Блэйн Андерсен - Роковой поцелуй
— Пожалуйста, — миссис Спунер указала на кушетку. Хэдли несколько помедлил у столика, заставленного хрустальными графинами; неплохо было бы сейчас дернуть по маленькой, но от этой мегеры — она, наверное, экономка — черта с два дождешься; да и вряд ли в этом доме принято угощать дальних родственников прислуги.
— Ну, что же вам рассказать?
Хэдли попытался найти какой‑то средний вариант между тем, что лично его интересовало, и что должно было бы по идее интересовать троюродного брата.
— Ну как она, здорова?
— Да, она крепенькая, что неудивительно в ее возрасте, хотя с аппетитом у нее не вполне… Я вообще предпочитаю, чтобы у женщины здесь побольше было, — она похлопала себя по широким бедрам. — Да уж, Элис до нее далеко!
— Кстати, а как это она вообще сюда попала? Я полагал, что на этой должности здесь служит ее подруга Беатриса.
Миссис Спунер очень любила посплетничать, и она стада обрушивать информацию на Хэдли с такой скоростью, что тот едва успевал ее воспринимать.
— Ой, Беатриса была при Лайли несколько лет. Но ее сестра слегла, за ней надо ухаживать. И тут, на счастье, подвернулась мисс Уокер, и лорд Грэнвилл ее взял.
— Понятно. И она довольна?
Все было вроде так хорошо — и откуда такое отчаяние в послании Элис?
— Мисс Лайли — сама прелесть. Она и мисс Элисон очень хорошо поладили. Но вот лорд Грэнвилл… — она понизила голос…
Ага, тут что‑то есть, надо выяснить…
— Ну, ну?
Толстушка‑экономка наклонилась к нему и поспешно зашептала:
— Только вы никому не говорите, а то с меня голову снимут, — но у лорда Грэнвилла бывают заскоки. Нет, сердце у него доброе, но и терпения на него нужно запастись. Бедная мисс Уокер — ей так досталось за этот бал…
— А что такое?
— Ой, это был жуткий скандал. Бог знает, что ей в голову взбрело, но я слышала… Меня там не было, но Том, лакей, видел своими глазами: она на самом деле танцевала, при всем народе, с лордом Чатэмом!
Глаза Хэдли округлились:
— Лордом Чатэмом?
«Ну‑ка, что она еще расскажет, вот это да!»
— Да‑да, с герцогом Лиддонским! Ну, он‑то известный дамский угодник, так что я не удивляюсь, что мисс Уокер не устояла. Но все же так неразумно с ее стороны — если она хотела сохранить свое место! А его светлость — кто знает, о чем он думал, когда потащил гувернантку танцевать в таком обществе?
— Он живет в Лондоне?
— Да, осенью и зимой. А летом, как и наш хозяин — за городом. Он сейчас у нас, в Донегале, пока у него там в Фоксхолле не закончили ремонт. Ой! — миссис Спунер прикрыла рот рукой, а глаза ее вспыхнули озорным огоньком: — Я даже и не подумала раньше: ведь это прямо как спичку в пороховой погреб! Хоть бы мисс Уокер поразумнее себя вела на этот раз!
— Да, да, — пробормотал Хэдли, думая о своем. — «Просто невероятно: Элисон встретила как раз того единственного человека, который мог рассказать ей о попытке Роберты продать Брайархерст по частям. Знает ли она уже об этом? И знает ли этот лорд Чатэм, кто она такая на самом деле? Да, дело принимает серьезный оборот».
Значит так. Даже если он сможет убедить Элисон держаться подальше от Брайархерста, ее знакомство с Чатэмом может в любой момент все разрушить. Если Элисон узнает о плане Роберты, она бросится домой, не раздумывая, — защищать свои права. Да, нужно ее как следует запугать!
— Мистер Уокер!
По тону экономки Хэдли понял, что она уже несколько раз повторяет это обращение.
— Вам не плохо?
— Нет, нет, все нормально. Просто нахлынули воспоминания детства — как мы жили вместе с сестричкой. Наверное, закончу тут свои дела и все‑таки навещу ее. Как туда добраться?
Миссис Спунер достала гусиное перо со стола Данкена и нацарапала на куске бумаги маршрут: — Вот — это вам поможет.
— Благодарю.
— Кстати, передайте ей тогда от меня привет, от миссис Спунер. Она такая милашка. Трудно ей, конечно…
Хэдли деланно улыбнулся, демонстрируя сочувствие и понимание. Ох, как ему не хотелось туда ехать!
11
Нарушая все правила приличия, Лайли задрала свою розовую юбочку почти до колен, и, заливаясь счастливым смехом, вихрем пронеслась по сливовой аллее, начинавшейся у фасада донегальского замка. Ну вот, и след ее затерялся в густых зарослях рододендронов. Элис сидела на мраморном бортике пруда, закрыв глаза ладонями и громко считая: «Раз, два, три…» Кейрон видел, как она в такт счету покачивала своей очаровательной головкой. Она досчитала до десяти, встала и произнесла такую обычную и такую милую в ее устах концовку считалки: «…Я иду искать!»
К удовольствию Кейрона, Элис тоже вздернула юбку, обнаружив скульптурный контур своих стройных ножек. Увы, это длилось лишь какое‑то мгновение: она — и ее ножки — все тоже исчезло в густой зелени, большим эллипсом окружавшей здание.
Кейрон улыбнулся и откинулся на спинку гранитной скамейки, спрятанной в нише из розовых кустов. Его наблюдательный пункт находился на небольшой насыпи у правого крыла дома. Отсюда он уже некоторое время, незамеченный, следил за Элис. Решив, видимо, что корпеть над каким‑то скучным текстом в этот чудесный весенний день просто грешно, они с Лайли, вместо обычного в это время урока, вот уже около часа весело развлекались игрой в прятки.
Перед ним была совсем другая, незнакомая Элис. Да, она как бриллиант — каждая грань сверкает по‑своему. То она была воплощением добропорядочности и достоинства, то — сама непредсказуемость и яростный порыв.
Может быть, именно поэтому Лайли так и тянулась к ней.
Если бы Элис подозревала, что является объектом внимательного наблюдения со стороны Кейрона, она наверняка бы не чувствовала себя так раскованно. С тех пор как Данкен застал их в библиотеке, они несколько раз сталкивались в саду или в коридоре. Каждый раз Элис буквально сжималась; несколько отрывистых фраз, нетерпеливое притопывание каблучком — все это явно показывало, что она не собирается более испытывать терпение Данкена.
Между тем, Кейрон тоже уже начинал терять терпение — снобизм лорда Грзнвилла переходил все границы. Снобизм и педантичность — как это ярко отразилось даже в планировке парка, да и во всем облике усадьбы!
Сам дом‑замок строился еще когда Данкен был ребенком, став своеобразным памятником непомерного тщеславия лорда Грэнвилла‑старшего. Но разбивка и благоустройство парка — этим уже занялся сам Данкен. И как занялся!
Кейрон невольно улыбнулся, вспомнив, какие усилия и сколько средств потратил Данкен, пытаясь придать поместью более древний вид, чем оно было на самом, деле. Он потребовал от архитектора, чтобы тот раскопал чертежи XVII века и взял их за образец в своей работе. Тот постарался на славу, и результатом стала мешанина стилей, сменивших друг друга за последние лет двести.
