Татьяна Устинова - Мой генерал
Так-так…
— А Мальчика теперь ни за что не допустят людей катать, — печально сказала девчонка. — А он людей любит. Он без людей затоскует быстро, а меня разве кто послушает! Скажут, человека убил!
— Никто не скажет, — горячо возразила Марина. Ей жалко было девчонку и коня по имени Мальчик, которого подозревали в убийстве.
Девчонка только вздохнула печально, потушила сигарету о землю и далеко зашвырнула. Марина проводила окурок глазами.
— Пойду я. — Зоя поднялась и похлопала себя по джинсовым коленям, отряхнула как будто. — Поговорю с ним хоть, с Мальчиком-то, он ведь тоже переживает! Лошади, как люди, только еще лучше, потому что они подлостей не делают!
Марина проводила ее глазами, еще посидела, а потом пошла по краю обрыва.
Да. Что это за люди, которые делают подлости?
Павлик сказал про смерть Вадима — вот подлость какая!
Вадим что-то знал о той, первой смерти и собирался пойти в милицию. Но почему-то не пошел, а отправился «кататься на лошадке» и погиб. Совершенно случайно. Лошади не делают подлостей.
Будь на месте Марины полицейский капитан в выцветших и потертых джинсах, он непременно заподозрил бы во всем этом… умысел. Только какой? Какой?! Как можно заставить лошадь убить человека?
— Марина?
Она оглянулась так стремительно, что чуть не поехала с кручи вниз, засеменила ногами, охнула от боли и с размаху плюхнулась на попу, в кучу песка.
— Марина!
Юля немедленно и унизительно, как бабку, угодившую в лужу, стала тянуть Марину за руку, а встать у той никак не получалось, потому что ноги оказались почему-то выше головы, и так они ковырялись довольно долго.
— Хватит! — тяжело дыша, сказала наконец Марина. — Юля, хватит, отпустите меня!
— Я должна вам помочь! Вы же не можете встать!
— Юля, отпустите меня, кому я говорю! Я сама.
Юля посмотрела на Марину с сомнением. От жары и унизительного положения та была совершенно красная, лоб взмок, и, кажется, волосы на висках взмокли тоже.
Готовая в любую минуту подставить сильное плечико, Юля наблюдала, как Марина встала на четвереньки, а потом осторожно поднялась на ноги, не полностью ступая на больную ногу.
— Это я во всем виновата, — покаялась Юля. — Я вас напугала. Вы о чем-то задумались, а я так неожиданно…
Дело не в том, что — неожиданно. Дело в том, что Марина почему-то решила, что окликнул ее Федор Федорович Тучков Четвертый, про Юлю она даже и не подумала, хотя обмануться и принять Юлю за Федора Федоровича было очень трудно. Пожалуй, что и невозможно.
Тем не менее Марина ошиблась.
Нет, нет, скорей в Москву, в Москву, к Эдику Акулевичу, маме, а также к Эрнесту и Альберту!
Марина независимо потерла коленку, украдкой смахнула пот со лба, распрямилась и улыбнулась.
— А Сережа?
— У него сейчас ванны. Я обычно в это время отдыхаю, но сегодня мне что-то не отдыхается.
— Да.
— И как это его угораздило так неудачно свалиться? Вам куда? К корпусу? Или вы гуляете?
Марина понятия не имела, гуляет она или нет, — скорее нет, чем да, — но на всякий случай призналась, что гуляет.
— Можно мне с вами?
Федора Тучкова Марина исключила из своей жизни, а больше гулять ей было не с кем, поэтому она согласилась, и они побрели вдоль леса — прихрамывающая профессорша и озабоченная спортсменка.
— Хотела пойти поплавать, но в бассейне сейчас, как назло, технический перерыв. И Ольга Павловна все время твердит, что там неуютно и нехорошо, и я теперь купаюсь с гораздо меньшим… удовольствием. А вы, Марина?
— Какая Ольга Павловна? Ах, Оленька!
— Ольга Павловна, — поправила Юля строго. — Она сама там была раз или два и с тех пор все твердит.
— Я ее почти не слушаю, — пробормотала Марина. — Если ее слушать, с ума можно сойти.
— Зря вы не занимаетесь физкультурой, — назидательно сказала Юля, — особенно если у вас болит нога. Когда начнется артрит, будет уже поздно.
— У меня нога болит не из-за артрита! — Марине не понравилось, что Юля навязывает ей такую старушечью болезнь. — Я на лыжах когда-то упала.
— Вы катаетесь?! — возликовала Юля. — Мы каждый год летаем в Хорватию на снег! Там, конечно, не так хорошо, как в Австрии, но все-таки лучше, чем на подмосковных горках. А вы где?
— Нигде. В деревне Гжель. Знаете такую? Замечательное место. Сначала на электричке, потом на автобусе немножко и в лес. Только обязательно термос надо с собой брать, потому что замерзаешь, когда долго ходишь.
— А-а, — растерянно протянула Юля, — а я почему-то думала, что вы на горных…
— Я так и поняла.
Некоторое время они шли молча.
— Вы не знаете, отчего Галя так сильно плакала? — вдруг спросила Марина.
— Когда?
— Ну вот… перед самым происшествием. Мы ее встретили, у нее все лицо было залито слезами, и даже помада размазалась. Вы… не знаете?
— Нет. А вы?
— Я с ней не разговаривала после того, как Вадим… упал. Я ее даже не видела. Я думаю, что она ни с кем не разговаривала.
— Вы думаете, у нее было предчувствие?
— Я не верю ни в какие предчувствия, — сказала Марина с досадой. — Просто она как-то очень плакала, и я даже удивилась, что она так плачет, а Вадим все-таки пошел кататься! Это как-то странно.
— Сережа бы так никогда не поступил, — вставила Юля.
— Мне тоже казалось, что он должен ее утешать. Или они так сильно поссорились, что ли?
— Я ни разу не видела, чтобы они ссорились, — заметила Юля. — По-моему, очень довольные друг другом молодые люди. Он такой типичный отпускной муж. А она такая же типичная… секретарша из офиса. Мне кажется, они их специально нанимают для того, чтобы с ними спать. Как вы думаете?
Марина ни о чем таком никогда не думала. Вообще секретарши ее особенно не интересовали, но зато она своими ушами — как будто можно чужими! — слышала, как Вадим сокрушался, что «жена теперь узнает все»!
— Надо же было, чтобы так не повезло — две смерти подряд! — продолжала Юля, и глаза у нее сузились, как будто она смотрела на солнце. — Мы в отпуске лет семь не были. Поехали, и вот пожалуйста! Весь отпуск испорчен.
— Ну, — сказала Марина сухо, — по сравнению с неприятностями, которые постигли Вадима, испорченный отпуск — это ерунда.
Юля взглянула на нее с изумлением.
— И все-таки почему лошадь его сбросила? — сама у себя спросила Марина. — Ну почему? Или лошадь тоже опасалась, что он пойдет в милицию и что-то такое там расскажет?
— При чем здесь лошадь и милиция?!
Марина сорвала травинку, сунула в рот и тут же выдернула — Федор Тучков все теребил травинки, а она как раз недавно исключила его из своей жизни. Навсегда.
