Дона Воэн - Соперницы
«А если бы я была такой же? - спросила себя Эллисон. - Если бы не умер мой брат? Он взял бы на себя тяжкие обязанности принца, и ей бы пришлось пойти по стопам матери?»
- Да, все хорошо, - вслух сказала она и отвернулась.
- Сколько это еще будет продолжаться? Ты постоянно разглядываешь меня! Ждешь, что я разденусь?
Ник ухмыльнулся.
- Если это улучшит твое самочувствие, то конечно.
- Прошло уже десять недель!
- Дней, - мягко поправил Ник.
- Мы ничего не добились.
- Добились.
- Тебе надо срочно переделать свой кабинет, более неудобной комнаты в жизни не видела. Не понимаю, как ты можешь это выносить!
- Ничего, как-нибудь вынесу.
Эллисон прошлась по комнате.
- И что ты узнал, разглядывая меня?
- Ты двигаешься как марионетка.
Она застыла на месте.
- Чушь, я видела себя на экране.
- Я имею в виду не то, какая ты на экране, Эллисон, а какая ты здесь, в реальной жизни. - Ник откинулся на спинку стула. - На экране все по-другому, когда ты играешь какую-то роль, то забываешь о себе и становишься той, кого изображаешь.
Эллисон села на софу.
- Разве это плохо?
- Это ограничивает твои возможности.
- Не понимаю.
- Это значит, что есть роль, которую ты не сможешь сыграть.
- Какую роль? - возмущенно спросила она.
- Саму себя.
Ник попросил Пегги отвечать на все звонки и, окончательно обессиленный, растянулся на софе. Эллисон казалось, что он ничего не делает, хотя в действительности он чертовски много работал!
Каждый день они спорили на одну и ту же тему. Зачем он тратит столько времени на ее изучение? Почему не принимать ее такой, какая она есть? Эллисон знала о его работе над сценарием для Кейт. Почему он не дает Эллисон прочитать его?
Он не показывал его никому, даже Уиту.
Сценарий получился хороший. Для Кейт. Но дело в том, что Ник сейчас не хотел снимать фильм с участием Кейт, а сценарий, написанный для нее, совсем не подходил для Эллисон. Но поймет ли это дочь Конрада Хилларда?
Она очаровательная женщина. Утонченная, сильная, энергичная. Три недели она провела в его кабинете, не догадываясь о том, что пытался сделать для нее Ник. Да это и нелегко выразить словами.
Одна мысль о работе с ней приводила его в волнение. Он знал, что на этот раз в центре внимания будет не его творчество, а он сам. Слух об увольнении Эдельмана вызвал переполох. Сначала агент все отрицал, затем при поддержке Конрада Хилларда стал нападать на Ника, обвиняя его в обмане Эллисон. Весь Голливуд готовился поднять Ника на смех, когда Эллисон «образумится» и вернется к Эдельману… и папочке.
Ставки высоки, и Нику в этой игре отведена не лучшая роль. Он сел на софе. Может, все эти «посиделки» и сводили Эллисон с ума, но они только доказывали правильность его предположения: в Эллисон есть нечто такое, чего не заметили ни Эдельман, ни отец, ни режиссеры, которые приглашали ее сниматься только из-за папочки и Джоэля.
Лишь Ник разглядел в ней намек на то, что она может стать чем-то особенным.
Ник подошел к шкафу; он уже ознакомил Эллисон с кучей сценариев, которые прочитал в надежде найти подходящий для нее. Пока он не нашел ничего стоящего, но намеревался продолжить поиски. Он уже достаточно изучил Эллисон, поэтому сразу поймет, какой сценарий ей нужен, если вдруг наткнется на него. И не важно, кто автор: сам Ник или другой сценарист.
Ник сел за стол и начал составлять дневное расписание. Подняв голову, он улыбнулся двум девочкам, смотревшим на него с фотографий. Он ожидал, что Кейт поднимет крик, увидев их рядом, и у него уже было готово объяснение, что Иден тоже его дочь.
Но объяснений не потребовалось. Кейт никак не отреагировала на фотографии.
Странно. Когда они встретились, Кейт казалась такой живой и теплой, а теперь она похожа на айсберг, словно лишена чувств, словно ее сущностью стала холодность звезды экрана.
А посмотрите на Джульет. Она полна эмоций и на экране, и в жизни.
Удивительно, как он мог жениться на двух таких разных женщинах и сделать из обеих звезд.
- Ник, - услышал он голос Пегги. - Я ухожу. Ты опять будешь работать до ночи?
- Не сегодня. Сегодня я пойду домой.
«Домой», - думал Ник, бросая лист бумаги в ящик стола. Это был единственный пункт в расписании, который ему не нравился.
Хуже всего было по воскресеньям. Раньше Эллисон вставала на рассвете, а теперь, хотя часы показывали уже половину десятого, она все еще была в шортах и мужской рубашке, которые надевала для утренней зарядки. В понедельник она бы уже сидела в кабинете Николаса Пикара, чтобы тот хоть что-нибудь сделал для ее карьеры. Но сегодня воскресенье.
В том, что Эллисон ненавидела воскресенья, был виноват Конрад Хиллард. Когда-то Его Величество играл священников, раввинов и проповедников, хотя ни разу не ходил в церковь. Он мог часами разглагольствовать об ошибках религии и проблемах человечества, связанных с религией. Однако от посещения церкви отказывался по самой простой причине: он не мог вынести, что внимание прихожан приковано не к нему, а к священнику.
В шестнадцать лет Эллисон восстала против скуки бесконечных воскресений. Бросая вызов отцу, она полгода ходила в различные церкви Лос-Анджелеса, иногда со своими одноклассниками, иногда одна. Но почему-то в любой церкви человек, стоящий перед ней, всегда казался ей плохим актером, который играл свою роль с гораздо меньшим мастерством, чем ее отец. Когда дочь прекратила свои религиозные эксперименты, Конрад Хиллард воспринял это как должное.
Эллисон потерла вспотевшие ладони. Господи, до чего она напугана! Вдруг Ник ничего не сможет сделать? Поймет ли он, на какой риск она пошла, бросив вызов отцу?
Посещение церкви было лишь непослушанием и касалось только ее отца. А теперь за происходящим наблюдал весь Голливуд. Конрад Хиллард никогда не забудет об этом.
«Проклятый Ник! Что ты делаешь? Почему тянешь время?»
От голода у Эллисон засосало под ложечкой. Она позвонила Нику и, дожидаясь, пока он возьмет трубку, закурила.
- Ну давай же, пошевеливайся, - торопила она.
- Николас Пикар слушает.
- Мы должны торопиться.
- Эллисон?
- Хватит ходить вокруг да около.
- Эллисон? Это ты?
- Я устала от твоих игр. Я устала ждать чудесных откровений. Давай действовать.
Она бросила трубку и в бешенстве огляделась. Воскресенье! Теперь она знала, почему так ненавидит их: она чувствовала себя в заключении. Ей хотелось бы спуститься в кухню и устроить обычный самообман, но там обязательно будет отец.
Эллисон упала поперек кровати и, сделав последнюю затяжку, стряхнула пепел на ковер.
