Айрис Джоансен - От судьбы не убежать
А может, и хочет. Может, она ошибается.
Грейс медленно слезла с ограды, с опаской поглядывая на Чарли.
Он снова ринулся на нее!
– Она что, совсем тупая? – сказал Гийом. – Лошадь хочет ее убить. Так ей и надо.
– Тише. – Марво не отрывал взгляда от Грейс. Он наблюдал за ней уже больше часа. Бросок лошади, обманное движение женщины – все это напоминало смертельно опасный балет. И только в последние несколько минут он понял, что балет не такой опасный, как казалось вначале. – Она не тупая. И я не думаю, что лошадь хочет ее убить.
– А…
Марво перевел взгляд на сына.
– Разочарован? Почему?
– Я не хочу, чтобы Пару приручили. Пусть остаются такими, как сейчас. Так они мои.
– Они никогда не были твоими. Пара принадлежит мне. Но так от них никакой пользы. А я не выношу бесполезных вещей. Их нужно уничтожать.
Гийом посмотрел на Грейс.
– А от нее тебе какая польза?
Марво кивнул, наблюдая, как Грейс медленно приближается к жеребцу. Тот стоял неподвижно – каждый раз перед атакой он подпускал женщину чуть-чуть ближе. Марво неожиданно усмехнулся.
– Но ничто не вечно. Не сомневаюсь, что твое желание исполнится.
– Как дела? – спросила Грейс у Фрэнки, зайдя в прохладную конюшню.
– Не очень, – поморщилась Фрэнки. – Мне кажется, она меня игнорирует. Наверное, только ты умеешь разговаривать с лошадьми.
– По крайней мере она привыкает к твоему голосу. Пообедаем?
Фрэнки кивнула, встала и посмотрела на мать, склонив голову набок.
– Ты какая-то… довольная.
– Чарли оказался сговорчивее Хоуп. Такое ощущение, что я брела по болоту, но мне все же удалось немного продвинуться вперед. – Она сжала плечо Фрэнки. – На большее пока рассчитывать не приходится. Прошло всего два дня. Игра только начинается.
– А сколько… – Фрэнки вздохнула. – Прости. Конечно, ты не знаешь. Просто очень хочется, чтобы это закончилось.
– Я понятия не имею, сколько это займет времени. – Грейс твердо решила, что каждую минуту каждого дня – и ночи тоже – она посвятит тому, чтобы ускорить процесс. – Не бойся, я не стану заставлять тебя садиться на Хоуп. Если у меня получится с Чарли, это удовлетворит Марво.
– А если нет?
Естественно, Фрэнки ничего не может принять на веру, не задавая вопросов.
– Вот тогда и будем ломать голову.
Фрэнки помолчала.
– Думаешь, Джейк попытается нам помочь? Он же помог Доновану.
– Не сомневаюсь.
– Но тут много людей с винтовками. Ему будет трудно, правда?
– Очень трудно.
Фрэнки улыбнулась.
– Он знает все па. Ты сама говорила.
– Думаю, нам лучше рассчитывать только на себя. Если Джейк сможет до нас добраться, это станет приятным сюрпризом.
– Сможет. – Фрэнки присела на койку. – Он нас любит.
– Сиди тут. – Грейс направилась к двери. – Я попрошу кого-нибудь из охранников принести обед.
Отправив охранника в дом, она стала смотреть на Чарли, который пасся в загоне. Жеребец выглядел спокойным и беспечным, но Грейс понимала, что он знает о ее присутствии.
– Два часа, Чарли, – прошептала она. – Приготовься. Я вернусь.
Жеребец поднял голову, но даже не посмотрел на нее.
Взгляд Грейс скользнул в сторону леса. Забавно, что Фрэнки вспомнила о Джейке. После приезда сюда она специально не говорила о нем с дочерью. Фрэнки разумный ребенок, но все-таки ребенок, и Грейс не хотелось говорить ей, что Килмер обязательно будет участвовать в любой попытке бегства.
Чарли заржал и поскакал к забору.
Грейс улыбнулась.
– Не торопи меня. После обеда у тебя еще будет шанс.
Солнце уже почти село, когда из конюшни с криком выбежала Фрэнки.
– Мам, быстрее! Хоуп!
Грейс закрыла ворота и бросилась к стойлу.
– Сейчас. Что случилось?
– Лежит на боку. Она стала какая-то странная, а потом легла.
– А до этого что было?
– Беспокоилась. Ходила туда-сюда и тыкалась носом себе в живот. Это жеребенок? Надо было тебя позвать раньше?
– Нет. Ты все правильно сделала. – Грейс остановилась у стойла Хоуп. – Все равно я ничем не могла помочь.
– Жеребенок.
– Думаю, да. Я заметила, что вчера у нее набухли соски. Обычно это признак приближения родов.
– Почему она лежит?
– Наверное, отошли воды. После этого кобыла обычно ложится на бок и вытягивает ноги. Готовится к родам.
– Правильно. Надо было вспомнить. Но я последний раз видела, как появляется жеребенок, три года назад, когда родился Дарлинг.
