — сам того не подозревая.
Врач несколько секунд наблюдала за Каприс, а потом покачала головой:
— У вас примерно шесть недель. — Немного поколебавшись, она добавила: — Вам необязательно рожать ребенка.
— Нет!
Каприс прижала руки к животу в инстинктивном жесте защиты.
Удивляясь такой горячности, нехарактерной для женщины, которая почти никогда не выказывала своих чувств, врач сказала:
— Не хочу сказать, что сама рекомендовала бы подобный образ действий. Я просто хотела перечислить все варианты, которые у вас есть.
Если бы этим утром у Каприс спросили, что бы она сделала, если бы ждала ребенка, у нее нашлось бы немало вполне логичных вариантов. Но сейчас речь шла о реальности. В этом мире, где только что царила лишь серая пустота, появился ребенок. Ребенок Куина. Его дар. Это стало ее реальностью, и никакой логики ей не нужно.
— Вариант только один. Этот ребенок — желанный. В любом случае.
— А его отец?
Каприс не пришлось задумываться над ответом. Она хорошо знала чувства мужчины, которого полюбила. Его чувство чести оставило шрамы в ее душе, а в ее теле — семя новой жизни.
— Для него он тоже был бы желанным, если бы он узнал.
Врач постаралась спрятать удивление;
— Вы не станете ему говорить?
— Не могу.
На секунду врач нахмурилась, но потом по-своему истолковала безысходное отчаяние, прозвучавшее в голосе Каприс.
— Извините, Каприс. Я не знала.
Каприс не сразу поняла смысл этих слов. Только спустя несколько мгновений до нее дошло, что врач решила, будто Куин умер. В ее взгляде явно читалось сострадание. Каприс открыла было рот, намереваясь рассеять ее заблуждение, но в последнюю секунду передумала. Во всех отношениях для тех, кто ее окружает, это было правдой. Куин умер.
