Джулия Гарвуд - Список жертв
— Что было с ним не так?
— Лицо. — Она поежилась. — Мне до сих пор делается нехорошо, когда я вспоминаю, с каким выражением он на меня смотрел. Я позвонила в полицию, а потом мы с девочками доехали до полицейского участка и оставили заявление.
— Это хорошо, тут вы поступили правильно. Теперь подумайте и скажите: что так поразило вас в его лице?
— Злоба. На меня никто прежде не смотрел с такой злобой. А потом случилось что-то совсем странное.
— Да?
— Не знаю, — неуверенно продолжала Риган. — Возможно, это просто мое воображение. Мне было ужасно больно, и я промокла насквозь и когда спряталась наконец в машину, то… я взглянула в его сторону. Он стоял прямо под фонарем и смотрел на меня. Я плакала от боли и страха. Должно быть, он видел это. И тогда выражение его лица изменилось.
— Каким образом?
— Он смотрел по-другому… думаю, он жалел меня.
Глава 19
Алек направлялся в участок и обдумывал предстоящую ему «приятную» беседу с лейтенантом Льюисом, когда его мобильник ожил. Уорд Дейборо, который бог знает как давно соблазнял его перейти на работу в ФБР, торопился поздравить новобранца с принятым решением.
Уорда просто распирало от гордости за себя, любимого, такого целеустремленного и удачливого.
— Я знал! Я с самого начала был уверен, что заполучу тебя. — Его южный акцент делал речь протяжной и торжественной. — Черт, я даже вспомнить не могу, сколько лет назад я начал тебя обхаживать? — Вопрос, по-видимому, был риторическим, потому что Дейборо продолжал говорить без малейшей паузы: — Само собой, тебе придется пройти полный курс переподготовки — все семнадцать недель. Ты знаешь правила: не важно, как долго ты прослужил в другом ведомстве и какой у тебя опыт, — семнадцать недель, несмотря ни на что. Курс, конечно, не сахар. Честно сказать, чертовски тяжелые семнадцать недель тебе предстоят. Но я уверен — ты справишься. Твои предварительные результаты выше всяких похвал, так что ни минуты не сомневаюсь в тебе, хотя там придется попотеть!
— Ты пытаешься меня отговорить?
— Нет, что ты!
— Когда я должен приступить?
— Новый набор начинает тренировки каждые две недели, но я взял на себя смелость и записал тебе на курс через два месяца. То есть ты должен быть на месте ровно через восемь недель, считая с сегодняшнего дня. Я подумал, что тебе не помешает дать немного времени, чтобы разобраться с делами, собрать вещи и все такое… развеяться, в конце концов!
— Ты все сделал правильно, — сказал Алек. — Восемь недель — как раз тот срок, за который я сумею разобраться с делами и попрощаться с Чикаго.
Фраза Дейборо о необходимости собрать вещи вызвала у Бьюкенена нечто вроде угрызений совести. Дело в том, что детектив Бьюкенен, всегда собранный и аккуратный, когда дело касалось расследований, в обычной жизни был ужасно неорганизованным человеком. Должно быть, это врожденный дефект, в который раз привел свое основное оправдание Алек. Даже в детстве его комната всегда выглядела так, словно там только что пронесся ураган. С возрастом он научился справляться с вещами, которые никак не желали соблюдать порядок. Раз в неделю Алек вызывал команду уборщиков, и они приводили его жилище в нормальный вид. С одной из женщин существовала дополнительная договоренность: она покупала все необходимое и следила за тем, чтобы холодильник Алека всегда был полон его любимых продуктов. Стоили подобные услуги недешево, но зато он был избавлен от раздражающих мелочей быта.
Тут Алеку пришло в голову, что милая дама, которая стирает его рубашки и покупает ему зубную пасту, вряд ли сможет отправиться с ним в академию. Да, эти семнадцать недель действительно станут для него серьезным испытанием.
И все же, все же он чувствовал, что принял правильное решение. Пришло время перемен. О да, он будет скучать по Чикаго. Более того, что бы там ни пел Дейборо, Алек прекрасно понимал, что никто не гарантирует ему распределение именно в Бостон. Пусть так, он все равно с радостью примет предстоящие перемены.
Бьюкенен решил, что зайдет в отдел кадров и подаст заявление об уходе до того, как встретится с лейтенантом Льюисом. Менеджер по персоналу — милая женщина в очках с толстенными стеклами — сидела на месте, как, должно быть, все двадцать лет своей службы. Едва опознав Алека, она печально улыбнулась и покачала головой:
— Нет-нет.
— Что «нет»?
— Вы не можете просить о переводе. То есть просить вы, конечно, можете, но из этого все равно ничего не выйдет, так как лейтенант Льюис недвусмысленно дал понять, что желает видеть вас только в своем отделе. Мне жаль, Алек. Все знают, какой он гад, а теперь еще и зуб против вас имеет… но что делать: он старший офицер. А у его жены обширные связи, так что нам не удастся от него избавиться. Ну, если он совершит какую-нибудь совсем уж ужасную глупость, тогда может быть…
— Что поделать. — Алек ободряюще улыбнулся и сказал: — Тогда давайте избавим этот отдел от меня. Хочу подать заявление об уходе. Какие бумаги я должен заполнить?
— Ой, как жаль, что вы уходите… — Глаза дамы за толстыми стеклами очков наполнились слезами. Она извлекла из ящика стола пачку салфеток и торопливо вынула одну. Промокнула глаза. — Это как в той песне Билли Джоэла, помните? О том, что только хорошие парни умирают молодыми.
— Эй, вы что? — Алек вытаращил глаза. Это уж явно перебор. — Я не собираюсь пока умирать!
— Но вы нас покидаете! — Всхлипывая, она достала необходимые документы.
Уволиться оказалось не так-то просто. Сначала ему пришлось заполнять кучу бумаг, а потом состоялся долгий разговор с начальником отдела, который пытался уговорить его остаться. Процедура увольнения, которая, по расчетам Алека, должна была занять пару минут, растянулась больше чем на час.
К тому времени как Бьюкенен добрался до отдела, лейтенант Льюис уже пребывал в состоянии бешенства. Алек видел, что он разговаривает по телефону, но как только лейтенант заметил Бьюкенена, он швырнул трубку и замахал рукой, показывая, что желает видеть своего подчиненного немедленно.
Алек направился к кабинету, и тут в кармане зазвонил мобильный. Вряд ли это дежурный — Алек проходил мимо его стола, поэтому решил ответить на звонок.
Это был Гил, который каким-то совершенно неведомым способом уже все узнал.
— Скажи, что это неправда! — воскликнул он, услышав голос бывшего напарника.
— Как тебе это удается? — с искренним изумлением спросил тот.
— У меня есть источники. Значит, это правда? Ты увольняешься?
— Точно. И сейчас я собираюсь сообщить эту приятную новость лейтенанту Льюису. Перезвоню тебе позже.