– Конечно, ты могла забыть. Тебе было всего пять лет.
– А мы можем ей как-то помочь?
– Я войду в стойло. Жеребенок родится минут через двадцать. Беги к охраннику и скажи, что мне нужно ведро теплой воды с мылом, хлопковые полотенца, полоски ткани, чтобы перевязать пуповину, и двухпроцентный раствор йода. Сделаешь?
Фрэнки кивнула и выскочила из конюшни.
– Ладно, Хоуп. – Грейс медленно открыла ворота стойла. – Я тебе не нравлюсь, и ты мне не доверяешь, но ты теперь не в том состоянии, чтобы поднимать шум. Я пришла тебе помочь.
Хоуп подняла голову и посмотрела на нее.
– Не волнуйся. Тебе это вредно. – Она присела рядом с кобылой. – Я ни во что не собираюсь вмешиваться без необходимости. Ты сама. Действуй так, как подсказывает тебе инстинкт.
Голова Хоуп опустилась, по телу пробежала дрожь – начались схватки.
Прошло десять минут, но жеребенок не появлялся.
– Давай, Хоуп, – прошептала Грейс. – У нас должны быть чудные, нормальные роды. Я не ветеринар. И не знаю, справлюсь ли с проблемами.
– Вот, мама. – Фрэнки тащила ведро с водой. – Получилось долго. Они не понимали, что мне нужно, пока не пришел конюх. Как она?
– Кажется, нормально. – Грейс с облегчением вздохнула. – Уже показалась голова и передние ноги. Слава богу. Иди сюда, Фрэнки. Она слишком занята, чтобы причинить тебе вред.
– Посмотри на голову жеребенка, – удивленно прошептала Фрэнки. – Она все еще в пузыре. Разве он уже не должен порваться?
– Порвется через минуту, чтобы жеребенок мог дышать. – Но плодный пузырь оставался целым. Грейс подождала немного, потом наклонилась к кобыле. – Ладно, малыш, давай немного тебе поможем. – Она осторожно проткнула оболочку, и жеребенок сделал первый вдох. – Теперь давай быстрее. Освободи маму.
– Жеребенок не двигается. Он вышел только наполовину. – Фрэнки опустилась на колени рядом с кобылой. – Что случилось? Он застрял?
– Нет, отдыхает. Не помнишь? Обычно жеребенок отдыхает минут десять или двадцать и только потом выходит весь. Мы не должны перерезать пуповину. Пусть кобыла сделает это сама.
– Наверное, ей очень неудобно. – Фрэнки погладила Хоуп. – Все будет хорошо. Потерпи немножко.
Кобыла не ответила на прикосновение Фрэнки агрессией, с удивлением подумала Грейс. Может, у Хоуп просто нет сил.
Через десять минут жеребенок появился на свет, и Хоуп заметалась. Когда порвалась пуповина, Грейс повернулась к Фрэнки.
– Скорее. Принеси мне настойку йода, пока Хоуп не занялась жеребенком. – Грейс быстро опустила обрывок пуповины в йод и отскочила в сторону – кобыла принялась искать жеребенка. – Давай, Фрэнки, уходим отсюда. Нельзя им мешать. Сейчас у них формируется привязанность.
– Жеребеночек. Правда хорошенький? Что, уже все?
– Подождем, пока не выйдет плацента, но на это может уйти до трех часов. – Грейс закрыла ворота стойла. – Оставим жеребенка и Хоуп вдвоем.
– Он такой красивый. – Фрэнки прислонилась к воротам, не отрывая взгляда от кобылы и жеребенка. – Смотри, она его лижет.
Хоуп ласково тыкалась носом в жеребенка, не пытаясь встать.
– Знакомится. – Грейс улыбнулась, глядя на малыша. Наверное, на свете нет более неуклюжего, неловкого и абсолютно восхитительного существа, чем новорожденный жеребенок. Этот негодник уже перевернулся на живот и пытается встать! – Внимательно следи за ними, а я пока позвоню Марво. Если кобыла вздумает подняться на ноги, смотри, чтобы она не наступила на малыша.
– Я прослежу за ними.
Грейс покачала головой. Фрэнки прямо влюбилась в жеребенка, но разве можно ее в этом винить?
Она сняла трубку телефона и вызвала дом.
– Я ждал твоего звонка, – сказал Марво. – Надеюсь, кобыла в добром здравии?
– Да, и жеребенок тоже. Нужно, чтобы завтра утром от ветеринара привезли инвермектин. После родов кобылу следует избавить от паразитов.
– Я пошлю за лекарством.
Грейс повесила трубку и вернулась к кобыле. Хоуп стояла, а жеребенок неловко пытался сосать.
– Может, ему помочь? – спросила Фрэнки. – Только сначала?
– Нет, он научится. – Грейс обняла дочь за плечи. – Правда прелесть?
– Прелесть, – кивнула Фрэнки. – Но он такой маленький! Можно я буду за ним ухаживать, мама? Когда я не буду нужна тебе для чего-то другого?
